Потом он повернул меня к стене известняка со следами ржавчины от стекавшей когда-то по ней воде. 
— Смотри, — тихо произнес он. 
Я посмотрела, куда он указывал, и увидела нарисованные на стене, словно мчавшиеся прямо на нас стада бизонов и оленей, а над ними кружили стаи птиц. Картина была написана в черно-красных и желтых тонах и свидетельствовала о незаурядном мастерстве художника. Оно проявилось и в том, как он использовал естественные трещины и неровности камня. Когда-то это картина, сотворенная безымянным художником при свете костра, украшала стены пещеры. Со временем стены пещеры разрушились, и она предстала на всеобщее обозрение, такая же прекрасная и при свете солнечного дня. 
— Саксоночка! Иди сюда, пожалуйста! — Голос Джей-ми звучал как-то непривычно, и я поспешила на его зов. Он стоял у входа в одну из небольших пещер, словно выстроившихся в ряд, заглядывая внутрь. 
Они лежали за выступом скалы, как будто бы укрывшись здесь от ветра. Их было двое. Они лежали рядом, как бы обнявшись, на твердом полу пещеры. В сухом воздухе их кости сохранились, хотя плоть давным-давно истлела. На одном черепе уцелел небольшой кусочек коричневой кожи с волосами, порыжевшими от времени. Они слегка шевелились под легкими порывами ветерка. 
— Бог мой, — тихо произнесла я, как бы боясь потревожить их покой. Джейми обнял меня и привлек к себе. — Наверное,… их… убили? По-видимому, ритуальное убийство? 
Джейми покачал головой, внимательно вглядываясь в небольшую груду хрупких костей. 
— Нет, — ответил он. Он тоже говорил тихо, как обычно принято говорить в церкви. Он повернулся и показал рукой на картину за нашей спиной, на которой были изображены скачущие олени и курлыкающие журавли, нарисованные на камне. — Нет, — повторил он. — Люди, которые рисовали эти картины, не могли так поступить. — Он вновь повернулся к двум скелетам, сплетенным у наших ног. Он склонился над ними, прослеживая пальцем линию их костей, но стараясь не касаться их мраморной поверхности. — Видишь, как они лежат? Они не упали здесь, и никто не принес их откуда-то сюда. Они сами легли здесь. — Его рука скользила над длинными костями рук более крупного скелета. — Он обнимает ее. Он обхватил ее ногами и крепко прижал к себе. Его голова покоится на ее плече. — Рука Джейми мелькала то тут, то там, как бы озаряя бренные останки силой своего воображения, и мне казалось, что я вижу их живыми, обнявшимися последний раз и навсегда. Мелкие фаланги пальцев разрушились, но хрящи уцелели, и благодаря этому поза скелетов сохранилась в первозданном виде. Влюбленные встретили свой смертный час в объятиях друг друга. 
Наконец Джейми поднялся и осмотрел внутренность пещеры, лучи заходящего солнца окрасили стены в розовато-желтый цвет. 
— Взгляни туда. — Он указал на площадку возле входа в пещеру. Камни здесь были коричневого цвета от вековой пыли, но на них не было ржавчины от воды и эрозии, как в самой пещере. — Здесь когда-то был вход в пещеру, но однажды камни упали и замуровали его. — Он обернулся и потрогал рукой каменный выступ, закрывший для влюбленных белый свет. — Они, должно быть, шли по пещере, взявшись за руки, искали выход. Да, так оно и было. — Джейми прижался лбом к камню и закрыл глаза. — Но свет померк для них навсегда. Они это поняли и решили умереть в объятиях друг друга. 
По его щекам, покрытым пылью, потекли слезы, оставляя на них светлые дорожки. Я тоже терла глаза руками. Потом взяла его за руку. Наши пальцы сплелись. Джейми повернулся ко мне и, не говоря ни слова, так крепко прижал к себе, что у меня перехватило дыхание

Письма в деревянной шкатулке на имя Джеремайя Фрейзера Маккензи хранились в защищённой ячейке одного старинного банка и были переданы ему по достижении определённого возраста в Лаллиброх служащим банка, не? Я 8-ю книгу не очень люблю и все передвижения Роджера с Брианной и детьми проскакала по верхушкам.