— Он рассказывал вам? — вопросил мягкий, тихий голос из темноты. — Он
когда-нибудь рассказывал вам о том, что произошло между нами, им и мной, в той
небольшой комнате в Уэнтуорте?
Несмотря на потрясение и ярость, охватившую меня, я заметила,
что он избегал упоминания имени Джейми. «Он», «ему». И никогда «Джейми». Это
имя принадлежало только мне. Я с трудом произнесла сквозь стиснутые зубы:
— Он рассказывал мне. Все.
Рэндолл тяжко вздохнул:
— Нравится это вам или нет, моя дорогая, мы крепко повязаны
между собой, вы и я. Не могу сказать, что мне это приятно, но вынужден
признать, что это именно так. Вы прекрасно помните прикосновение его кожи,
такой теплой, не правда ли? Иногда она обжигала. Вы помните запах его пота и
жесткость волос на его бедрах. Вы помните крик, который он издает в конце.
Помню это и я.
— Успокойтесь! — властно воскликнула я. —
Замолчите! — Он не обращал на меня внимания. Откинувшись назад, он говорил
задумчиво, словно сам с собою. Несмотря на владевший мною гнев, я понимала, что
он говорит все это не из желания досадить мне, ему хотелось говорить о том,кого он любит, чтобы снова пережить сладкие минуты блаженства. С кем еще онмог говорить о сокровенных чувствах к Джейми, как не со мной?
…
Голос, звучавший во мраке
церкви, оставался спокойным и уверенным, в нем отчетливо ощущалось торжество:
— Он дал мне то, чего никогда не даст вам, потому что вы
женщина, хотя и колдунья. Я познал его так же, как он познал меня. Мы крепко
связаны, он и я, кровью.
— Вы избрали очень странный способ просить меня о
помощи. — Мой голос дрожал, пальцы лихорадочно теребили складки юбки.
— Вы так считаете? Думаю, будет лучше, если вы все
поймете, мадам. Я не прошу, вас о милости, не взываю к вашей доброте, я
предлагаю вам сделку, я плачу вам за ваши услуги, но хочу, чтобы вы поняли: я
испытываю к вам те же чувства, что и вы ко мне.
Его слова потрясли меня. Пока я лихорадочно искала ответ, он
продолжал:
— Мы связаны с вами особыми узами — дорогим для обоихтелом одного человека.

— Он не простопричинял мне боль или использовал меня. Он занимался со мной любовью, Клэр.Он причинял мне боль — ужасную боль — пока делал это, но это был акт любви.

…

— Он говорил. Все это время он разговаривал со мной.
Иногда угрозами, иногда о любви, но чаще всего — о тебе.
— Обо мне? — После такого долгого молчания из моего
горла вырвалось какое-то карканье.
Джейми кивнул и снова уставился в подушку.
— Ага. Знаешь, он ужасно ревновал к тебе.
— Нет. Нет, я не знала этого.
Джейми снова кивнул.
— О да. Он спрашивал меня — трогал и спрашивал: а она
делает так? Может твоя женщина в-возбудить тебя так сильно? — Голос Джейми
задрожал. — Я ему не отвечал — не мог. И тогда он стал спрашивать: что,
по-моему, ты бы почувствовала, если бы увидела… увидела меня… — Он сильно
закусил губу, не в состоянии продолжать.

— Он делал больно, потом прекращал и любил меня, пока у меняне начинал вставать… и тогда он делал очень больно и в самый разгар этой боли
брал меня. И все время говорил о тебе, и ты постоянно была у меня перед глазами.