Дата: Понедельник, 11.02.2019, 19:23 | Сообщение # 1
Герцог
Сообщений: 1744
Название: Больно больше не будет Авторы: цветущая-в-полночь (с первой по двенадцатую главу включительно), Саня-Босаня (с тринадцатой главы по двадцать третью) Бета 1: Ellisha Бета 2 (по музыкальным вопросам): [Ырка] Дисклеймер: имена героев принадлежат Стефани Майер, их образы – Summit Entertainment, характеры – цветущая-в-полночь Предупреждение: НЦ, возможно ненормативная лексика и тому подобное. Крови и мозгов не будет точно. Рейтинг: R Пэйринг: Белла/Джаспер, Белла/Эдвард, Эдвард/Розали, Элис/Эммет Жанр: Drama, Romance, Angst, Hurt/comfort Саммари: После года отношений Эдвард покидает Беллу, ради своей новой любви, встреченной им в Нью-Йорке. Но через полгода возвращается в Форкс на Рождественские каникулы со своим братом Джаспером. Как забыть своего бывшего, если тебя так тянет к его старшему брату? Статус: Завершен Размещение: Свои истории выкладываю я сама
Я выражаю безмерную благодарность Ирочке IrKos за ее художественный вклад в возрождение этой замечательной истории.
Информация о том, почему история "Больно больше не будет" завершена другим автором
Это сообщение (№117) появилось на форуме истории «Больно больше не будет» в марте 2012 года.
«Здравствуйте все! Меня зовут Дарья, я сестра Алены (цветущая-в-полночь). Это она писала эти истории. Я хочу сообщить вам, что продолжений не будет. В мае 2011 года моей сестры не стало. Ей было 25 лет. Я не стану удалять эти рассказы, и буду очень рада, если кто-нибудь возьмется дописать их. Уверена, она по-настоящему хотела их закончить. Все желающие могут писать в ЛС на этот профиль, я сообщу адрес почты и буду выкладывать главы, если конечно тут так можно.
Извините, что задержала это сообщение почти на год. Но думаю, что вы все меня простите.»
А в сентябре 2013 года я (Саня-Босаня) написала сестре Алены (Дарье) о своем желании завершить историю, и она дала мне добро. Тему закрепили за мной, и я начала работать над главами.
Дата: Понедельник, 11.02.2019, 19:32 | Сообщение # 2
Герцог
Сообщений: 1744
Глава первая. Пустота
POV Белла
Я долго не могла понять, что это?
Почему все вокруг погрузилось в туман, из которого выплывают к тебе знакомые, но какие-то размытые образы; ты слышишь их голоса и улыбаешься в ответ, но не можешь вникнуть в смысл ни одного произнесенного ими слова и не помнишь, о чем столько часов подряд говорила с очередным видением. И вдруг понимаешь: они все чужды и непонятны тебе.
Почему вдруг организм перестал принимать какие-либо вещества, кроме кофе и сигаретного дыма, которых все время мало? У пачки сигарет два информационных посыла. Один из них гласит: «Курение может вызвать бесплодие», другой – «Курение убивает». Ты задумываешься об этом и понимаешь, что, если, в конечном счете, бесплодие так и не будет вызвано, пусть курение тебя лучше убьет. Потому что бессмысленность и абсурдность всего происходящего только усугубляется в присутствии детей.
Почему беспорядок внутри тебя самой все время проецируется на окружающее пространство и в твоем доме начинают расти сумбурные тряпично-бумажные Гималаи, и нет возможности остановить эти стихийные изменения ландшафта, как нет возможности свернуть горы настоящие.
Почему сердце, которое всегда ощущалось, как маленький метроном внутри тебя, задающий своими колебаниями темп всему, что происходит вокруг, теперь превратилось в наполненный гелием маленький воздушный шарик, и теперь он бестолково парит внутри, не касаясь границ, – ведь пустота внутри тебя безгранична. Пустота вырывается наружу и заполняет все вокруг собой, и ты не чувствуешь земли под ногами, потому что ее больше нет. Ты сама, как и твое сердце, паришь в пустоте и уже не пытаешься нащупать ее границы.
Во сне приходит зыбкое спокойствие, потому что отключенное сознание не чувствует пустоты, но вскоре на смену ей приходит другое. Боль. И ты опять увидишь равнодушный взгляд таких любимых золотисто-карих глаз, которые были для тебя всем в этом мире. И увидишь, как губы, которые так нежно и страстно касались твоей кожи, вызывая дрожь во всем твоем существе, начинают свое движение, и смысл произнесенных слов разрывается набатом в твоем сознании:
«Ты не нужна мне там. Прости, это давно нужно было прекратить, и слишком затянул с этим. Пообещай мне не делать глупостей. И я тоже пообещаю тебе одну вещь. Я исчезну из твоей жизни, и это будет так, словно меня никогда не существовало».
И ты понимаешь, что в последний раз ощущаешь обжигающий поцелуй на своем лбу. И такой родной и любимый человек одаривает тебя вежливым взглядом, ободряюще сжимает твою оледеневшую и взмокшую ладонь, и, оставив на столике маленького уличного кафе смятую двадцатку, отодвигается от стола и уходит не обернувшись. И ты чувствуешь, как это всегда бывает во сне, что не можешь ни пошевелиться, ни проснуться, чтобы остановить происходящее. И все, что окружает тебя, начинает сжиматься вокруг в тиски, и оглушающий протяжный крик слышен со всех сторон, и твое тело вновь обретает способность к движению, и ты мечешься из стороны в сторону, чтобы скрыться от этого крика. И вот ты погружаешься в темноту, из которой на тебя наступают знакомые образы твоей собственной спальни, и ты понимаешь, что это был сон и что кричишь ты сама.
И снова приходит осознание: Эдвард Каллен навсегда покинул твою жизнь… Навсегда…
Слезы душат. Я не могу дышать? Я слышу дробь шагов поднимающихся вверх по лестнице. Дверь распахивается – меня ослепляет свет, вспыхивающий из-под потолка. И обеспокоенный взгляд золотисто-карих глаз встречается с моим, затуманенным навернувшимися слезами, которые уже текут ручьями по щекам. И тонкие руки обвивают мою шею и прижимают меня к хрупкому теплому телу, так сильно, как только могут. Я зажмуриваю глаза и чувствую, как еще два быстрых горячих ручейка текут из-под ресниц. Я чувствую легкий, едва уловимый запах ванили, и мягкие прядки задорно торчащего ежика щекочут мою щеку и шею.
– Ш…ш, Белла, – шепчет мне на ухо нежный, срывающийся голос Элис, – ты опять кричала, все тот же сон?
Она заглядывает мне в лицо, золотисто-карие глаза, ЕГО глаза, смотрят на меня, но выражают не вежливость и равнодушие, а сочувствие, беспокойство и …боль.
– Прости, – бормочу я, – я в порядке, правда, в порядке, черт! Я опять тебя разбудила, прости, – я шумно вдыхаю носом.
Моя подруга отстраняется и смотрит на меня с укоризной.
– Я думала: что мы решили, тебе не за что извиняться, только не передо мной, – она скрещивает тонкие руки на груди и кладет ногу на ногу, смотрит на меня в упор. – Ты не ответила: все тот же сон?
Я вымученно улыбаюсь и вытираю лицо краем одеяла.
– Меня удивляет, что ты спрашиваешь, и, кстати, я думала, что мы решили также, что ни ты, ни твоя семья, не в ответе за произошедшее, – она прищуривается и улыбается в ответ. – Извини, видимо, ты не до конца меня разбудила. Может, хочешь воды? Или воды и валиума? Тебе надо спокойно поспать хоть одну ночь.
– Нет, Элис, – мотаю головой, – никакого больше валиума. Вы с Карлайлом сделаете из меня зависимую. К тому же, я от него тупею, и координация приходит в еще более плачевное состояние, и это только один кошмар за последний месяц – я делаю успехи.
– Хочешь – побуду с тобой, пока ты не заснешь?
Я улыбаюсь, глядя на сосредоточенное и решительное личико подруги, думая о том, какое нежное и хрупкое существо опекает меня последние несколько месяцев. Я знаю, что ее внешность обманчива. Но все равно отрицательно мотаю головой.
– Тебе и самой следовало бы выспаться, неутомимая эльфийская принцесса-воин. Обещаю: никаких душераздирающих воплей до самого утра. Давай спать, я, правда, лучше себя чувствую, спасибо.
Она встает и легко перемещается к двери.
– Как скажешь, дорогая, – Элис гасит свет. – Спокойной ночи, – она выходит и неплотно прикрывает за собой дверь. Я слышу ее шумный вздох, неразборчивое: «Чертов ублюдок, мой братец».
Удаляющиеся невесомые шаги.
Я встаю и подхожу к окну, беру с подоконника сигареты, достаю одну и прикуриваю. Легкие заполняет дым. И я неожиданно понимаю, почему мне так нравится теперь курить: дым – единственное, что заполняет пустоту внутри, а потом и снаружи.
Ночь за окном сине-зеленая и почти беспроглядная, опять идет дождь. Я по-прежнему люблю этот дом и люблю Форкс. Я отказалась ехать обратно в Финикс, когда Чарли и Рене опять сошлись. Папа не стал возражать и оставил дом мне – им с мамой вполне хватало бабушкиного дома в Аризоне и средств к существованию, чтобы не продавать этот. Хотя мне и пришлось выслушать долгую напутственную лекцию о подобающем поведении юной леди, проживающей самостоятельно, и беспрекословно принять график звонков в Финикс. О мамином переезде сюда даже речи не шло. Чарли быстро согласился, думаю, они не были бы так счастливы здесь: ведь именно это место послужило когда-то причиной для бегства Рене. Сейчас все было по-другому, может, все дело было в том, что Рене, наконец, успокоилась и перестала быть девчонкой. Может, ее подкупила преданность Чарли, который так и не находил себе никого, кто бы занял ее место в течение многих лет. Кто знает, но в то Рождество, когда она все-таки приехала к нам, вместо того чтобы выманить меня к себе в Аризону, я поняла, увидев их на следующее утро, что больше эти двое никогда уже не расстанутся.
Если бы в свое время они не были бы так молоды, поженившись в первый раз, может, их разрыва и вовсе не было бы. Но эта мысль пугает меня, хоть мне от этого и неловко: ведь иначе я никогда не узнала бы Эдварда. Хотя, если бы я не отказалась наотрез ехать к Рене, так как решила, что проведу все Рождественские каникулы с Эдвардом, они так и не поняли бы, что их счастье друг в друге. Так что здесь мы квиты.
И не была бы так буйно и неудержимо счастлива последний год. «Коль буйны радости, конец их буен», – пришли снова на ум строки Шекспира. Анжела упомянула их в моей первой беседе с ней после разрыва с Эдвардом. И сейчас я не считаю автора фаталистом – наверное, так и есть. Нельзя испытывать столько счастья слишком долго: видимо, это нарушает некое равновесие.
Я затушила сигарету и вернулась в постель. Завтра выходные. Каждая пятница вызывала приступ паники. Учеба в выпускном классе отнимала много сил, тем более я планировала получить стипендию в Бруклинском колледже; Эдварда приняли в Джульярдскую школу*, и в то время мы оба договорились не расставаться, покоряя Нью-Йорк. Сейчас, в выпускном классе, я не собиралась менять свое решение, было слишком поздно, и не в моих правилах, не смотря ни на что. Я всю неделю чувствовала себя относительно нормально. Но перспектива свободного времени вызывала приступ удушья, приходилось с ужасом осознавать, что на целых два дня я один на один с собой и непрошенными мыслями. Хотя обязанность занять меня в свободное время давно уже распределили между собой мои подруги. Я ни разу не оставалась за эти пять месяцев одна. Начиная с того августовского вечера, перед отъездом Эдварда в Нью-Йорк.
Особенно старалась Элис. Она словно из кожи вон лезла, чувствуя дурацкую вину за то, что произошло между мной и ее братом. Долгое время мне было тяжело смотреть в ее глаза, так до боли напоминавшие своим оттенком глаза Эдварда, которые постоянно излучали ее бесконечное «прости», даже когда она перестала произносить его вслух.
С большим трудом я справилась с тем, чтобы разделить их в своем сознании. Эдварда и его сестру, которые были так близки, и его семью, с которой мне до сих пор приходилось общаться, так как я не могла отказаться от общения с Элис. Я любила ее всем сердцем. Только в такие моменты, как сегодня, я замечала эту схожесть.
Мы были неразлучны с восьмого класса, с тех пор как я переехала в Форкс. И когда мы сошлись с Эдвардом, она визжала от счастья громче всех и не называла меня иначе как сестренкой. Только последнее время она избегала этого прозвища, постоянно обдумывала свои слова, чтобы ничем не причинить мне боль и ничем не напомнить о ЕГО существовании, ведь они все еще были одной семьей, и она любила брата. Я тоже испытывала чувство вины за то, что явилась яблоком раздора в их трогательных и нежных отношениях. Но Элис была непреклонна, видимо, и женская солидарность тоже существовала так же, как и любовь с ее стороны ко мне. Мы действительно были как сестры, несмотря на запрет этого слова в его прежнем смысле.
Я вернулась в постель, зарылась в одеяло и закрыла глаза, прислушиваясь к дождю. Звук падающих капель успокаивал. Вскоре я заснула на сей раз без всяких снов.
Джульярдская школа* (англ. Juilliard School) — одно из крупнейших американских высших учебных заведений в области искусства и музыки. Расположена в нью-йоркском Линкольн-центре.
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Вторник, 12.02.2019, 10:21
Дата: Понедельник, 11.02.2019, 19:40 | Сообщение # 3
Герцог
Сообщений: 1744
Глава вторая. Черная суббота
POV Белла
– Вставай, соня!!! – голос Элис звенел прямо над моим ухом. – Да что ж такое! То ты вообще отказываешься спать, то тебя не разбудить. Определись как-нибудь.
Я выглянула из-под одеяла. Элис, протанцевав через комнату, раздернула шторы – свет залил все вокруг и резко ударил по глазам. Я застонала и села на кровати, уставившись перед собой.
– Это просто отвратительно, Изабелла Свон! Жуткий запах! – Элис сморщила нос, держа двумя пальцами в вытянутой руке переполненную пепельницу. – Ты уже весь дом провоняла, а теперь и за спальни принялась? Когда ты вообще бросишь? Я этого не понимаю, какого хрена тебе вообще это надо?
– Не называй меня Изабеллой, Элис Каллен! Я не прощаю этого даже своей матери, и ты это прекрасно знаешь. Так какого хрена?
Элис смотрела на меня по-прежнему осуждающе, но взгляд ее излучал в первую очередь тревогу. Я закусила губу, подошла к ней и забрала пепельницу из по-прежнему вытянутой руки.
– Прости, я знаю, ты переживаешь, но по ряду необъяснимых причин это дерьмо мне помогает. Клянусь, я брошу, как только почувствую, что мне не нужно этого больше. Ты же мне веришь? – я слегка присела, чтобы заглянуть ей в глаза. – Мир?
– Ты вертишь мной, как хочешь, сучка! – Элис поцеловала меня в щеку, – но прошу тебя, не делай этого больше в комнатах – это нецивилизованно. У нас сегодня куча дел, скоро Рождество, так что топай в ванну, одевайся. Я пока приготовлю завтрак, и мы едем по магазинам. Анжела ждет нас через два часа у торгового центра.
– О, ради всего святого! Какое Рождество?! Какие магазины?! Я просто в этот день лягу пораньше: не хочу портить всем праздник своей кислой миной, и вообще…
– Белла, ЭТО даже не обсуждается! Ты меня поняла? Рождественский вечер ты проведешь под елкой вместе со своими друзьями и будешь веселиться. А я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы ты выглядела на весь гребаный миллион этих гребаных долларов, хочешь ты этого или нет! И если ты хочешь поговорить о чем-нибудь святом, так Рождество это и есть самое святое, что только может быть. – Элис назидательно подняла указательный палец. – А уж предрождественский шопинг тем более. Ты, действительно, хочешь со мной поспорить?
Я пожала плечами. Спорить было себе дороже, конечно, но в тайне я подумала, что могу и свалить с незадачливого праздника, так некстати появившегося на моем горизонте.
– Я поняла и не хочу спорить, так же как, впрочем, и завтракать. Но ведь это тоже не обсуждается?
Элис сверкнула глазами в мою сторону, но еле сдерживаемая улыбка уже играла на ее губах.
– Ты все схватываешь на лету, детка. Жду тебя внизу, – подмигнув мне, она направилась в сторону двери.
Я выкинула содержимое пепельницы в мусорное ведро в ванной и завязала на узел пакет для мусора. Оперевшись руками на раковину, я взглянула на свое отражение в зеркале. М-да. Глаза красные, под ними синяки. Волосы – в спутанном, сбившемся набок конском хвосте. Лицо осунувшееся и в то же время припухшее… Какой тут, к чертям собачьим, «гребаный миллион гребаных долларов»? Даже с учетом того, что Рождество через неделю. Я включила воду и полезла под душ. Горячая вода приятно обволакивала тело, смывая все впечатления от тяжелой ночи… Я закрыла глаза от наслаждения.
Как я могу веселиться под елкой и выглядеть на миллион, если ЕГО в этот раз не будет рядом? Кто обнимет меня в полночь и скажет: «С Рождеством, малыш»? Как выносить это всеобщее ликование вокруг тебя, когда сама ты ощущаешь только пустоту, боль и никчемность всего происходящего? И именно сейчас, когда воспоминания о том, как счастлива я была в это же время год назад, становятся только острее от навалившегося, такого всепоглощающего, одиночества. Как не разрыдаться в полночь под этой дурацкой елкой? Как не выбить из колеи всех своих друзей, которые уже несколько месяцев бьются лбами о стену моей непроглядной тоски, пытаясь вытащить меня, наконец, на свет? Сейчас опять разревусь… Я сжала зубы и включила холодную воду – ледяные струи довольно быстро отвлекли от разрывающих душу воспоминаний на проблемы бренного тела. Я взвизгнула, выключила воду, выпрыгнула из душа и энергично принялась растираться полотенцем. Стало полегче. Быстро расчесавшись, высушив волосы и одевшись в синие джинсы и незатейливый зеленый джемпер с V-образным вырезом, я нацепила как можно более бодрое выражение лица и спустилась на кухню. В нос ударил аромат свежесваренного кофе и блинчиков.
– Ты испекла мне блинчики, дорогая?
Элис подпрыгнула возле стола.
– Иди в задницу, Свон. Я купила полуфабрикатов, – беззлобно выругалась она. – Ты ведь у нас теперь не готовишь. А я на большее, чем засунуть что-нибудь в микроволновку, не способна. Зато варю дивный кофе.
– Его не ты варишь, а кофеварка, – я улыбнулась.
– Хорошо, что ты шутишь, значит, жива ещё, КУРИЛКА, – Элис выразительно на меня посмотрела.
Я закатила глаза и ничего не ответила. Сев за крошечный стол напротив Элис, я отхлебнула кофе и откусила половину блинчика. Кофе, действительно, был потрясающий… Надо как-нибудь напоить ее и выпытать, как она это делает? Вроде все как у всех. Я улыбнулась. Элис посмотрела на меня прищурено, но ничего не сказала. Отхлебывая кофе из чашки, она продолжала увлеченно и сосредоточенно копаться в своем айфоне, строча смс. Телефон пропиликал через несколько секунд – лицо Элис отразило что-то вроде… Озабоченность?
– Что увлекательного пишет тебе твой дружок?
– Ничего, это не он, а Карлайл. У него ко мне небольшая просьба – завтра я целый день буду занята. Надо попросить Анжелу и Бена, чтобы составили тебе компанию.
– Что-нибудь случилось? – Внутри меня все замерло от беспричинного беспокойства, сердце тяжело заухало и начало свой путь в сторону желудка.
– Ничего, все в порядке, – Элис улыбнулась очаровательно-широкой, но какой-то нервной улыбкой, – семейные дела. Надо кое в чем помочь маме. Не бери в голову, – она еще раз заглянула в телефон. – Ну ты готова? Побежали, а то опоздаем, и в Порт-Анджелесе раскупят все самые красивые платья!
– Порт-Анджелес? Чем тебя местный торговый центр не устраивает? – я поперхнулась, допивая на ходу кофе. Элис скривилась.
– Я с таким же успехом могу встретить Рождество в мешковине! Надеюсь, ты понимаешь, что это тоже не обсуждается?
– Понимаю, – я тяжело вздохнула, – поехали, Анжела уже, наверное, мерзнет и ждет нас.
***
Мы вышли на подъездную дорожку моего дома. Элис побежала к своему «Мерседес-Бенц S-класса» совершенно дикого для этой марки канареечного цвета, а я так и застыла в изумлении на крыльце. Все вокруг было под толстым слоем белого пушистого снега. Ели вокруг и дома дальше по улице выглядели как в сказке, припорошенные снегом ветки склонились под его тяжестью. Из трубы ближайшего дома тянулся серебристый дымок: у соседей был камин. Девственно-чистая зимняя природа наступала со всех сторон в своей первозданной красоте и потрясающей полуденной тишине. Я любила ловить моменты смены времен года, только в день первого снега понимаешь, что и зиму ты любишь тоже. Едва уловимый мороз щипал щеки, легкие наполнились чистейшим воздухом и свежим запахом хвойного леса.
– Белла! Мы едем или нет? – крикнула Элис, одной ногой уже забравшаяся в машину. И увидев мое лицо, от души расхохоталась.
Я на деревянных ногах дотопала до машины и плюхнулась на пассажирское сиденье. Элис продолжала улыбаться.
– Когда? Когда это могло произойти? И где я, мать его, была, пропустив все это? – обрела я, наконец, дар речи.
– Пока ты сопела как сурок. Я же говорила тебе, проспишь все самое интересное, – Элис лихо вывернула на дорогу. – Снег выпал рано утром, а тебе надо чаще раздвигать шторы в своем прокуренном склепе. А то ты еще весну и лето пропустишь.
– Как красиво!
Я смотрела на проносящийся за окном заснеженный лес, застывший в своем кристально-поблескивающем великолепии, как картинка с Рождественкой открытки. И отметила про себя, что в жизни по-прежнему есть место маленьким чудесам. Я залезла в карман куртки и достала пачку сигарет, вытащив одну, засунула в рот.
– Какого черта, Белла? Только через мой труп ты будешь дымить у меня в машине! – Элис хлопнула меня по руке.
– О боже! Ты серьезно? – я скривилась и убрала сигарету обратно в пачку, решив подождать до того, как будем забирать Анжелу из торгового центра.
Через полчаса мы уже мчались по шоссе в сторону Порт-Анджелеса. Я жала на кнопку поиска радиоприемника в надежде поймать какую-нибудь волну, транслирующую старый добрый рок, пока Элис и Анжела погрузились в обсуждения расцветки приобретаемых нарядов и перечня подарков для родных и близких. Я остановилась, когда из колонок полились первые аккорды Numb.
I'm tired of being what you want me to be Feeling so faithless lost under the surface Don't know what you're expecting of me Put under the pressure of walking in your shoes (Caught in the undertow just caught in the undertow) Every step that I take is another mistake to you (Caught in the undertow just caught in the undertow)
«Я в западне, я в западне», - надрывно пел Честер Бэннингтон.
Когда это стало происходить с нами? Как я могла упустить этот момент? Что именно я сделала не так? И действительно, именно это чувствовал Эдвард в последнее время, проведенное со мной, или это всего лишь мое больное восприятие поэзии рок-музыки сейчас? Я не пыталась давить на него в наших отношениях, просто не видела никакого иного исхода, настолько сильные чувства владели мной. Мне казалось: никакого другого будущего, кроме совместного, у нас просто и быть не может. Как я могла быть настолько слепа?
Неужели ты не видишь, что ты меня душишь, Слишком крепко держа меня, боясь потерять контроль? Так как всё то, каким ты хотела бы, чтобы я стал, Рассыпалось прямо у тебя на глазах.
Бесконтрольные слезы хлынули у меня из глаз, сердце пропустило удар, ком в горле перекрыл всякую возможность вздоха. Я нажала на кнопку – стекло с тихим шорохом поползло вниз, холодный ветер ударил в лицо и разметал тяжелую копну каштановых волос.
– Иисусе, Белла! – Анжела привстала с заднего сиденья и неуклюже хлопнула рукой по панели приемника. Наступила тишина, нарушаемая только свистом ветра через пятисантиметровую щель в окне автомобиля. – Никакого больше гребаного рока! Слушай Рианну, а еще лучше детские песенки к мультфильмам!
Я всхлипнула и потянулась в карман за сигаретами, достала одну и прикурила.
– Прости, – дрожащим голосом обратилась я к Элис, – не возражаешь, я не буду закрывать окно. Или остановись. Если хочешь, я выйду.
– Да чего уж там, мы переживем разок, не растаем, – она не отрываясь, смотрела на дорогу.
Я откинулась на сиденье и закрыла глаза, сделав глубокую затяжку. Ком в горле вместе с дымом скользнул куда-то внутрь и растворился в заполняемой пустоте. Сердце выровнялось. «Так как всё то, каким ты хотела бы, чтобы я стал, Рассыпалось прямо у тебя на глазах», – продолжало играть у меня в голове. Остальную часть пути мы проехали молча.
Добравшись до Порт-Анджелеса, мы вклинились в общий вихрь кружащих по торговому центру людей и понеслись, став частью всеобщего безумия. Я разглядывала счастливые и одновременно сосредоточенные лица прохожих, передвигающихся короткими перебежками из магазина в магазин. Элис с маниакальным упорством таскала меня и Анжелу за собой, собирая в каждом магазине ворохи платьев и чуть ли не ногами пиная нас в сторону примерочных. Мы тихонько удивлялись, как она запоминает в каком именно бутике и что конкретно она мерила на себя и на нас. У меня уже рябило в глазах от количества разноцветных тряпок и звенело в ушах от «How-how-how! Merry Christmas!», доносящегося со всех сторон от переодетых мужиков с накладными животами. Наконец, тяжелый выбор был сделан. Мне досталось платье до колен цвета индиго с вырезом, который я не могла себе представить даже в самых откровенных моих фантазиях, и абсолютно открытой спиной. И туфли на таком каблуке, на каком я вряд ли смогла бы стоять, не говоря о том чтобы передвигаться. Анжела была наряжена в светло-кораллового цвета платье, с вышивкой по лифу и открытыми плечами. А для себя Элис выбрала нечто похожее на ассиметричную тунику сливочного цвета. Мне показалось, что они выглядят очень мило, а я – совершенно голой. Об этом я сказала Элис, но она лишь подняла руку в затыкающем меня жесте и объявила, что дареному коню в зубы не смотрят. Мы с Анжелой бежали за ней до кассы с выпученными глазами, так как цена на наряды была более, чем нескромной, но она только отмахивалась.
– Не обращайте внимания на двух этих сумасшедших, – мило улыбаясь, обратилась она к продавцу, протягивая свою Visa Platinum. – А если они продолжат так возмущаться, – повысила она голос, поворачиваясь в нашу сторону, – то я попрошу вас вызвать охрану, Джейн.
– Хорошо, мисс Каллен, – миловидная блондинка улыбнулась ей, проводя картой в терминале, – и с наступающим Рождеством! Всего доброго, мисс Каллен, возвращайтесь к нам, – Элис приняла три объемных пакета и обернулась.
– С Рождеством, истерички! Извините, что заранее, – она сунула нам по пакету. – А теперь – на выход.
– Элис, ты в курсе, что ты сумасшедшая? – с серьезным выражением лица поинтересовалась я.
– И транжира, – объявила Анжела.
– К счастью, я могу себе это позволить, быть сумасшедшей транжирой, – пропела она, довольно улыбаясь. – Так что заткнитесь и просто скажите спасибо. К тому же у меня колоссальная скидка в этом дивном месте, но для очистки вашей недремлющей совести можете угостить меня ужином.
– Спасибо! – практически хором ответили мы и поцеловали ее в щеки с разных сторон. Эта неотрепетированная синхронность вызвала у нас приступ дружного смеха. Мы договорились встретиться в ресторанчике через дорогу от торгового центра спустя час и разбрелись для покупки сувениров родне.
Я немного заплутала, бродя по сувенирным лавкам, долго выбирая подарки для мамы и папы, а также для своих любимых подруг. И остановилась на фотоальбоме для родителей, решив заполнить его нашими фото с прошлого Рождества, проведенного совместно в Форксе, зная, что у них эти снимки не сохранились. А также на паре изящных недорогих серебряных подвесок для Элис и Анжелы. Ища выход, я чуть-чуть задержалась, и появилась в ресторанчике попозже девчонок. Они уже сидели в дальнем углу зала, уткнувшись в меню. Вокруг стоял ровный гул, народа было довольно много, несмотря на поздний вечер. Было около десяти. Я подошла к вешалке рядом со столом, улыбаясь тому, что они меня не замечают, и начала стягивать куртку и шарф. Анжела сидела спиной, ближе ко мне.
– Нет, Элис, за Беном заезжать не будем, и так мы доберемся домой довольно поздно. Мы с Беллой побудем вдвоем завтра, без мальчишек. К тому же Джаспер и Эдвард завтра рано прилетают? Во сколько тебе надо быть в Сиэтле?
Я застыла с поднятыми руками, все звуки вокруг стихли, земля начала уплывать у меня из-под ног. Как в замедленной съемке, я увидела, как Элис поднимает голову в сторону входа и сталкивается взглядом со мной. Все, что меня держало в вертикальном положении, это расширенные глаза и побелевшее лицо Элис, отражавшее неподдельный ужас.
– Белла! – она подскочила со своего стула и дернулась ко мне, не дав опомниться, усадила за столик. Как по волшебству, в моей руке оказался стакан воды – он показался мне неподъемным.
– Когда ты собиралась меня оповестить? – бесцветным голосом произнесла я, глядя в упор на свою еще больше побелевшую подругу. Ее лицо отразило неподдельную муку и отчаянье.
– Завтра вечером или послезавтра утром. Я не была до сегодняшнего утра уверена, что они вообще приедут. Они же, мать их, в Нью-Йорке. Джас ведь не приезжал к нам в прошлом году, – ее голос дрожал, и мне казалось, что она сейчас расплачется. – Прости меня, ради бога, только не думай, что я хотела тебе лгать, – Эл закрыла лицо руками. Мое сердце сжалось.
– Эй, – я притянула ее к себе и шумно сглотнула, – ну что ты? Что ты, милая, ты же знаешь, я никому не верю, так как тебе, – я поцеловала ее в висок. Мои руки тряслись, и пульс стучал внутри головы, как колеса скоростного поезда. Но я чувствовала себя сукой за то, что дала Элис повод почувствовать вину передо мной просто за то, что она является частью ЕГО семьи.
– Элис, дорогая, скажи ей все, – прошептала Анжела.
– Белла, они… он… – Элис снова опустила глаза.
– Я поняла, – я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более ровно, – ОН привезет ЕЕ? Да? – я сжала руки под столом в кулаки.
Элис кивнула. И накрыла мою ладонь своей.
– Что ж, – протянула я, – Анжела! Это ведь зал для курящих? Передай мне пачку – она в левом кармане. И давайте закажем что-нибудь.
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Понедельник, 11.02.2019, 20:04
Дата: Понедельник, 11.02.2019, 22:16 | Сообщение # 7
Герцог
Сообщений: 1744
Глава третья. Нервное воскресенье
POV Белла
Субботний ужин состоял из трех расковырянных и практически нетронутых коп-салатов, обмена краткими информативными фразами и напряженного молчания. Из всего мне удалось выяснить, что к моменту моего пробуждения старший и младший сыновья Каллен и бесподобная пассия моего бывшего, Розали Хейл, в одиннадцать тридцать утра, судя по всему, будут уже в родовом гнезде неподалеку от Форкса.
Весь обратный путь прошел в гробовом молчании – Элис стучала по рулю тонкими наманикюренными пальчиками.
Come here rude boy, boy (1) Can you get it up come here rude boy, boy is you big enough
Разорялась из динамиков акустической системы в своих порно призывах рекомендованная мне Рианна, только усугубляя весь сюрреализм момента. В половине двенадцатого Элис высадила нас возле моего дома. Я ободряюще улыбнулась ей, заверив, что все в порядке, и наверное, надо принять все происходящее как вполне закономерную неизбежность. Она опять попыталась рассыпаться в извинениях, но я попросила ее не рвать мне этим душу и сказала, что люблю ее больше всех на свете. Помедлив, она, наконец, успокоилась и уехала домой.
Мы с Анжелой ввалились в дом, побросав пакеты в прихожей и повключав везде свет, прошли в гостиную и уселись на диван напротив телевизора. Я схватила пульт и начала щелкать по каналам в бездумном поиске.
– Как ты? – Анжела следила за моими манипуляциями.
– Не знаю, – я пожала плечами, – никак. Как ты думаешь, Энж, каков мой шанс не встретить Эдварда с его прекрасной балериной в Рождественские каникулы в Форксе?
Анжела повторила мой жест.
– Я не знаю, Беллз, но не думаю, что он очень велик. Это целые две недели до Нового года и плюс два дня после. Остается надеяться, что они свалят после Рождества. Тогда всего шесть дней.
Я задумалась и начала накручивать прядь волос на палец, уставившись на свою рассудительную подругу.
– Как думаешь: я смогу провести шесть дней, включая Рождество, в подвале собственного дома?
Анжела поджала губы.
– Я надеюсь, ты шутишь? – она выжидающе посмотрела на меня.
– Я не уверена, что так уж и шучу, – я встала и начала ходить взад и вперед по комнате. – Чтобы ты сделала бы на моем месте?
– Я не на твоем месте, дорогая, что я могу сказать? Я понятия не имею, как бы я вела себя в подобной ситуации… Чего ты боишься?
Я остановилась, и села на край журнального столика прямо перед Анжелой.
– Я ЕГО боюсь, Энж, – прошептала я, – видит Бог, ты себе даже не представляешь как, – я обхватила себя руками, пытаясь подавить ощущение, что мои ребра сейчас разойдутся в разные стороны и сердце выпрыгнет прямо под ноги Анжеле, – я совсем не готова встретиться в ним где-нибудь в баре, и сказать: «О, привет, Эдвард, помнишь меня? Я Белла, которую ты трахал, пока жил здесь. Как твои успехи в Джулиарде? Твоя подружка просто красавица, так забавно вспоминать, что год назад мы планировали нашу совместную жизнь до самой смерти».
Я обхватила голову руками и уперлась локтями в коленки.
– О, Беллз, – Анжела положила руку мне на плечо и сжала его, – не терзай себя, дорогая. Ты же понимаешь: рано или поздно, тебе придется посмотреть ему в глаза. Ты сильная, я это знаю, ты справишься.
– Я и так смотрю ему в глаза каждую ночь, Анжела. И знаешь, я ни хрена не справляюсь с этим дерьмом, – я сползла со столика на пол и уткнулась в колени подруги, сотрясаясь во вновь вырвавшихся рыданиях. Она неловко обняла меня за плечи, пытаясь притянуть к себе. – Я не могу так, не могу выносить этого больше! – завыла я. – Я стараюсь, стараюсь держаться, но я так устала, Энж, так устала… – я подняла глаза на Анжелу, она смотрела на меня, закусив губу, ее глаза тоже заволокло слезами. – Знаешь, что он сказал мне, когда сообщил, что уходит к ней? Что я не подхожу ему, и что не нужна ему там, и что он исчезнет из моей жизни, как будто его никогда и не было!!! Почему он не держит своих гребаных обещаний? Ни одного из них! Почему он не исчезает? Как я могу поверить еще хоть кому-то, Энж? Я никому из них никогда не поверю!
Анжела мягко отстранила меня и быстро проследовала на кухню, через минуту она вернулась и, запихнув мне в рот таблетку валиума, прижала к губам стакан. Я сотрясалась в истеричных рыданиях и слушала стук своих зубов о стекло, пытаясь отпить воды, что удалось мне с большим трудом. Энж подхватила меня под руки и усадила на диван, сев рядом, она притянула мою голову себе на колени и запустила тонкие длинные пальцы в мои волосы. Я лежала, глядя в стену напротив, слезы тонкими горячими ручейками лились из глаз. Когда же кончится запас слез? Мне казалось, что за последние месяцы я наплакала небольшое озеро.
– Время, Белла. Тебе просто нужно еще немного времени – оно все лечит. И ты еще встретишь отличного парня, который никогда не поступит так с тобой.
– Сколько? Сколько еще долбаного времени? Прошло уже почти полгода! Я боюсь, что я больше никогда никому не поверю, Энж. Я боюсь кому-то поверить, – я практически успокоилась и почувствовала себя вымотанной и опустошенной, хотя, скорее всего, это начал действовать валиум.
– Не думай об этом сегодня, подумай об этом завтра.
Я улыбнулась тому, как любит Анжела цитировать классиков в подобных ситуациях, и провалилась в сон. Этой ночью мне не снилось ничего.
Я проснулась от приглушенной возни на кухне, голосов, звона посуды, и запаха кофе. Судя по затекшим конечностям и шее, спала я ровно там, где вырубилась – на диване в своей гостиной. Вспоминая свою вчерашнюю истерику, я испытала крайнюю степень неловкости перед Анжелой и поставила себе в голове галочку извиниться перед ней за вынос мозга. Я узнала голос Анжелы и Элис, хотя не смогла разобрать ни слова… Элис?! Что она тут делает? Ради всего святого… И тут к ним добавился еще один голос, явно мужской: это был не Бен и, точно, не Эммет. Сумасшедший бой-френд Элис, такой же, как и она сама, никак уж не мог разговаривать и вести себя так тихо и обычно напоминал слона в посудной лавке. У меня замерло сердце: голос, звучащий на моей долбаной кухне, до боли напоминал мне бархатный и вкрадчивый голос Эдварда Каллена... Господи! Элис не могла так поступить со мной! Ведь не могла? Мое сердце, походившее по ощущениям на воздушный шарик, похоже, в этот момент лопнуло. Я резко села на диване – настенные часы показывали два пятнадцать дня. «Это валиум, помноженный на истерику», – промелькнуло у меня в голове. Я аккуратно встала на ватные ноги, стараясь не произвести ни одного звука. Бежать! Казалось, вся кровь в организме переместилась в голову. Бежать, пять шагов до коридора, потом поворот налево, десять шагов вдоль лестницы к черному ходу – и вот свобода. А там, через задний двор, прямо в заснеженный лес. Тишину комнаты разорвала телефонная трель – я дернулась вправо, налетела на журнальный столик, который тут же с грохотом встал на бок, с него слетел полупустой стакан и тяжелая стеклянная миска с недоеденным еще с четверга попкорном. Все стеклянное тут же разбилось, создавая дополнительный шум. Я, запутавшись в ногах и потеряв равновесие, полетела за лежащий на боку столик, увлекая его за собой. ДРРРРРРРР!!!! Продолжал разрываться телефон. Через коридор из кухни ко мне приближались быстрые шаги, мое сердце отбивало с ними в унисон барабанную дробь. Первой в комнате появилась Элис. Когда она увидела меня, глаза ее расширились до размера блюдец, сзади на нее налетела Анжела. ДРРРРРРР!!!! Не унимался телефон. И тут за спинами девчонок возник человек, в котором я через пару секунд узнала Джаспера Каллена. Он обвел взглядом погром в комнате и, остановив его на мне, изумленно поднял бровь. Прекрасно! Вот так встреча с безумной подругой младшей сестры, по совместительству экс-девушкой брата. ДРРРРРРРР!!!!
– Я не знаю, что тут у вас, девушки, происходит, – начал он своим низким и вкрадчивым голосом, – но, может, кто-нибудь уже ответит на звонок, - он сложил руки на груди и прислонился плечом к дверному косяку, не сводя с меня изучающего взгляда.
Элис и Анжела, как два неразделимых сиамских близнеца, ломанулись в противоположный край гостиной к столику с телефоном. Джаспер легко оттолкнулся от своей опоры, грациозно приблизившись, наклонился и одним резким, но мягким движением поставил меня на ноги.
– Ты в порядке? – он слегка присел, заглядывая мне в глаза. Его губы изогнулись в самой ослепительной ироничной усмешке.
– Алло? – послышался звонкий голос Элис, судя по всему выигравшей забег до телефона, – Да, черт тебя дери, Эммет. Я здесь. Почему ты не звонишь мне на мобильный?
Я почувствовала через тонкую ткань свитера горячие ладони Джаспера, все еще лежащие на моих плечах. Я кивнула и шумно сглотнула. Он убрал руки и отступил на шаг назад, не отводя глаз.
Боже, он точно думает, что я сумасшедшая или просто дура! Боже, сделай так, чтобы я прямо сейчас провалилась куда-нибудь на хрен!!!
– Привет, Беллз. Когда я видел тебя в последний раз, мне казалось, что ты разговариваешь, – он улыбнулся чуть шире, и в бездонных зеленых глазах заплясали бесенята.
Я кашлянула и взяла себя, наконец, под контроль.
– С тех пор ничего не изменилось. С приездом, Джас, – я изобразила подобие улыбки и почувствовала, как предательски начинаю краснеть.
– Спасибо, – он все еще смотрел на меня не отрываясь.
Какого хрена он так пялится? Неужели хотя бы не попытаться сделать вид, что ничего такого не произошло?
– Скажи, ты всегда просыпаешься в подобной манере? – Джаспер неопределенно взмахнул рукой в воздухе.
Я отвернулась и наклонила голову так, чтобы волосы упали мне на лицо, сделав вид, что оцениваю степень ущерба от своего столь неадекватного поведения. Господи, я уже, наверное, напоминаю перезрелый помидор!
– Нет, – пробубнила я куда-то в сторону, – это салют в честь высокого гостя!
– О, ну тогда я польщен.
Я обернулась и снова встретилась с его смеющимися глазами. Чтоб тебя разорвало, нахальный Каллен старший! Тут же из ниоткуда материализовались Элис и Анжела.
– Белла, что происходит здесь за хрень такая? – Элис еле сдерживала смех.
– Ничего тут не происходит, я… Я испугалась телефонного звонка, это… э…э, от неожиданности, я спала! – выпалила я, но последние слова утонули в дружном хохоте моих подруг и сдавленных смешках Джаспера.
– Если вы специально пришли сюда, чтобы поржать, – начала закипать я, – то я никого из вас более не задерживаю!
Элис подняла обе руки вверх в знак того, что сдается. Джас и Анжела к ней присоединились.
– Иди умывайся, – сказала Элис вытирая выступившие слезы, – мы сварили кофе и собирались съездить позавтракать.
Я развернулась и пошла в сторону лестницы на второй этаж, провожаемая смешками девчонок, но успела подняться только на две ступеньки.
– Эй, – услышала я за спиной обволакивающий голос – мое сердце сжалось. Я обернулась – Джаспер стоял у основания лестницы, засунув руки в карманы джинсов, – когда ты вернешься, они не будут больше смеяться, я обещаю. Все в порядке, не парься, – он улыбнулся. Я снова кивнула, видимо, чтобы закрепить его подозрение, что разучилась говорить, и засеменила наверх.
Влетев в ванную и привалившись к двери, я застонала. Господи, какого черта делает в моем доме Джаспер Каллен? Не то чтобы меня как-то особенно сильно волновало, что он обо мне подумает. Мы не были с ним близко знакомы: он был на год старше Эдварда и на два меня и Элис. И уехал из Форкса, вскоре после того как мы с Эдвардом начали встречаться. Он, конечно, всегда был мил со мной, так как я была подружкой его сестры и частенько появлялась в их доме, но сказать, что мы были хотя бы приятелями – это преувеличить. Что может быть общего у неприметной девочки, вроде меня, с капитаном школьной бейсбольной команды, музыкантом, красавцем и местной знаменитостью, Джаспером Калленом? Теперь он, наверняка, в лицах будет рассказывать Эдварду и его балерине о нашей милой встрече! Конечно, кто же откажется от такой истории? Я, наверное, затмила все комедийные шоу, вместе взятые, своим выступлением.
Я подошла к раковине, чтобы взглянуть в зеркало…. Господибожемой! Как я могла только подумать, что хуже быть уже не может? Из зеркала на меня смотрело настоящее пугало с опухшим лицом и всклокоченными волосами, украшенными зернами прилипшего сладкого попкорна и маленькими осколками битого стекла. Может, мне не выходить отсюда, пока они не забудут об этом шоу, через несколько лет? Я уселась на край ванной. Боже, даже припомнить не могу, когда мне вообще было так стыдно?
– Белла, мать твою, Свон! Ты просто настоящая тупая корова! – злобно пробурчала я. Если бы я могла сейчас врезать себе в глаз, клянусь, я бы это сделала.
– Беллз? Ты что там копаешься? – Анжела деликатно постучала в дверь.
– Я уже иду, что совсем нет терпения? – прорычала я в раздражении.
– Хорошо, хорошо. Просто мы все голодные и ты, я думаю, тоже. Поторопись. – На лестнице послышались удаляющиеся шаги.
Я вздохнула и включила душ. Не без труда вычесав из волос мусор, я быстренько помылась, и, юркнув из ванной в свою комнату, переоделась в первое, что попалось под руку. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, я отметила, что все не так плохо: синяки под глазами почти исчезли – хорошо, иногда спать до обеда. Я подумала минуту и слегка подкрасила ресницы. Что ж, вполне прилично. Я подошла к двери и взялась за ручку, сделав три глубоких вдоха, потянула ее вниз и зашагала по лестнице. Остановившись на предпоследней ступени, я покосилась в сторону гостиной: никаких следов погрома уже не было видно. Видимо, девчонки прибрались. Я спустилась до конца и свернула на кухню. Стол был выдвинут на середину, и вокруг расселись все собравшиеся. Один стул пустовал, напротив него дымилась чашка кофе. Элис с Джаспером болтали, сравнивая погоду в Нью-Йорке и Форксе, и о прочей чепухе. Анжела просто сидела, переводя взгляд с одного на другого, и улыбалась. Я проследовала к столу, присела и отхлебнула кофе. Все по очереди посмотрели на меня.
– Могли бы меня и не ждать, – как можно более непринужденно сказала я.
– Хватит дуться, – Анжела примирительно улыбнулась мне, – допивай, и поехали. Действительно, есть ужасно хочется. Время обедать, а мы еще не завтракали.
– Я пойду, подожду вас в машине, – Джаспер поднялся из-за стола. – Леди, – он полушутливо поклонился и вышел. Я подождала, пока хлопнет входная дверь, и впилась взглядом в Элис.
– Может, ты объяснишь мне, что он тут делает? – процедила я. Ее глаза беспокойно забегали из стороны в сторону, и пальцы забарабанили по столу.
– Я встретила их сегодня в аэропорту и подвезла до дома, – начала она, – отец должен был появиться домой к обеду, но он позвонил и сказал, что у него дела в больнице, и общее собрание перенеслось на ужин. К тому же Эдвард ну и… сама знаешь кто, устали. И прилегли отдохнуть. Ну я и решила тебя проведать – волновалась. На тебе лица не было, когда мы вчера расстались.
Я сделала слишком большой глоток все еще горячего кофе и скривилась.
– А Джас потерял где-то свой айпод и напросился со мной в город купить новый и заодно позавтракать. Что мне было делать? Послать к черту любимого брата, которого я не видела почти два года? Я ему говорила, что хочу сначала к тебе заехать. Но он не возражал, сказал, что поедем в кафе все вместе.
– Как это мило с его стороны, – я сложила руки на груди, – и как трогательно, что он дня не может прожить без музыки. И как прекрасно, что теперь и у Эдварда с балериной будет повод повеселиться над моим представлением, когда он все им расскажет!
– Не думаю, что произойдет нечто подобное, – Элис сузила глаза – Джаспер совсем не такое трепло, ты его не знаешь. Тем более он даже нам запретил об этом упоминать, чтобы не ставить тебя в неловкое положение.
– Ну он просто рыцарь на белом коне, – съязвила я и все же покраснела, – ладно, идемте, действительно, живот уже крутит. Тем более нехорошо заставлять так долго ждать нашего идальго.
Мы быстро оделись и вышли к машине. Джас сидел за рулем, после недолгих препирательств Элис все же согласилась, что поведет он, и уселась на пассажирское сиденье рядом. Я практически успокоилась, пока мы ехали, он рассказывал нам про Нью-Йорк, про бешеный ритм жизни «Большого яблока» и заверял нас с Элис, что мы непременно полюбим этот город. (Элис тоже собиралась учиться там на дизайнера). Иногда я встречалась с его взглядом в зеркале заднего вида, что вызывало у меня какое-то странное чувство трепета и смущения. Он улыбался, и я вновь заметила, какая несносно-обворожительная у него улыбка. Пожалуй, самая обворожительная из всех Калленов. Мы довольно быстро доехали до кафе и, как только принесли заказ, жадно набросились на еду. Через некоторое время я почувствовала себя комфортно, никто, и в самом деле, не напоминал мне о моем утреннем приключении. Анжела позвонила Бену, он пригласил нас в кино на новую рождественскую комедию. Домой не хотелось, и я согласилась составить им компанию. Мы договорились встретиться с Беном у торгового центра.
– Если все наелись, то пора выдвигаться, – Анжела становилась нетерпеливой всякий раз, когда речь заходила о встрече с Беном.
– Да, пожалуй, нам с братишкой еще надо успеть домой до ужина, – Элис поспешно закивала.
– А мне еще надо купить айпод, – вставил Джас.
Через некоторое время мы бродили по торговому центру. Джаспер уже держал в руке коробку со своим приобретением, но путь к выходу усложнялся залипанием девчонок перед каждой витриной и их заходами практически в каждый магазин – инициатива исходила в основном, конечно, от Элис. Анжела ходила за ней по пятам, постоянно поглядывая на часы и закатывая глаза. Мы с Джасом оставались ждать их снаружи.
– Скажи, – я решила нарушить молчание, от которого чувствовала себя неловко, к тому же мне и вправду стало любопытно, – это было такое уж необходимое и срочное приобретение? – я покосилась на коробку в его руке. Джас проследил за моим взглядом.
– Видишь ли, из списка самых необходимых мне вещей эта на втором месте, – он пожал плечами. – Я слушаю очень много музыки постоянно. Это такая болезнь. (М-да, одного такого больного я уже знавала, видимо, это семейное.)
– А на первом тогда что же? – не унималась я. Он прищурился и улыбнулся.
– На первом – моя Аннабель.
– О! А что же она не приехала с тобой? Не захотела покидать Нью-Йорк? Видимо, после него Форкс кажется ей болотом? – меня покоробило, что он отзывается о живой девушке, как о вещи из какого-то там списка, пусть даже и под первым номером. Я нахмурилась.
Он пристально посмотрел на меня.
– Почему же не приехала? Очень даже приехала. Мы никогда не расстаемся, и она вовсе не против Форкса. В некотором смысле она местная. Чтобы избежать недоразумений, я поясню: Аннабель – это моя гитара.
– Ты назвал гитару Аннабель? – я изогнула бровь в удивлении.
– А ты подумала, что я говорю о живом человеке как о вещи? – он пристально посмотрел мне в глаза. – Я произвожу впечатление эдакого засранца?
Я потупилась.
– У тебя очень трогательные отношения с твоим инструментом, впервые такое вижу. И нет, ты никогда не производил на меня впечатления засранца. И еще вопрос: вы читаете чужие мысли, мистер Каллен?
– С вами это не так уж и сложно, мисс Свон. У тебя на лице все написано, – он снова улыбнулся.
– Это грустно, что во мне нет никакой загадки, – я покачала головой. (Может, и это было одной из причин, почему твой брат меня бросил?)
– Я вовсе не это имел в виду, – он нахмурился, – ты очень, гм… интересная и очень милая девушка, – Джаспер кашлянул и уставился себе под ноги.
Я почувствовала, как меня вновь заливает краска.
– Все! Поехали скорее! Мама прибьет нас, если опоздаем! – Элис схватила брата за рукав и потянула к выходу. Я мысленно поблагодарила ее за столь своевременное появление.
Мы вышли на улицу и сразу же встретились с Беном.
– Привет всем! – он подошел к нам улыбаясь. – С приездом, Джаспер!
– Привет! Спасибо, – они пожали друг другу руки.
– Вы не идете с нами? Фильм, говорят, очень забавный.
– Нет-нет! У нас семейный вечер за круглым столом, так что развлекайтесь сами, ребятки, – Элис сгребла нас с Анжелой в охапку, расцеловав каждую. – Увидимся завтра? – обратилась она ко мне. – Эммет предлагал съездить в Ла-Пуш прогуляться по пляжу.
– По такому холоду? – я посмотрела на нее скептически.
– Ненадолго, к тому же тебе ведь нужна елка? – она скорчила хитрую гримаску.
– Ты знаешь, что это незаконно? И что вы настоящие браконьеры, ты и твой дружок? – я старалась сохранить серьезное лицо и поглядеть на Элис осуждающе, – Между прочим, мой отец бывший здешний шериф. Как я посмотрю ему в глаза, если нас поймают?
– Да ладно, одно самое маленькое деревце, – она наморщила нос. – Никто и не заметит.
– Лучше бы побыла дома, ты вообще-то давно не видела … братьев, – после упоминания их во множественном числе я поежилась.
– Я кстати тоже съездил бы в Ла-Пуш, – возник рядом Джаспер, обнимая сестру за плечи, – я почти два года здесь не был. Хочется пройтись по местам боевой славы, да и с браконьерством я мог бы помочь, – он подмигнул – у меня тихо что-то перевернулось внутри.
Я перевела взгляд на Элис.
– Хорошо, тем более ты ведь уже все решила за моей спиной с Эмметом? – я взъерошила волосы подруги.
– Отлично, – просияла она, – мы заедем завтра к двенадцати! Увидимся Белла! Бен, Анжела, пока! И сейчас я поведу! – она вывернулась из-под руки у Джаспера и побежала к машине. Он посмотрел ей вслед, хлопнув себя по карману куртки.
– Ключи вытащила, воришка! – Джас улыбнулся, – Ну пока, ребята. Увидимся завтра, Беллз, одевайся теплее. – Он легонько дернул меня за кисточки на шарфе и пошел в сторону машины. Я смотрела ему вслед, пока канареечный «Мерседес» Элис не выехал со стоянки.
Анжела вывела меня из ступора, потянув за рукав. Я обернулась – она смотрела на меня, прищурившись и хитровато улыбаясь.
– Что, Энж? – я нахмурилась.
– Ничего, – она пожала плечами продолжая улыбаться, – пойдем, а то в кино опоздаем.
Дата: Понедельник, 11.02.2019, 22:23 | Сообщение # 8
Герцог
Сообщений: 1744
Глава четвертая. Часть 1. С приездом, Джас!
POV Джаспер
– Сэр, проснитесь, сэр! Мы уже в Сиэтле.
Я открыл глаза и столкнулся взглядом с молоденькой стюардессой, робко сжимающей мое плечо.
Весь пятичасовой перелет Нью-Йорк – Сиэтл я проспал без задних ног. Делать в самолете все равно было больше нечего. И как я умудрился просрать свой айпод?.. О, fuck! Сказались вчерашние бурные проводы – мы с Питером и Гарретом весь вечер провели в баре неподалеку от нашей квартиры в Бруклин Хайтс. Эдвард всегда говорил, что я псих каждый день мотаться в Верхний Ист-Сайд на учебу. И искренне недоумевал, почему я не поселился на Манхэттене. Но мне нравился Бруклин со своей непередаваемой атмосферой города в городе. К тому же я влюбился в здешнюю архитектуру вообще и нашу псевдоготическую многоэтажку в частности. А также весьма ценил нашу теплую компанию – мы легко уживались под одной крышей в течение почти двух лет.
Я поднял спинку кресла – самолет начал уже мягко проваливаться вниз, заходя на посадку. Я не навещал родителей со времени своего отъезда и сейчас чувствовал себя неловко от предстоящей встречи. Хотя, конечно, мы часто общались по телефону. В нашей семье всегда были доверительные и по-настоящему близкие отношения. Наши родители были идеальной парой, как в сказке, и мама до сих пор краснела как девчонка, когда отец смотрел на нее с особой нежностью, а ведь со времени их первой встречи прошло больше двадцати лет.
Я, Эдвард и Элис были очень дружны, может, из-за маленькой разницы в возрасте – все мы были погодки, а, может, из-за своих весьма схожих интересов. Я искренне расстраивался по поводу теперешних отношений Эда с нашей сестрой. После его отъезда из Форкса они почти не разговаривали. Я видел, что он тоже переживает и злится на свою бывшую, хотя непонятно за что. Но так уж случилось, что Элис была очень близка со своей подружкой Изабеллой Свон. Я помню, что после того как эта девочка переехала в Форкс из Аризоны, они с Элис, однажды встретившись, уже не расставались больше. Я даже не помню, чтобы они хоть раз поссорились. Элис говорила мне, что она абсолютно счастлива теперь, когда к двум таким замечательным братьям у нее добавилась еще и сестренка, о которой она всегда мечтала. Это было предсказуемо, что она приняла ее сторону после их разрыва.
Перед моим выпуском из школы Эд и Белла начали встречаться – мне была непонятна их какая-то сумасшедшая любовь. Они практически не отлипали друг от друга, и у него так горели глаза, когда он говорил о ней. Эд написал потрясающе красивую мелодию – «Колыбельную» – для своей Беллз, она до сих пор болталась у меня в плейлисте. Кстати, надо купить новый плеер.
Я даже не понял, когда конкретно у него все развернулось на сто восемьдесят градусов. Вероятно, когда он приехал поступать, и я сам лично познакомил его с Розали Хейл. Розали была младшей сестрой моего соседа Гаррета, они с Эдом одновременно сдавали экзамены в Джулиард, только он на отделение музыки, как и я, а она – танцев. Не знаю, чем конкретно она сразила моего брата. Конечно, у этой девушки был ряд неоспоримых достоинств: помимо очевидной, какой-то неземной красоты, Розали Хейл была впечатляюще талантлива. Ее выступления всегда завораживали даже меня: когда она танцевала, казалось, что она вовсе не касается земли, а парит, как ангел. Преподаватели с первого дня прочили ей большое будущее в академическом балете. Сама она больше тяготела к современному. Но я недолюбливал Розали. Она была переполнена гордыней и амбициями, что в моей системе ценностей являлось скорее недостатком. Частенько мисс Хейл вела себя с окружающими как полноценная сука. Она не замечала никого, кто по тем или иным причинам не соответствовал ее стандартам, и я искренне сомневался, что она заинтересовалась бы Эдом, если бы на вступительных экзаменах к нему не приклеился маленький, но такой значимый для Розали ярлычок «одного из самых талантливых на курсе». Эдвард, в свою очередь, был ослеплен манхэттенской принцессой, не замечая, что ее красота не светлая, как он говорил, а скорее ледяная. Хотя в плане амбиций, эго Розали нашло себе достойного оппонента. Глядя на них вместе, на то, как они несли себя через толпу, можно было подумать, что боги снова ступили на грешную землю. Они были очень горды своим союзом, своим совместным творчеством и своим столь впечатляющим простых смертных совместным будущим. Мне казалось, что после окончания Джулиарда, они планируют вознестись куда-нибудь за облака и жить в золотых чертогах. Я искренне недоумевал, как в разы возросло их самолюбие, когда они объединились в пару. Видимо, их обоюдное восхищение питало чувство собственной избранности, и оно обретало, действительно, угрожающие формы. Эд писал музыку ко всем танцевальным номерам Розали, я много участвовал в этом процессе, так как в этой области чувства прекрасного мы с братом почти не испытывали разногласий.
Меня удивило, когда я узнал, что Розали едет с нами в Форкс: мне казалось всегда, что она никогда не покинет Манхэттен, на котором родилась и выросла, считая, вероятно, все, находящееся за его пределами, варварскими землями. Но, видимо, знакомство с родителями своего бой-френда входило в обязательную программу идеальной жизни мисс Хейл, даже несмотря на то, что приходилось «тащиться в глушь», как она сама заявила накануне отлета.
Шасси самолета коснулись земли, нас немного потрясло, и все зааплодировали. Я поднялся и направился к выходу…
– Джааас!!!! – Элис с разбега запрыгнула мне на руки продолжая визжать в самое ухо, я похлопал ее по спине и засмеялся.
– Если бы я знал, что умру прямо в аэропорту, то ни за что бы не приехал! Ты меня душишь, сестренка.
Она легко спрыгнула на землю. И все еще пританцовывая вокруг меня, улыбалась.
– Боже, ты стал такой взрослый и такой красивый! – Элис захлопала в ладоши, – Ну держитесь, все девчонки Форкса, мой братишка вернулся домой! – она вновь подпрыгнула и начала чмокать меня в щеку.
– Ты тоже стала совсем взрослая и просто красавица! Трудно поверить, когда я уезжал, ты была... вот такой? – я показал высоту примерно метр от пола и получил болезненный тычок в бок.
– Знаешь ведь, как я переживаю, что такая коротышка, – она засмеялась, – ты ужасно гадкий, но все равно с приездом, Джас!
– О, вижу, нас уже встречают?
Я обернулся на подходящего к нам Эдварда – на плече у него висела спортивная сумка, а другой рукой он придерживал ручку белоснежного чемодана на колесиках, поражающего воображение своими размерами. Рядом с чемоданом плыла над землей его хозяйка тоже вся в белом. Я улыбнулся уголком рта и подмигнул Элис, ободряюще пожав ее маленькую ладошку.
– Здравствуй, Эд, – ровным голосом ответила она.
– Привет, солнышко, – он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Ты должно быть Элис? – хрустальным голосом произнесла Розали, протягивая идеальную холеную руку моей сестре и ослепительно улыбаясь, – Я Розали Хейл, невеста твоего брата Эдварда. Но для близких – просто Роуз, а я уверена, что мы с тобой подружимся так же, как и с Джасом. Он говорил, что ты очень талантлива в дизайне, – она еще раз продемонстрировала белоснежные ровные зубы, – я тоже люблю красивые вещи.
– О, очень приятно, Розали! – Элис бросила на меня удивленный взгляд – я лишь чуть заметно пожал плечами усмехнувшись. – Добро пожаловать, м-м… в семью, в Сиэтл и в Форкс... И Джас, как всегда, преувеличивает – он предвзято ко мне относится, знаешь ли.
– О, у тебя, так же как и у него, ложное чувство скромности, – Розали потрепала меня по плечу, – у тебя прекрасный стиль, я сразу поняла, что ты это ты, как только увидела.
– О, ну-у еще раз спасибо. Пойдемте к машине? – Элис пропустила Роуз и Эда вперед и, взяв меня под руку, одними губами спросила, что это было, кивая им вслед и округляя глаза.
– О, это дорогая, тебя только что выделили из толпы генетического мусора и признали пригодной ко двору. – Я поцеловал Элис в висок. – Поздравляю!
– Джас, – жалобно прошептала она, – она что… всегда такая?
– Ну почти, – я задумался, – не переживай – самое страшное позади. Проверку ты прошла, и теперь она будет достаточно мила с тобой в некоторой степени. Просто привыкни, что тебе будут периодически напоминать, что ты тоже солнцеподобна.
– Господи, по ней дурдом плачет, – Элис нахмурилась.
До Форкса мы доехали довольно быстро, я любовался сине-зелеными лесами, уже укрытыми снегом. И тихо радовался ощущению дома. Я скучал по Форксу, скучал по спокойной неторопливой жизни. По людям, искренним и простым, среди которых я здесь вырос. По буйной и прекрасной северной природе и даже по почти бесконечным дождям. Скучал по нашему укрытому лесом от посторонних глаз дому и реке, которую было видно за панорамными окнами с его южной стороны. По нашей с Эдом студии, которую отец оборудовал для нас на Рождество, едва нам исполнилось по четырнадцать и тринадцать лет. Именно здесь мы стали самими собой и поняли, куда нам идти дальше. Я полюбил и Нью-Йорк, и этот город принял меня. Я не считал себя гениальным композитором и музыкантом, но каким-то чудом вошел в число восьмисот студентов Джульярдской школы. Я много работал, чтобы не потерять этот статус. Но не из-за своих амбиций, а из-за уникального опыта, который мне посчастливилось получать от лучших в своем деле. В этих стенах музыка, всегда живущая внутри меня, обретала иные формы и стремилась выше и выше, увлекая за собой на новый уровень. Я чувствовал себя реализованным, и это было чертовски приятно. О большем счастье, чем заниматься любимым делом, я и мечтать не смел. Через полгода учебы мы с моими сокурсниками организовали собственную группу и еще через некоторое время приобрели известность среди тусовочной молодежи Нью-Йорка. Нас приглашали играть во многие манхэттенские клубы. Конечно, мы не были Роллинг Стоунз, но получали огромное удовольствие от того чем занимались, и некоторое количество благодарных слушателей…
Я выпал из своих мыслей, когда мы заворачивали на подъездную дорожку нашего дома.
– О, мои дорогие, – мама пыталась вместить меня и Эда в свои объятья, – Джас, ты так изменился, мне кажется, что я вечность тебя не видела, – она погладила меня по щеке и заправила за ухо упавшую на глаза прядь.
– Познакомься, мама, вот моя Роуз! – Эдвард обвил Розали рукой за талию, подталкивая ее вперед.
– Доброе утро миссис Каллен, – Розали вновь ослепительно улыбнулась, – рада познакомиться с матерью таких замечательных детей.
– Зови меня просто Эсми, дорогая, – мама вежливо улыбнулась, – добро пожаловать в наш дом.
– Где Карлайл? – я посмотрел в гостиную и на лестницу, ища глазами отца.
– В больнице, конечно, где же еще, – мама вздохнула. – Обещал приехать к обеду, но в итоге сказал, что будет только к ужину. У вас куча свободного времени, чтобы отдохнуть с дороги.
– Это хорошо, – Эд облегченно вздохнул, – мы с Роуз глаз не сомкнули в самолете: жутко трясло всю дорогу.
– Конечно-конечно, отдыхайте, – всплеснула руками Эсми, – я приготовила вам ваши комнаты, Эдвард. Если что-то понадобится, сразу же обращайтесь. Может, вы хотите что-нибудь перекусить с дороги?
– Не суетись, мам, мы ведь дома, – он поцеловал ее в висок, – если что, я справлюсь.
– Извини дорогой, я совсем растерялась, – Эсми улыбнулась и взъерошила ему волосы. Эд и Роуз удалились наверх.
– О, она очень мила, – обратилась ко мне Эсми.
– Да уж, – вставила Элис, – она просто прелесть.
Эсми посмотрела на нее с укоризной.
– Она с твоим братом, дорогая, и, похоже, это делает его счастливым. Ты знаешь, что я тоже люблю Беллу как родную, но позволь им самим делать выбор.
– Ты хотела сказать, позволь ему ломать чужие жизни? – сестра упрямо выдвинула подбородок.
– Элис! Прекрати это, живо! Ты можешь, по крайне мере, вести себя как цивилизованный человек и уважать выбор других.
Элис неопределенно махнула рукой.
– Я и не собираюсь вцепляться Златовласке в кудри, но и кидаться ей на шею не намерена. Она пластмассовая, как кукла, – Элис сморщила маленький носик. – Кстати, если до вечера мы все свободны, я, пожалуй, прокачусь до города. Мне надо кое-что проверить, – она побежала в сторону лестницы.
– Эй! Можно мне с тобой? – я закинул сумку на плечо и пошел следом за Эл.
– Джас, ты только приехал, отдохни с дороги, – услышал я назидательный голос матери. – Не хочу, чтобы за ужином ты клевал носом, мы с отцом хотим с тобой пообщаться лично. Ты не балуешь нас своим присутствием.
– Мам, – я закатил глаза, – мне нужно кое-что купить, очень важное. Я всю дорогу проспал и буду бодрее всех, обещаю!
Эсми покачала головой и, улыбнувшись, удалилась на кухню.
– Не вздумайте опоздать к шести вечера! – крикнула она оттуда. – В первую очередь это к тебе относится, Элис Каллен!
– Надо же! – Элис возмущенно фыркнула. – Джас, – начала она неуверенно, – может, и, правда, останешься? Видишь ли, мне надо навестить кое-кого, я волнуюсь. А завтра обещаю: я отвезу тебя куда скажешь, и мы целый день проведем вместе, если захочешь.
– Ты хочешь избавиться от меня? Ничего себе, соскучилась, – я сложил руки на груди и поморщился. – У тебя что? Опять свиданка с этим гамадрилом, Элис?
– Не называй Эммета гамадрилом, – она ткнула меня в плечо, – и у меня вовсе не свиданка. Я хочу навестить Беллу. Она, видишь ли, немного не в себе от вашего приезда. Я переживаю за нее.
– Поехали, навестим ее вместе, – я пожал плечами, – я вовсе не против. А потом я вас даже завтраком угощу: хочу большой форкский стейк. Помнишь, из того кафе на углу? Прямо сейчас! И мне просто необходим плеер: я посеял где-то свой. Или ты не хочешь брать своего братца-старичка в гости к молоденьким подружкам? Так и скажи, – я усмехнулся.
– Ты такой дурак, братец, хоть и старичок! – Элис захихикала. – Какая же молоденькая подружка от тебя откажется? Ладно, только мне надо переодеться, я скоро. Встретимся внизу через пятнадцать минут, – она вспорхнула вверх по лестнице.
Я бросил сумку в угол своей комнаты и аккуратно положил на постель зачехленную гитару. Подумав, я достал другие джинсы, свежую футболку и рубашку. Прошел в ванную, быстро принял душ и оделся. В шкафу я нашел свою старую теплую куртку и улыбнулся. Оглядел всю комнату: здесь ничего не изменилось, как будто я и не уезжал.
– Джааас! – послышался снизу голос Элис, – даже я быстрее тебя собралась.
Дата: Понедельник, 11.02.2019, 22:27 | Сообщение # 9
Герцог
Сообщений: 1744
Глава четвертая. Часть вторая. С приездом, Джас!
POV Джаспер
Через двадцать минут мы вылезли из машины возле небольшого белого домика с зеленой дверью. Внешне ничего не изменилось, я много раз бывал здесь. Как самый старший, я частенько исполнял роль водителя у моей неугомонной сестры и ее подружки-тихони. Когда мы познакомились с Беллой, ей было четырнадцать, она всегда краснела и отводила глаза, когда я заговаривал с ней. Чтобы не смущать девчонку, я старался ограничить наше общение рамками вежливости, хотя всегда считал такую реакцию очень милой и какой-то трогательной. Когда она начала встречаться с Эдом, я чертовски удивился, хотя, конечно, тогда им с Элис было уже по шестнадцать, и они были забавными девчонками-подростками. Потом я уехал, а позже они с Эдом расстались, точнее, он расстался с ней. Мы с Элис говорили об этом как-то раз по телефону, она была жутко зла на него. Я понимал ее реакцию, не знаю, как бы я себя чувствовал на ее месте, она говорила, что Белле очень плохо и что она жутко подавлена. Видимо, эта девочка, действительно, сильно любила моего брата, и я тоже испытывал к ней сочувствие, но решил не принимать ничью сторону и не давить на Элис, все еще не простившую Эда.
Мы еще только подходили к двери, как она открылась и на пороге появилась Анжела Вебер – одноклассница Беллы и моей сестры. Хотя с ней Элис проводила не так много времени, я ее вспомнил.
– Привет, Джас! – она вежливо улыбнулась, но посмотрела удивленно. – С возвращением домой, – Анжела отошла в сторону и сделала приглашающий жест.
– Ну как она? – Элис стащила пальто и, кинув его на вешалку, прошла на кухню.
Я снял куртку и последовал за ней.
– Сейчас в норме, она спит, – Анжела села за маленький столик. – Не хочу будить.
– Подождем, когда проснется, – Элис по-хозяйски выдвинула стол на середину кухни, – будешь кофе? – обратилась она ко мне.
– Если ты сваришь, то точно буду, – я широко улыбнулся – сестра варила кофе потрясающе, но этим все ее умения на кухне ограничивались.
Мы провели за болтовней чуть больше часа, девчонки рассказывали про школу, про то, что теперь капитан бейсбольной команды – Эммет. Мы перемыли косточки всем учителям, особенно, занудному преподавателю литературы мистеру Таннеру. Потом Элис мучила меня расспросами о Нью-Йорке, моих занятиях, моей группе и прочем, как вдруг из гостиной раздалась громкая и настойчивая телефонная трель, а сразу после нее грохот, стук и звон битого стекла. Элис пулей вылетела из кухни, за ней Анжела, я на автомате последовал за ними, но не так стремительно. Заглянув через плечо застывшей на пороге Энж, я увидел посреди гостиной перевернутый вверх ногами столик, под ним мелкие осколки стекла вперемешку с зернышками попкорна и лежащую среди всего этого Беллу с самым затравленным выражением лица, какое только можно представить, и частью попкорна в растрепанных волосах. Моя бровь неконтролируемо поползла вверх. Интересно, тут часто так бывает? Телефон продолжал разоряться.
– Я не знаю, что у вас тут, девушки, происходит, но, может, кто-нибудь возьмет трубку?
Элис и Анжела устремились в сторону телефона, я внимательно смотрел на Беллу: ее лицо становилось все несчастней с каждой секундой. Я подошел к ней и, взяв за плечи, поставил на ноги. Она безвольно опустила голову.
– Ты в порядке? – я оглядел ее, проверяя, не порезалась ли она или что-то вроде этого. Белла закивала головой и подняла на меня взгляд. Ее глаза были теплого цвета, как горячий шоколад. Густые каштановые волосы красиво оттеняли молочно белую кожу, идеально очерченные губы какого-то уникально нежного оттенка розового были приоткрыты, из лица исчезла вся детскость, которую я привык видеть, глядя на Изабеллу Свон. Я не мог не смотреть на нее. Даже несмотря на ее растрепанность и явное смущение, она была хороша. Что, черт возьми, происходит! Это всего лишь подружка твоей младшей сестры, и ты уже миллион раз видел ее раньше, Джаспер Каллен! Я, наконец, убрал от нее руки и отступил на шаг, ловя себя на том, что улыбаюсь, как дегенерат.
– Привет, Беллз. Когда я видел тебя в последний раз, мне казалось, что ты разговариваешь.
(Что же ты, Джас, твою мать, такое несешь?)
– С тех пор ничего не изменилось, с приездом, Джас, – она смущенно улыбнулась и порозовела. Мое сердце застучало чаще…
Ужин дома прошел вполне спокойно. Единственное, что утомляло, так это как Эдвард и Розали наперебой расхваливали друг друга, будто бы это какой-то гребаный конкурс дифирамбов. Элис, сидящая напротив меня, растерянно ковыряла вилкой салат и только переглядывалась со мной изумленно. Я старался сосредоточиться на разговоре, но перед глазами все время всплывал образ Беллы.
Вот она спускается по лестнице, причесавшаяся и переодевшаяся, и от этого еще более привлекательная. Вот я смотрю на нее в зеркало заднего вида, и она, встречаясь со мной взглядом, отводит глаза. Вот мы разговариваем с ней, дожидаясь Элис и Анжелу возле магазина, и она так мило хмурится, когда я говорю, что Аннабель первая в списке моих необходимых вещей. Вот она закусывает губу, когда я говорю ей, что это всего лишь моя гитара, и в этот момент я думаю, какие эти губы на вкус? У меня все сжимается внутри, я чувствую себя испорченным из-за того, что во время семейного ужина сижу и думаю о губах подружки моей младшей сестры, к тому же еще и бывшей девушке моего младшего брата. Я хренов извращенец. Я улыбаюсь этой мысли. Элис смотрит на меня с прищуром, но ничего не говорит.
Наконец я решаю сбежать, говорю всем, что утомился и зря не отдохнул с дороги, извиняюсь и поднимаюсь к себе наверх. Я ложусь и впиваюсь взглядом в потолок, размышляя о завтрашней поездке. Какого хрена только я напросился, если все равно веду себя в ее присутствии как малолетка? Я плохо понимаю, что вообще может выйти из этой ситуации: она, судя по всему, не оправилась еще от разрыва с моим братом, а я приехал всего лишь на пару недель. Но, в то же время, сознаю, что меня безудержно тянет к ней. Я зарываюсь лицом в подушку и начинаю проваливаться в сон. В моем сне Белла смотрит на меня и смеется.
sova-1010, natalivaleri, девочки, выкладываю по мере наличия свободного времени. Перед кошаком с умоляющим взглядом устоять невозможно. -------------------------------------------- Моё имя - Елена
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Вторник, 12.02.2019, 10:32
Я проснулась слишком рано. Я поняла это сразу, как только открыла глаза. Все вокруг было еле различимо в предрассветных сумерках. Эти рождественские каникулы будут долгими – впереди две недели абсолютного безделья. Отлично, то, что надо, чтобы отвлечься. В доме было тихо. Анжела и Бен, конечно, еще спали. Моя подружка так и не согласилась с моими заверениями, что я в состоянии переночевать одна и что я уже большая девочка.
Я встала с кровати и, завернувшись в плед, села в кресло напротив окна, подобрав под себя ноги. Только начало светать, понемногу из сине-зеленой дымки стали проступать очертания зимнего леса, пронизанного робкими солнечными лучами. День, судя по всему, будет погожим. Я взяла с подоконника пачку сигарет, повертела ее в руках, вытащила одну и прикурила. Легкие заполнились дымом. Слава богу, сегодня не Элис стережет меня, я улыбнулась. До момента, когда за мной заедут, к двенадцати, была еще куча времени. Я подергала прядку волос, намотав ее на палец. Жест, выдающий мою нервозность. Я нервничала перед предстоящей поездкой и, конечно, именно поэтому вскочила ни свет ни заря. Не то чтобы я могла переживать из-за присутствия Элис или ее неугомонного дружка. Но я отчетливо осознавала, что большую часть сегодняшнего дня проведу не только с ними, но и с Джаспером Калленом, и именно это вызывало растущее беспокойство, природу которого я не могла понять. Я сжала переносицу и зажмурила глаза. Что за хрень со мной происходит? Это старший брат моей подруги и в придачу моего бывшего, и даже если я его не видела уже кучу времени, что объясняет мою идиотскую реакцию? Неужели то, что я перевернула при нем пару предметов мебели и окунулась головой в попкорн? Я думала, что чувство неловкости прошло еще после нашего совместного позднего завтрака. Тем более вчера Джас был очень мил и даже не пытался меня хоть как-то этим поддеть, как и обещал. И не знаю, как уж он внушил эту благородную мысль Элис и Энж, но они тоже молчали. Это я вчера язвила все время, пока мы не расстались с Калленами вчера на парковке. Острая боль обожгла пальцы.
– Черт! – бросив дотлевшую до фильтра сигарету в пепельницу, я, тряся рукой в воздухе, побежала в ванную. Ни дня без приключений – это про меня! Сунув пальцы под струю холодной воды, отчего проснулась окончательно, я решила не возвращаться в постель и включила душ. Помывшись и замотавшись в полотенце, я вернулась в спальню и озадачилась тем, что надеть сегодня в поездку. Переворошив весь шкаф и комод, я остановила свой выбор на белом вязаном свитере с горлом, синих лыжных штанах, белой теплой куртке с капюшоном и высоких черных ботинках на меху. Часы на столике возле кровати показывали половину девятого утра. Делать было абсолютно нечего. Свалив выбранные вещи на кровать, я спустилась вниз на кухню и включила маленький телевизор и кофеварку. Ведущий утренних новостей бубнил нечто занудное, я переключила на музыкальный канал и, открыв холодильник, бездумно уставилась на его содержимое. Мда. Более всего к этому подходило выражение «мышь повесилась». Яйца, несколько кусков бекона, недоеденная пицца сомнительной свежести и пакет молока. Я переключилась на изучение содержимого шкафа с сухими продуктами, обнаружив, что вполне можно приготовить оладьи с шоколадной крошкой, и принялась за дело. Через какой-то промежуток времени кухню заполнили запахи свежего кофе и растаявшего шоколада. Я с удивлением отметила про себя, что уже забыла, как приятно готовить. Раньше, еще когда мы жили с Чарли вдвоем, это была полностью моя обязанность. Потом, когда он уехал к Рене в Аризону, у моей стряпни появились другие благодарные ценители: Эммет, Бен и Эдвард… А потом…
– Боже, как же офигенно пахнет, Беллз!
Я резко обернулась, вздрогнув от неожиданности. И встретилась взглядом с улыбающейся Анжелой, дующей на дымящуюся в руке оладью.
– С добрым утром! Оно ведь, как я понимаю, доброе? – она подмигнула.
– Доброе утро, Энж. Ты опять подкрадываешься? – я улыбалась в ответ, думая о редкой способности моих подруг появляться вовремя.
– Вовсе нет, – Анжела откусила большой кусок и застонала, закатив глаза, – Я когда почувствовала запах, подумала, что хожу во сне.
– Брось, ты меня смущаешь, это не бог весть что, а всего лишь пара оладий. Могу ведь я накормить завтраком своих друзей? – я пожала плечами. – Вы делаете для меня несравнимо больше.
– Если нас тут снова начнут кормить, – начал входящий на кухню Бен, – то мы не уберемся отсюда, даже если ты вызовешь полицию, Беллз! Доброе утро, девушки, – он поцеловал Анжелу в жующую щеку и выхватил оладью у нее из руки. – Как спалось? – обратился он ко мне.
Часы показывали половину одиннадцатого утра, я барабанила пальцами по столешнице и, улыбаясь, смотрела на дурачества Анжелы и Бена, выхватывающих друг у друга куски еды. Мы обсудили их планы на каникулы. Бен рассказал, что он уже две недели пытается уговорить Энж съездить после Рождества в Аспен покататься на лыжах. И пока не преуспел в этом. У его дяди был там дом, и он его приглашал уже второй год подряд.
– Аспен – это здорово, Энж! Я считаю тебе нужно поехать, – я отхлебнула кофе.
– А что будешь делать ты? – Анжела сморщилась, было видно, что ей вовсе не хочется сейчас обсуждать эту тему.
– Не думаю, что у меня возникнут с этим проблемы, – я улыбнулась ей ободряюще. – Элис ведь никуда не уезжает. И вы вовсе не обязаны быть моими няньками, – я сосредоточилась, разглядывая содержимое своей тарелки. Повисла неловкая пауза.
– Пойду, мне надо позвонить маме, она приглашала нас на обед. В честь первого дня каникул, – Бен смущенно улыбнулся и вышел из-за стола.
– Я не брошу тебя здесь, пока Каллен не уедет, – Анжела решительно вздернула подбородок, и сложила руки на груди.
– О, Энж! Я прошу тебя: поезжай, – я наклонилась вперед и сцепила руки в замок. – Сколько можно трястись надо мной? Или вы с Элис расписали свои дежурства на десять лет вперед? Я, правда, считаю, что должна начать справляться с этим сама. К тому же я чувствую себя свиньей, вынуждая вас принимать все решения с оглядкой на меня.
– Я не думаю, что ты в состоянии прямо вот сейчас начать справляться с этим, Белла, – Анжела внимательно на меня посмотрела, – особенно учитывая наш позавчерашний вечер.
– Это была минутная слабость, – я закусила губу, – просто известие о ЕГО приезде выбило меня из колеи. Но сейчас я почти в порядке. Не думаю, что Эдвард решит зайти в гости. И прости за тот вечер, я не хотела тебя расстраивать.
– Не бери в голову: я твой друг и рада, что ты хотя бы не замыкаешься в себе, как в первый месяц. И я всегда буду рядом, когда понадоблюсь, – Анжела положила ладонь мне на руки и хитро прищурилась, – кстати, о гостях. Совсем скоро другой знойный красавчик появится у тебя на пороге. Господи, Джаспер Каллен такой горячий! И мне кажется, он стал очень мил, особенно с тобой.
– Не говори ерунды. Он, в общем-то, всегда был мил со всеми нами, – я убрала руки под стол и уставилась на свои ногти.
– Ой, да брось, Белла, надо быть совсем слепой или идиоткой, чтобы не заметить, как он на тебя пялился весь вчерашний день, – Энж широко заулыбалась, – и он такой заботливый. И дразнить тебя нельзя, и одеться ты должна сегодня потеплее, – она захихикала.
– Если ты сию же минуту не заткнешься, Анжела Вебер, клянусь, я вышвырну твою задницу за дверь! Он просто хорошо воспитан, и мне жаль, что тебе не встречались до этого времени вежливые парни, – я нервно вскочила из-за стола и зашагала по кухне.
– Ну! Ты прямо, как тигрица, его защищаешь, – засмеялась Анжела и тут же прикрыла рот рукой, встретившись со мной взглядом.
– Между мной и Джаспером Калленом ничего нет, и уж точно быть не может, – я остановилась напротив нее, опираясь на стол, – только в твоем больном воображении. Он старший брат моей подруги!
– Раньше ведь тебя это не смущало? – Анжела пожала плечами.
– Хорошо, Энж, – процедила я, – он ЕГО брат. Это ты от меня хотела услышать!? – мой голос срывался на крик.
– Но он не Эдвард, милая. И мне кажется, он неплохой парень. И не кричи, пожалуйста, – Анжела подошла ко мне и примирительно погладила по плечу.
– Эдвард тоже не казался тебе плохим парнем, не так ли? – я смерила ее взглядом – меня захлестнуло раздражение. Анжела отвела глаза, – кто знает, может это у них семейное?
– Прости, Беллз, – тихо произнесла она, – я не хотела тебя злить. А обидеть уж тем более.
– Ты меня прости, – я притянула ее к себе, – не хочу на тебя кричать, просто давай не будем возвращаться к этой теме, – Анжела молча кивнула.
– Вы деретесь или обнимаетесь? – Бен вернулся за стол на свое место. – Я слышал крики.
– Мы просто общаемся, – Анжела взъерошила ему волосы, – а ты не подслушивай.
– И в мыслях не было, – он уставился в телевизор.
В дверь нетерпеливо позвонили. Я обернулась на часы: они показывали одиннадцать пятнадцать утра. Какого черта?
– Я открою, – Анжела пошла в сторону входной двери, – а ты иди одевайся, видимо, кому-то не терпится тебя увидеть, – обратилась она ко мне.
– Ты опять? – возмущенно начала я.
– Я имею в виду Элис, – пожав плечами, бросила Энж, не обернувшись.
Я направилась наверх, слыша за спиной громогласные приветствия, топот и смех Эммета. Закрыв за собой дверь своей спальни, я быстро переоделась в приготовленные вещи. Оглядев себя в зеркало, еще раз расчесала волосы, подумала с минуту и накрасила губы бледно-розовым блеском. Господи, на хрена я это делаю? Я вздохнула и пошла на кухню.
– Беллз! Как ты могла позволить этой скотине сожрать все оладушки, если знала, что приеду я?! – Эммет сгреб меня, одной рукой отрывая от земли и целуя в щеку, другой тыкая в Бена, невозмутимо проталкивающего себе в рот последнюю оладью.
– Я тоже рада тебя видеть, Эм, и ты мне ребра ломаешь, – я шутливо треснула ему по затылку, и он поставил меня на место, – ты что, не ел сегодня? Миссис МакКартни перестала тебя кормить?
– Ел, не ел, - протянул Эммет, – какая разница? Ты же знаешь: я все время голодный, и знаешь, как я люблю твою стряпню. День испорчен, – он выпятил нижнюю губу, отчего стал похожим на большого ребенка.
– В следующий раз я припрячу для тебя парочку. Ну или половину всего, – я улыбнулась, и обернулась в сторону входной двери. – Где Элис?
– Они с Джасом ждут в машине, ты я, надеюсь, готова, – он оглядел меня и удовлетворенно кивнул, – а то мы раньше, чем договаривались. Джасперу не сиделось дома с утра. Видно, не терпится прокатиться по окрестностям Форкса.
Стоявшая рядом со мной Анжела крякнула, издав нечто среднее между кашлем и смешком. Я, не глядя, ущипнула ее пониже талии.
– Я готова, идем.
– Мы оставим ключи под ковриком, развлекайтесь, – Бен помахал нам рукой. Эммет показал ему средний палец и широко улыбнулся.
Мы дотопали по скользкой подъездной дорожке до джипа Эммета, я цеплялась за его рукав. Эм любезно открыл мне дверь, и я неуклюже залезла внутрь.
– Привет, Беллз, – мое сердце пропустило удар, я подняла голову и утонула во встретившейся взгляду золотистой зелени глаз Джаспера Каллена.
– Привет, Джаспер, – хрипло произнесла я и кашлянула.
– Привет, подруга, – Элис свесилась с переднего сиденья, – ты простыла или в конец докурилась? – она шлепнула меня по колену.
– Отвали, Элис, – беззлобно огрызнулась я.
– О, я тоже тебе рада, – Элис показала язык.
– Белла, ты куришь? – пробасил Эммет, очень похоже имитируя Чарли, они с Элис дружно захохотали, и джип резко тронулся с места.
Эммет и Элис о чем-то приглушенно болтали – я не разбирала из-за негромкой музыки, играющей по радио. Я уставилась в окно, потом невольно обернулась на Джаса. Он увлеченно копался в айподе: один наушник свисал свободно, другой он придерживал пальцем у себя в ухе. Светлые вьющиеся волосы упали вперед, закрывая от меня половину его лица. Мне вдруг захотелось запустить в них руку, чтобы убедиться, что на ощупь они такие же мягкие, как на вид. Я вздохнула излишне громко.
– Как вчерашний фильм? – он неожиданно вскинул голову и посмотрел на меня.
– Что? – вырвалось у меня, и я начала мысленно осыпать себя проклятьями. Он снова улыбнулся своей безбожной улыбкой – мое сердце понеслось галопом.
– Вчера ты ведь была в кино? – Джаспер вопросительно поднял бровь, – я и спрашиваю, как фильм?
– Ничего особенного, рядовая рождественская муть, – я неопределенно пожала плечами.
– О, не любишь Рождество? – он развернулся ко мне вполоборота и положил руку на спинку сиденья.
– Нет, не так, – я нахмурилась, пытаясь сформулировать свой ответ, – просто иногда нет настроения для праздника любого, не только Рождества. А праздник уже есть в календаре, и приходиться участвовать во всеобщем ликовании, потому что так надо. В такие моменты чувствуешь себя странно, как лицемер, может быть?
– И часто ты чувствуешь себя лицемеркой? – он посмотрел на меня пристально, но я не могла понять выражение его лица.
– В основном, в свой день рождения, – я улыбнулась, – но не думай, что у меня маниакально-депрессивный настрой круглый год. Просто есть такие дни, из которых праздник получается сам собой, и тогда ощущение честнее. В общем, люблю спонтанные праздники, – я вновь посмотрела в окно. – Что ты слушаешь? – перевела я тему кивнув, на его айпод.
– Точнее всего будет сказать, что все, – он пожал плечами, – но сейчас старый рок, классику, джаз и гитарную инструменталку. Присоединяйся, – я уставилась на предложенный второй наушник, Джаспер придвинулся ближе – мне стало неожиданно жарко.
– Спасибо, – я попыталась напустить на себя невозмутимый вид, вставила наушник в ухо и расстегнула куртку.
Он придвинулся еще ближе, чтобы не натягивать тонкий, соединяющий нас проводок – мне стало совсем не по себе. Первые аккорды Fleetwood Mac подействовали несколько ободряюще. Потом я узнала еще Led Zeppelin, Pink Floyd, Santana и Rolling Stones. Мы сидели совсем близко друг другу, переглядывались и улыбались. На меня навалилось странное ощущение спокойствия и комфорта, и я почувствовала, как музыка заполняет пустоту внутри меня и, больше не раня, звучит, как прежде. И вдруг зазвучала мелодия, которую я узнала с первого же звука: это была МОЯ «Колыбельная», написанная когда-то Эдвардом, только к привычному фортепиано присоединялась еще и гитара. Это было даже пронзительней, чем тот вариант, который был мне так знаком. И я поняла, что этого я не могу вынести. Отчаянье сдавило все внутри, я почувствовала, как комок подступает к горлу, и поспешно вынула наушник, возвращая его Джасу.
– Извини, я не подумал как-то, – он выключил айпод и убрал его в карман куртки, – ты в порядке? – Джаспер сжал мою ладонь, мне показалось, что его рука дрогнула.
– Все нормально, – я вымученно улыбнулась, – очень красиво, кстати, с гитарой гораздо лучше. Это ведь ты играешь? – он медленно кивнул, не отводя от меня взгляд.
– Что это вы там делаете? – Я обернулась на удивленный голос Элис. Потом посмотрела на Джаспера и на его руку, все еще сжимающую мою ладонь. Я почувствовала, как меня заливает краска.
– Я давал Белле послушать мой плейлист, – он отпустил меня и отодвинулся назад, – мы ведь уже почти приехали? – Джас закрутил головой, оглядывая окрестности. Мне показалось, или он тоже смутился?
– Да, пристегнитесь: мы сейчас свернем с шоссе, там дорога хреновая, – Эммет посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
Я дернула за ремень безопасности – он не поддался, я резко потянула еще и еще раз, пока мою руку вновь не накрыла большая горячая ладонь, остановив мои судорожные движения.
– Эй, успокойся, надо не так резко, – голос Джаспера раздался прямо у меня над ухом, я обернулась и практически столкнулась с ним лбом.
Его волосы задели меня по щеке. Я почувствовала сладкий и одновременно свежий запах какого-то парфюма, смешанный с его собственным, теплым. Сердце ухнуло вниз и где-то в посередине пути столкнулось с поднимающимися с низа живота бабочками. Он плавно потянул меня за руку, все еще сжимающую ремень, забрав его, защелкнул замок и отстранился назад. Я, наконец, смогла выдохнуть и отвернулась, уставившись в окно.
После двадцатиминутной тряски мы выехали на пляж. Я поспешно вылезла из машины и глубоко вдохнула соленый морозный воздух. Яркое солнце играло на практически спокойной поверхности океана, уже скованной по краю тонкой ледяной коркой. Ветра почти не было. За спиной возвышался сине-зеленый лес. Я прошла несколько метров в сторону воды.
– Поучаствуешь в выборе деревца для своей гостиной? – услышала я за спиной голос Эммета. Я обернулась и улыбнулась ему. Он стоял, широко расставив ноги и закинув на плечо небольшой топорик. Рядом с ним стоял Джаспер и, щурясь на солнце, смотрел на меня.
– Пожалуй, доверюсь вашему вкусу браконьеров-профессионалов. Хочу прогуляться и не собираюсь смотреть на вандализм, – я показала им язык.
– Мы выберем самое красивое, я обещаю, – Джас улыбнулся и подмигнул мне.
– Спасибо, я тебе верю, – я уставилась на носки своих ботинок.
– Ты лицемерная ханжа, – пропела Элис, танцующей походкой двигавшаяся ко мне, – только не долго, мальчики, – обратилась она к Эммету, натягивая перчатки на маленькие ладошки, – погода, конечно прелесть, но заледенеть здесь не хочется.
– Я отогрею тебя, малыш, только для этого нам нужно будет раздеться, – Эммет подхватил ее одной рукой и закружил, зарывшись лицом ей в шею. Она взвизгнула и звонко захохотала.
– Эй, Эм! Я все еще здесь, и все еще ее старший брат, – Джаспер шутливо хлопнул его по плечу, – и ты опрометчиво отдал мне топор, парень!
Эммет поставил задыхающуюся от смеха Элис на землю и поднял руки наверх в знак поражения.
– Я же с серьезными намерениями, мужик, – широко улыбаясь, пробасил он, – полегче! Они развернулись и пошли в сторону леса, дурачась и толкая друг друга плечами. Элис подошла ко мне вплотную и, закинув руку мне на талию, потянула меня вдоль пляжа.
– Беллз, – начала она, хитро прищурившись, – ты не ответила на поставленный вопрос.
– Какой? – я внутренне напряглась.
– Что это вы там делали с Джасом, ну в машине?
– Мы слушали музыку, Эл, а на что это было похоже? – я не пыталась скрыть раздражение в своем голосе.
– Ну...у, – протянула она, – я даже не знаю. Вы сидели там, прижавшись друг к другу, он держал тебя за руку и все такое.
– Мы не прижимались, у него просто одни наушники, извини, что не сохранили дистанцию, – я с досады пнула небольшой камешек, он отлетел на несколько метров, – там у него в плеере просто моя «Колыбельная», я услышала ее, и мне стало немного не по себе, он, видимо, понял и просто решил поддержать. По-дружески.
– По-дружески, – кивнула Элис, как будто пробуя словосочетание на вкус, – я думаю, что ты ему нравишься, – заключила она и кивнула уже утвердительно.
– Я рада, что твой брат не против нашей дружбы, – я отвернулась в другую сторону, чтобы скрыть досаду. Элис резко остановилась и дернула меня за рукав, разворачивая к себе. Я встретилась с ее золотисто карими глазами.
– Белла, я знаю, что ты странная, но ты ведь не дура? – она вопросительно подняла бровь. – Я говорю, что он запал на тебя.
– Элис, иди ты в задницу вместе с Анжелой и с вашими подозрениями. Вам мерещится то, чего на самом деле нет, потому что я ничего такого не вижу!
– А вот и есть! – Элис упрямо топнула ногой и засмеялась. – А по тому, как ты реагируешь, это, точно, правда! И он тебе тоже нравится! – она захлопала в ладоши.
– Достаточно, – я почувствовала, как начинаю закипать, – с меня хватит! Я хочу прогуляться одна, потому что вы меня достали. И не смей ходить за мной! – я резко развернулась и зашагала прочь.
– Побегай, дорогая! – прокричала Элис мне в спину, – может, морской воздух прочистит тебе мозги, и ты перестанешь отрицать очевидное!
Я шла вдоль пляжа, в паре метров от воды. Почему-то меня одолевала непонятная злоба. Я искренне не понимала, на кого я злилась и почему. Пройдя еще немного, я уселась на холодный, выбеленный солью ствол дерева, лежавший поперек моего пути. Я обернулась. Машины Эммета уже не было видно из-за небольшой скалы, мимо которой я проходила. Что происходит? В чем-то, конечно, Элис и Энж правы: меня, действительно, волнует Джаспер Каллен. Точнее, мое тело реагирует на него, это какая-то долбаная химия. Но почему именно он? Я застонала в голос и уткнулась себе в колени. Конечно, у меня уже почти полгода не было секса ни с кем, кроме моей правой руки. Но почему первый, кто появился на горизонте и к кому меня физически тянет, опять носит фамилию Каллен? Может, меня кто-то проклял? Я выпрямилась и уставилась вдаль. И что же с моими чувствами к Эдварду? Еще три дня назад мне казалось, что я и смотреть не смогу ни на кого: все время он всплывал перед глазами. А что же теперь? Может, для меня все Каллены как-нибудь пахнут по-особенному? Я растерла руками замерзшие щеки. Что мне делать с этой хренью? Может, поговорить с Элис серьезно, думаю, она поймет, если я попрошу ее держать от меня подальше еще одного ее брата. Но вот вопрос: смогу ли я сама держаться от него подальше? Я просто не готова сейчас к этому дерьму. У меня сердце колотится как бешеное, когда я его вижу, и если вчера я это еще контролировала и даже могла не обращать на это внимание, то уже сегодня его непосредственная близость просто парализует мне мозг. Я лечу прямо в ад на крейсерской скорости. Через неделю или две этот парень вернется обратно в Нью-Йорк – и что дальше?.. Сколько раз должна повториться одна и та же история, прежде чем я сойду с ума окончательно? Я не могу себе позволить хоть на шаг сблизиться с ним – это меня доконает. Новой боли я просто не выдержу. Я засунула руки поглубже в карманы куртки и нащупала сигареты. Натянув рукава до кончиков пальцев, я закурила и, выпустив дым, уставилась на то, как он рассеивается перед лицом. Стоп. А с чего я вообще взяла, что он сам готов со мной сблизиться? Чем он выказал, что чувствует нечто подобное? Что такого сделал Джаспер, чтобы я думала, что вообще ему интересна? Все, что он сказал или сделал вчера и сегодня, спокойно можно списать на элементарную вежливость и чувство такта. Ну развлек девочку беседой, подергал за шарфик, дал послушать музыку, да помог пристегнуть ремень. Подумаешь, двум моим несносным подругам показалось, что как то он там на меня по-особенному посмотрел. Бред.
– Это все параноидальные фантазии, Белла, – обратилась я сама к себе.
– Развлекаешь себя беседой?
Я подпрыгнула на месте, одновременно почувствовав, как мне на плечи опускается дополнительный груз: Джаспер перешагнул через бревно и сел рядом, поправляя спереди плед, которым меня укутал.
– Холодно… Я так и знал, что ты здесь примерзла.
– Как у вас у всех сегодня получается подкрадываться ко мне сзади? – я обернула концы пледа вокруг заледеневших рук.
Он пожал плечами.
– Ты витаешь в облаках, мисс Свон, – он ухмыльнулся, – и у кого у всех? Я один.
Я ничего не ответила, и достала сигарету.
– Можно мне тоже одну?
Пожав плечами, я протянула пачку и зажигалку. Он прикурил и дал прикурить мне, мы молчали.
– Ты давно начала курить? – первым не выдержал Джас.
– Месяца четыре назад. Только не читай мне лекции о вреде – мне хватает Элис.
– Я и не планировал, но можно узнать – зачем?
– Это помогает мне думать, и вообще, – я покрутила рукой в воздухе, – помогает, – мы помолчали еще немного, Джаспер нахмурился.
– Это из-за моего брата? – быстро произнес он.
– Бестактный вопрос, – фыркнула я.
– Ты не обязана отвечать, – тихо произнес он, изучая свои ботинки.
Я вздохнула.
– Эд сделал мне очень больно, – начала я, – я тяжело это переживала. Но я его не виню. Так ведь бывает.
– Кажется, ты до сих пор переживаешь, – он посмотрел на меня задумчиво.
– Не совсем, просто очень многое в моей жизни напоминает о нем, наверное, от этого не становится легче.
– Например, Элис?
– Я очень люблю Элис, и она очень мне помогла. И ваша мама, и Карлайл, – я выкинула сигарету.
– Я сожалею, о том, что он причинил тебе боль. Но я уверен: тебе не будет больно вечно. И не вздумай винить себя в том, что произошло.
– Почему ты думаешь, что я виню себя? – я повернулась к нему в пол-оборота.
– Может, потому что ты не одна в этом мире, кто пережил нечто подобное? – он улыбнулся и поднялся. – Идем, ты подхватишь воспаление легких.
Я встала, и мы направились обратно к машине. Эммет и Элис стояли неподалеку от джипа, он кутал ее в такой же шерстяной плед, как и у меня на плечах, и они самозабвенно целовались. Рядом с Эмом Эл казалась совсем крошечной, как девчушка из средней школы. Я невольно улыбнулась, заметив, что она стоит, поднявшись на носочки, прямо на его ботинках. Огромный и грозный, как медведь, Эм становился мишкой Тэдди рядом с моей задорной подружкой. Он обращался с ней, как с хрустальной вазочкой, как будто боялся сломать, мне всегда казалось это жутко трогательным.
– Эй, не целуйтесь на морозе, прилипните, – крикнул Джас, направляясь к машине.
Элис звонко засмеялась.
– Не завидуй нам, братец! – крикнула она ему вслед.
– Я и не думал, просто есть жутко хочется. Поехали, я угощаю.
Мы быстро доехали до Форкса и остаток дня провели в гриль-баре сначала за обедом, а потом играли в пул пара на пару. Мы с Джасом выиграли у Эммета и Элис шесть против двух. Эм был в ярости и долго дулся на всех присутствующих. К семи вечера Элис засобиралась домой.
В машине сильно пахло хвоей, мое рождественское деревце лежало в багажнике, замотанное в целлофан и накрытое двумя пледами. Я обернулась назад.
– Она красивая? – обратилась я к Джасперу.
– Кто? – изумился он.
– Елка, – я улыбнулась.
– Если тебе не понравится, я привезу другую, – он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо.
– Ты решил вырубить весь окрестный лес? – я смутилась от неожиданного прикосновения.
– Если понадобится, то да, – он улыбнулся в ответ.
– Почему? – я посмотрела ему в глаза.
– Хочу, чтобы тебе понравилось это Рождество. Ну как неожиданные праздники, которые ты любишь.
Внутри меня начало разливаться тепло, щеки покрыл румянец.
– Беллз, ты должна нам за елочку и за нанесенное вами лично мне оскорбление. Хотя, конечно, я еще отыграюсь, – вмешался Эммет.
– И что же я вам должна? – изумилась я.
– Ужин!
– О, это отличная идея! – Элис захлопала в ладоши.
– Да, да, – не унимался Эм, – завтра же. Я все равно тебя раскусил: ты устраиваешь тайные вечери Анжеле и Бену!
– Это скорее был завтрак, – рассмеялась я. – Ну хорошо, завтра я вас приглашаю. К семи часам.
– И меня? – Джас посмотрел на меня вопросительно.
– Я же сказала – всех. Тем более в добыче елочки ты принимал непосредственное участие.
Они высадили меня возле дома. Я заверила Элис, что сегодня точно справлюсь одна и ей не нужно возвращаться ко мне после ужина – мы распрощались с ней и с Эмметом еще в машине. И мне пришлось пообещать Эл, что я позвоню ей хоть среди ночи, если что. Джас вызвался помочь донести елку, она была совсем небольшая, и я была уверена, что справлюсь сама, но спорить, почему-то не стала. Я вытащила ключ из-под коврика и открыла дверь, он прошел за мной следом и с шорохом прислонил сверток к стене. Я повернулась, чтобы включить свет, и, нашарив на стене выключатель, нажала кнопку. Джаспер стоял прямо передо мной, совсем близко. Я почувствовала его дыхание у себя на лице. Он наклонил голову набок, так что мы застыли в недвусмысленной позе, я впилась взглядом в его губы, прямо перед моими глазами – сердце опять отбивало барабанную дробь.
– До завтра, – выдохнул он, наклонился и поцеловал меня в щеку. Я стояла как истукан и смотрела, как он быстро выходит за дверь.
– До завтра, – прошептала я, уже после того как защелкнулся замок. Кожа горела там, где коснулись его губы.
Остаток вечера я в лихорадке носилась по дому, убралась в гостиной и на кухне, поставила елку в ведро с песком – она была маленькая, аккуратная и очень пушистая. Я невольно улыбнулась – она была идеальна. Я притащила из подвала коробку с украшениями и нарядила мое деревце. К одиннадцати я еле доползла до кровати и через полчаса отключилась.
Эта ночь не была обыкновенной, потому что мне снился сон. И это не был тот самый единственный сон, который я видела на протяжении последних нескольких месяцев. Сегодня я не увидела равнодушного и холодного золотисто-карего взгляда, который сковывал все мое существо и вырывал крик боли и ужаса. Сегодня мне приснились совсем другие глаза. Глаза, поражающие своим редким оттенком светлой зелени. И совсем другие губы складывались в неповторимую теплую и открытую улыбку, от которой сердце предательски замирало на миг, но только для того, чтобы припустить в два раза быстрее. Этой ночью мне впервые приснился Джаспер Каллен.
Сегодня с самого утра время тянулось ужасно медленно. Это раздражало. Я слонялся по дому не находя себе места, в ожидании вечера. Я хотел увидеть ее, хотя мне и не давало покоя, что вчера я повел себя как малолетний кретин. Я не хотел шокировать Беллу или как-то подстегивать. Но вчера там у нее в доме, когда она оказалась так близко, единственное, чего мне хотелось, это послать все к чертям и поцеловать ее. Ощутить вкус этих губ, который был так близко. Я даже не понял, как сумел остановиться, и не потрудился узнать, какое впечатление произвел на нее мой неуместный, хотя и вполне невинный поцелуй? Я просто сбежал. Но ощущение шелка ее кожи жгло мне губы все время, пока мы не доехали до дома, и легкий аромат зеленого яблока, вероятно, ее шампунь, преследовал меня до глубокой ночи. Мне казалось, что все вокруг пропитано им.
Эдвард, Розали и Элис утром уехали на рождественскую ярмарку в резервацию Ла-Пуш. Вид у моей младшей сестры был растерянный и несчастный. Я улизнул от совместного мероприятия под предлогом общения с Карлайлом, а вот у Элис не нашлось достойной отговорки, когда Эд за завтраком пригласил ее прокатиться с ними. Я чуть не расхохотался, когда смотрел, как она кривится под убийственным взглядом Эсми.
– Ты сильно пожалеешь, что отдал меня на растерзание этой кикиморе, Джас, – прошипела она перед отъездом, подкараулив меня у двери кабинета отца.
– Развлекись, малыш, – я примирительно погладил ее по щеке, – вечером увидимся.
– Иди в задницу, Джас, – она оттолкнула мою руку, – чтоб ты провалился!
– Эй, я, между прочим, смиряюсь с ее присутствием гораздо дольше, – я сложил руки на груди, напуская на себя обиженный вид. Элис наморщилась.
– Терпеть ее не могу, – жалобно простонала она, – но, раз уж ты у нас самый свободный, купи пару бутылок вина сегодня на вечер. Белла готовит стейк-портерхаус, так что давай красного. А еще лучше виски. Мне необходимо будет выпить после общения с мисс Совершенство.
– О, да ты еще и пьешь, как клошар*? – я удивленно приподнял бровь.
– Не думаю, что ты будешь так уж против, мистер призрачный гонщик! – Элис показала мне язык.
– Не может быть, ты все еще не забыла? – я дернул ее за прядку волос, торчащую из-под голубой вязаной шапочки.
– Мне пора, – она засмеялась, – и не забудь, красного, – помахав рукой, Элис вприпрыжку удалилась.
Часов до двух, до отъезда отца в клинику, я проторчал с ним в его кабинете – это несколько отвлекало. Я соскучился по нашим разговорам, по его спокойному и внимательному взгляду. Когда долго находишься далеко от дома, то начинаешь забывать, из чего именно складывалось у тебя это понятие. В отличие от Эда, я не был спокойным ребенком, и мои выходки не всегда были так милы, как у Элис. Я многое пережил в стенах кабинета отца, это многое было разным. Я отлично помню, как пять лет назад, сидел на этом же месте, в темно-зеленом кресле, напротив стола Карлайла. После того, как он застукал меня не вполне трезвого и пятнадцатилетнего в гараже, возвращающегося с ночного катания на его разбитой машине, мне казалось, что академические обшитые мореным дубом стены этой комнаты сейчас сложатся как карточный домик и сломают мне шею. А если им этого не удастся, то дело довершит давящий на меня прямой как стрела и тяжелый, как бетонная плита, золотисто-карий взгляд. Эта поездка и заблеванный ковер в гостиной до сих пор являлись любимой темой для подколок Элис и Эда. Впрочем, это была вершина айсберга – я не всегда так глупо попадался.
А когда два года спустя от меня ушла Мария, в этих же стенах я нашел в себе силы двигаться дальше. Я уже не помню, какие именно слова находил тогда для меня отец, но это всегда было то, что склеивало мою разорванную душу и собирало по кусочкам сердце, разбитое в первый раз. Тогда только голос Карлайла не казался мне невыносимым. Он ни разу не отнесся ко мне, как к взбалмошному ребенку, ни разу за все то время. Мы проводили почти каждый его свободный вечер, закрывшись здесь, и говорили до глубокой ночи. Обо всем на свете. И тогда эта комната была единственным местом, где я чувствовал себя дома.
После того, как ушел Карлайл, я спустился вниз. Мама носилась по кухне с кастрюльками и сковородками, и я с трудом успевал следить, как хлопает дверца то у холодильника, то у духовки. Эсми радовало то обстоятельство, что у нее вновь прибавилось едоков, а с ними и забот. Впрочем, Розали можно было не считать, за два дня она едва ли прикончила пару фруктовых салатов. Я сел за барную стойку и, подперев рукой подбородок, наблюдал за мамой. Она обернулась и улыбнулась мне.
– Заскучал дома – не то, что в Нью-Йорке, дорогой? – обратилась она ко мне.
– Ну что ты, мам, – я улыбнулся, – нет ничего лучше дома. И я, правда, соскучился.
– Видимо, поэтому вы с Элис целыми днями где-то пропадаете, – она хлопнула меня по руке и засмеялась. – Надеюсь, сегодня этого не произойдет?
Я посмотрел перед собой, изучая рисунок деревянной столешницы.
– О, я так и знала, – Эсми сложила руки на груди и посмотрела на меня с укоризной.
– Мы приглашены на ужин, и уже дали согласие, – я посмотрел на маму, виновато улыбаясь, – прости.
– Вот как? И куда же, если не секрет?
– К Изабелле Свон, к Белле, – поправился я. Эсми хитро сощурилась.
– Передавай Белле привет от меня и папы – мы давно ее не видели, – Эсми приоткрыла духовку, внимательно смотря внутрь. – Она чудесная девушка и красавица. Правда, Джас?
– Да, она чудесная и очень красива, – эхом отозвался я, вспоминая лицо Беллы, так как я видел ее вчера, совсем близко. И тут же прикусил язык.
– Ну тогда развлекайтесь, дети, – Эсми стояла, положив руку на столешницу возле плиты, и внимательно изучала мое лицо.
Я почувствовал, что начинаю краснеть. Господи, я сижу тут и краснею перед собственной матерью, какого хрена, это что заразно?
– Мам, я возьму твою машину вечером? – прокашлявшись и отводя глаза в сторону, спросил я.
– Конечно, – Эсми уже отвернулась, помешивая что-то в кастрюльке, – все что захочешь.
– Спасибо, мам!
Я соскочил с табурета и пошел наверх, в нашу студию. Несколько раз я брал гитару и бессмысленно перебирал струны, глядя на часы, – стрелки ползли все медленнее и медленнее, как будто издеваясь. Подумав, я решил заняться чем-то полезным, пытаясь свести нашу с Эдом композицию для нового номера Розали. Я с головой ушел в работу, пока не затрезвонил мой айфон. Вытащив его из кармана, я увидел на экране смеющееся лицо Элис.
– Я слушаю?
– Джас, ты уже купил десерт, который я просила? – заговорщически пропела она.
– А что? Так невтерпеж? – поддел я.
– Уже шесть, ты вообще собираешься ехать? – я нахмурился и посмотрел на часы. Как это произошло?
– Извини, я увлекся! – я вскочил, сохраняя файл. – Так красного?
– Да-да, – Элис продолжала держать забавный деловой тон.
Я заскочил к себе в комнату за курткой и, бегом сбежав по лестнице, свернул в коридор, к двери гаража.
– И еще того, помнишь, шоколадного.
– Куда столько алкоголя? Ты собираешься повторить мой подвиг? – я прижал телефон плечом, заводя машину, – двигатель по-кошачьи заурчал.
– Ни в коем случае! – Элис засмеялась. – Просто нам ведь не обязательно выпивать все.
– Хорошо, встретимся на месте, агент Каллен! – я вырулил из гаража и нажал отбой.
Дорога до ближайшего магазина в Форксе заняла чуть меньше двадцати минут. Я выбрал две бутылки красного «Зинфандель», бутылку «Джек Дэниэлс» и сделал на кассе умное лицо. Как и всегда, прокатило, права у меня не спросили, этой особенностью я пользовался еще с выпускного класса, хотя сегодня до законности моих действий оставалось всего три месяца. Я вышел из магазина, прижимая к себе звенящий бумажный пакет. Через пятнадцать минут я уже был на подъездной дорожке у дома Беллы, машин Элис и Эммета видно не было. Я откинулся на сиденье, размышляя: дождаться их или зайти? Чувство неловкости за вчерашнее накатило с удвоенной силой. Сердце застучало в ритме колес поезда. Я закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Черт, прекрати быть таким идиотом, Джаспер! Она ведь, наверняка, слышала, что ты приехал! Схватив пакет и быстро выйдя из машины, я направился к дому. Дверь открылась на мгновение раньше, чем я успел нажать кнопку звонка. И я увидел ее. Белла смотрела на меня улыбаясь. На ней было светло-зеленое трикотажное платье до колен, с рукавами до локтя и круглым вырезом, открывающим молочно-белую матовую кожу, волосы были схвачены на затылке в беспорядочный узел, от этого шея казалась еще более длинной и нежной. Я сглотнул, но все равно продолжал молчать.
– Привет. Ты, может, зайдешь? – она вопросительно изогнула бровь.
– Да, конечно, привет, – я прошел, протянул ей пакет и начал стягивать куртку. Белла взяла его и зашуршала бумагой, изучая содержимое.
– Ты решил опоить меня, Джаспер Каллен? – она подняла на меня изумленные глаза.
– Это не я, то есть это вообще не так, – я скривился от досады, – Элис попросила меня купить все это.
Белла посмотрела на меня внимательно и пожала плечами.
– Я просто пошутила, не напрягайся. Проходи, они уже скоро приедут.
Она двинулась в сторону кухни, и я невольно уставился на ее попку, обтянутую тонким трикотажем, и ниже, на стройные ноги и тонкие щиколотки. Она была босая. (Мать твою, у меня сейчас встанет!)
– Эй, Беллз, – она обернулась, и я с трудом успел посмотреть ей в глаза, – ты отлично сегодня выглядишь.
– Спасибо, – ее щеки слегка порозовели, – ты тоже, – Белла быстро повернулась и пошла дальше.
Ты тоже? Звонок в дверь не дал мне осмыслить услышанное.
– Джас! Открой, пожалуйста, это твоя сестра! – прокричала Белла из кухни.
Я обернулся, потому что все еще стоял на пороге как истукан, и открыл дверь.
– Привет, – хором протянули Эммет и Элис и, переглянувшись, захихикали. Они ввалились внутрь, и в прихожей сразу стало тесно.
Я скинул ботинки и прошел на кухню. Белла стояла возле плиты, наклонившись и разглядывая содержимое духовки. Это был уже удар ниже пояса – кровь застучала в висках, какое-то порно промелькнуло у меня в голове. Я изучал ее соблазнительную позу – внизу живота потяжелело. Она, наконец, выпрямилась и, обернувшись, улыбнулась мне.
– Садись, через минут десять все будет готово, – она указала на выдвинутый в середину кухни и уже сервированный стол.
– Пахнет вкусно, – я вымученно улыбнулся в ответ и присел на ближайший свободный стул, пытаясь справиться с нараставшим возбуждением.
– Надеюсь, что на вкус будет также. Что будешь пить?
– Точно виски, если есть то со льдом.
– Беллз! Пахнет просто ох...ительно! – я впервые был благодарен появлению Эммета.
– Все для тебя, мой вечно голодный друг, – она засмеялась.
– Даже я уже соскучилась по твоей стряпне, – Элис уселась напротив меня, – клянусь, я еще и голодная как волк. Целый день ничего не ела. Кикимора не ходит по местным забегаловкам – там, видите ли, один жир!
Эммет ткнул Элис локтем в бок, она скривилась. У Беллы промелькнуло что-то в лице, но определить этого я не смог.
– Элис, тебе вина или виски? – Белла улыбнулась, – напиться это ведь твоя идея?
– О, мне и того и другого! Но сначала – вина, – Элис нервно заулыбалась в ответ.
– А мне тоже вина, но только немного – я за рулем, – пробасил Эммет. – И когда уже будем есть, я сейчас себе язык откушу!
– И станешь идеальным мужчиной, милый, – Элис нежно погладила его по щеке.
Мы дружно захохотали, общее напряжение, повисшее в воздухе, улетучилось. Белла достала из духовки большую круглую дубовую доску с двумя огромными стейками, обложенными картофельным пюре, с тонкими ломтиками лайма сверху и поставила в центр стола. Я почувствовал, что страшно голоден.
После ужина мы развалились на своих стульях, Эммет рассказывал мне про то, как обстоят дела в бейсбольной команде после моего ухода. Белла, сидевшая справа от меня, поигрывала льдом в своем бокале с виски и иногда, встречаясь со мной взглядом, улыбалась – ее глаза стали влажными и блестящими.
– Может, десерт? – поинтересовалась Белла и обвела нас взглядом, – у меня есть еще чизкейк Нью-Йоркер, сама делала, – она подмигнула мне.
– Если я съем еще хоть что-нибудь, то меня разорвет, – Элис покачала головой.
– А я вот очень даже «за», – Эммет обратился ко мне, – и тебе не советую отказываться – нигде больше такого не попробуешь.
– Я уверен, что так и есть, – я улыбнулся Белле, – ты не думала заняться этим профессионально? У тебя потрясающе получается.
– Предпочитаю, чтобы это было моим хобби, – она пожала плечами, – тогда можно готовить, когда есть настроение. Я лентяйка вообще-то. Ребята, вы пойдите выберите какой-нибудь фильм, а Элис мне тут поможет, – предложила Белла.
Мы с Эмметом покорно удалились в гостиную, и я принялся изучать полку с дисками. Внушительная коллекция совпадала с моей собственной процентов этак на девяносто, только у Беллы была еще и куча мультиков. Я улыбнулся. После непродолжительного, но бурного спора мы с Эмом сошлись на «Отступниках» Скорсезе. Девчонки пришли, когда мы уже расположились перед телевизором: я на диване, а Эммет в кресле. Они расставили на журнальном столике тарелки с десертом и выпивку. Белла уселась на другой конец дивана и подобрала ноги под себя, платье поползло вверх, открывая бедро, – я сжал в руке запотевший стакан и уставился в телевизор. Элис забралась на колени к Эммету, свернувшись калачиком, и сразу же стала совсем крохотной, а Эм просто огромным. Меня всегда забавлял их контраст, но в то же время я и не знал другой такой гармоничной и такой беспечно счастливой пары. Он запустил пятерню в ее торчащие на затылке волосы – она улыбалась и жмурилась от удовольствия. Я хорошо относился к Эму, хотя иногда и разыгрывал из себя строгого старшего брата, мне нравилось, что он носится с моей капризной младшей сестрой, как с самым драгоценным сокровищем. Впрочем, Элис невозможно было не любить, так же, как и злиться на нее слишком долго. Ее обаяние по силе воздействия на окружающих можно было сравнить только с паровым катком со знаком плюс. Я и сам не раз становился его жертвой, всегда и во всем потакая своей сестре.
– Джаспер, налей мне еще немного, – Белла протягивала мне опустевший стакан.
Я наполнил его наполовину и бросил пару кубиков льда. Она вытянула ноги на диване и, скрестив их, пошевелила аккуратными розовыми пальчиками. Я испытал некое извращенное удовольствие от интимности сложившегося момента и оттого, что она не осознавала, какое впечатление производит на меня ее близость.
Пока мы смотрели фильм, увлеченно комментируя игру Николсона и Ди Каприо, бутылка с виски стремительно пустела. Элис так и не притронулась к выпрошенному напитку, налегая на вино. В то время как Белла еще дважды протягивала мне пустой стакан и, сталкиваясь со мной взглядом, улыбалась как-то иначе, как будто пыталась вложить в это скрытый смысл. Я был бы, наверное, самым счастливым парнем, если это оказалось бы правдой, но здравый смысл говорил мне, что это всего лишь действие виски. Однако во мне самом была уже пара тройка стаканов, и с каждым глотком голос разума внутри становился все тише, и я верил этой улыбке все больше и больше.
– Пора бы ехать, уже поздно, – Эммет легко похлопал по спине душераздирающе зевавшую Элис.
– Брось, Эм, – Белла спустила ноги с дивана, – я вас никуда не отпущу, мы достаточно набрались сегодня, чтобы не рисковать, садясь за руль. У меня хватит места, чтобы уложить в два раза больше народу.
– Ты иногда говоришь, как шеф Свон, – Эммет широко заулыбался.
– В общем-то, я его дочь, – Белла пожала плечами. – Ложитесь в гостевой. Джас, – она обернулась ко мне, – тебе достанется комната моего папы.
– Я могу доехать до дома сам. Или вызвать такси, – вырвался наружу голос моей совести. «А еще ты можешь остаться и узнать, что будет дальше», – послышался уже совсем другой голос. Запустив пальцы в волосы, я откинул их назад. «Ты, мать твою, с ума сходишь, Джас!» – подумал я, внутренне умиляясь своим мысленным диалогам.
– Эй, не дури, я не хочу полночи думать, добрался ли ты до дома, – она отвела глаза.
Внутри меня разлилось приятное тепло, видимо, уже не от виски.
– Эм, отнеси меня в кроватку, – Элис обвилась руками вокруг мощной шеи своего дружка, он легко подхватил ее и поднялся из кресла.
– Моя прелесть хочет баиньки, так что всем спокойной ночи, чем бы тут у вас не закончились ваши обмены любезностями, – он хитро подмигнул нам и унес сестру наверх.
Белла кашлянула и, потупившись, начала собирать пустую посуду со стола. Я кинулся помогать ей, мы отнесли пустые тарелки и бокалы на кухню, я прихватил остатки виски.
– Ты сегодня молчаливый, – обратилась она ко мне, поставив посуду в раковину и оборачиваясь, – о чем думаешь?
– О разном, – (в основном о тебе) я пожал плечами, ничего не произнося вслух.
Она подошла ко мне ближе и, глядя в глаза, забрала бутылку из руки. Подняв ее выше, Белла оценила остатки содержимого.
– Допьем? – не дождавшись ответа, она разлила виски по стаканам и подала мне один.
Я сделал большой глоток.
– А как же тост? – Белла лукаво улыбнулась.
– Извини, я бестактен, – я улыбнулся в ответ, пристально изучая ее лицо и пытаясь понять смысл игры, которую она затеяла. – За что ты хочешь выпить?
– За чудесный вечер? – она подняла бокал, я столкнул с ним свой – стекло зазвенело, и звук показался мне тревожным.
– За самый чудесный вечер, – поддержал я, мы выпили и застыли, смотря друг на друга.
Белла шагнула мне навстречу – мое сердце разгонялось, набирая обороты. Происходящее показалось мне таким, как будто я смотрю на него со стороны. Картинка приобрела неестественную, пугающую резкость. Белла скользнула взглядом по моему лицу и остановилась на губах, ее рот приоткрылся, и рука легла мне на шею под волосами. Я вздрогнул, как будто легкий электрический разряд унесся вниз по позвоночнику, но не отстранился. И через мгновение почувствовал ее горячие влажные губы на своих – внутри головы что-то лопнуло и осыпалось маленькими звенящими кусочками. Мир вокруг сжался в точку. Я чувствовал только вкус виски, ванили и еще чего-то сладкого и горячего, аромат зеленого яблока и цветочных, едва уловимых духов, заполнил каждый уголок моего сознания. Я обнял ее руками за талию, чувствуя горячее упругое тело под тонкой тканью, и притянул ближе к себе. Белла не сопротивлялась. Она запустила пальцы мне в волосы и сжала ладонь на затылке, я скользнул языком ей в рот, она задрожала и задышала чаще – сдерживаемое весь вечер возбуждение накрыло меня обжигающей волной. Я прикусил ее нижнюю губу и провел по ней языком, она тихо застонала и вжалась в мои бедра, мой член начал распрямляться навстречу ее близости. Она поймала меня второй рукой за подбородок и медленно отстранилась, заглядывая в глаза.
– Идем, – ее голос был тихим и хриплым.
Я кивнул и последовал за ней на второй этаж. В висках стучало, я не был уверен в правильности всего происходящего и хотел спросить ее, что происходит, но как будто онемел. Я был убежден, что если сейчас произнесу хоть слово, то земля разверзнется прямо у меня под ногами, и я провалюсь в самое адское пекло. Мою волю парализовало – я не мог сопротивляться и совсем не хотел этого.
Белла втянула меня внутрь своей спальни, я обвил ее рукой, с силой притягивая к себе и захлопывая дверь за спиной, впился в ее ищущие губы. Наш поцелуй с каждой секундой становился все неистовее, я ухватил свободной рукой подол ее платья и с силой потянул его вверх, она покорно подняла руки – тонкая ткань жалобно затрещала. Я сдернул платье и откинул его в сторону, мои руки начали свое путешествие по ее разгоряченному телу, она податливо выгибалась мне навстречу. Белла запустила руки мне под футболку, ее тонкие ладони легли мне на живот – в джинсах стало совсем тесно. Я отстранился на секунду и позволил ей стащить с себя футболку, которая через секунду улетела в темноту комнаты. Белла вцепилась в мой ремень, сражаясь с ним непослушными дрожащими пальцами, он быстро поддался, молния на джинсах разъехалась в стороны, и они упали к моим ногам. Я неловко выбрался из штанин, когда тонкие горячие пальчики юркнули за резинку моих боксеров и сомкнулись вокруг напряженной плоти. Я быстро справился с застежкой на ее белье, она положила руки на плечи, прижимаясь ко мне обнаженным совершенным телом и выкладывая дорожку влажных поцелуев от шеи к уху.
– Я хочу тебя, Джас, – выдохнула она мне висок и вновь приникла к губам.
– Сейчас, детка, – прошептал я ей прямо в губы, подхватывая и прижимая к себе. Она обернула ногами мою талию, я в три шага донес ее до кровати и аккуратно опустил на покрывало, прижимая сверху своим телом и ловя губами маленький затвердевший сосок.
Белла потянула мои боксеры вниз, я приподнялся на колени, не мешая ей сделать задуманное. Она с грохотом выдвинула ящик прикроватной тумбочки и, пошарив там рукой, протянула мне презерватив. Рванув зубами упаковку и отбросив ее в сторону, я отстранился на мгновение, другой рукой стягивая ее тонкие трусики. Моя рука заскользила вверх по ее ноге от щиколотки к колену, отводя его в сторону, и выше по внутренней стороне бедра. Белла вцепилась в подушку у себя под головой и задрожала, я облизал пальцы и легко скользнул внутрь ее – там было горячо и мокро. Она застонала и, вцепившись мне в руку, притянула к себе, покрывая влажными поцелуями каждый доступный ей сантиметр моей кожи. Я медленно начал двигать рукой, она выгнула спину и задышала чаще. Я навалился на нее сверху и прижался отвердевшим членом к ее входу, она судорожно обхватила ногами мои бедра и с силой вжала их в свои. Мои губы сомкнулись на ее плече, и, проведя языком дорожку к уху, я стал нежно посасывать мочку. Ее тело содрогалось под моим, кровь стучала у меня в висках с такой силой, что уши начало закладывать. Я готов был кончить хоть сейчас, мы часто дышали, но я пытался хотя бы чуть-чуть отсрочить момент нашего окончательного соединения, растягивая мучительное и острое удовольствие от этого момента.
Я слегка отстранился и проник в ее влажную и тугую гладкость, заглушая поцелуем наш общий громкий стон, она нетерпеливо двинулась мне навстречу. Я уперся на вытянутую руку и, пропустив вторую ей под выгнутую спину, начал медленно сталкиваться с ее бедрами. Белла глухо стонала, закусив сжатый кулак и всем телом следуя за каждым моим движением. Моей девочке было хорошо – я ощущал это каждой клеточкой, и это делало меня счастливым. Она была уже близко. Я чертил языком витиеватые узоры на ее коже и начал наращивать темп, пока не почувствовал, как она с силой начала сокращаться там вокруг меня. Господи, блять… Я двинулся еще пару раз и уткнулся ей в плечо, содрогаясь всем телом в накрывающем меня оргазме, издавая почти звериный рык. Она положила ладонь мне на щеку и, притянув к себе, нежно поцеловала. Мы молчали и смотрели друг другу в глаза в полумраке комнаты, я чувствовал, как ее тело расслабляется подо мной, и перекатился на спину. Она положила голову мне на грудь, прижавшись всем телом к боку, и я запустил пальцы в ее влажные волосы. Мне было так хорошо, что я боялся каким-то неверным движением разрушить волшебство момента.
Через какое-то время ее дыхание выровнялось, она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на меня.
– Джас, – шепотом начала она и, замолчав, опустила глаза, чертя указательным пальцем круги на моем животе.
– М…м? – протянул я, внутренне напрягаясь.
– Ты не обидишься, если я все-таки постелю тебе у Чарли? – она села на кровати и натянула на себя плед.
– Как скажешь, Беллз, – мой голос заметно дрогнул, но она не обернулась. Я сел и начал шарить глазами по комнате, выискивая в темноте свои джинсы, – хотя, знаешь, я, пожалуй, поеду домой. Мне кажется, я уже протрезвел.
– Нет, не уходи, – я почувствовал легкую теплую руку у себя на плече, – ты мне нужен, – добавила она шепотом.
– Но не настолько, чтобы остаться спать в твоей постели? – я обернулся, скептически улыбаясь.
– Просто не сегодня, – ее лицо было серьезным и растерянным.
Я встал и натянул джинсы. Я смотрел на нее и не знал, что ответить. Желание уйти боролось с таким же желанием остаться или обнять ее сейчас и убедить в том, что все будет хорошо. Я почувствовал дикую усталость.
– Хорошо, я никуда не ухожу, – я нашел свою футболку и перекинул ее через плечо, – но только если ты пообещаешь мне одну вещь.
– Что? – она вопросительно посмотрела на меня.
– Завтра мы весь день проведем вместе. И без всякой группы поддержки. Только ты и я. Считай, что это свидание, которого у нас не было.
– Завтра тебе нужно быть дома, твои родители…
Я сделал останавливающий жест. Она замолчала.
– Или так, или я ухожу. Что скажешь?
Она молча кивнула и посмотрела в сторону.
– Хорошо, ложись спать, я в состоянии устроиться сам. Спокойной ночи.
Я вышел, аккуратно прикрыл дверь, прошел направо по коридору и, скользнув в комнату Чарли, не включая свет, рухнул на кровать. Я отлично понимал, что происходит. Но не имел ни малейшего представления, как это изменить. Я выиграл время, но не знал, как убедить ее в том, что у нас есть шанс. Я чувствовал, как в списке самого необходимого мне в жизни на первое место выходит Изабелла Свон, и дело было вовсе не в том, что произошло между нами сегодня ночью. Я не хотел даже пытаться побороть это чувство. Хотя и боялся назвать его самым древним и самым верным его именем.
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Вторник, 12.02.2019, 13:47
natalivaleri, Очень рада, что нравится история. Огромное спасибо за это первому автору - Алене (цветущая-в-полночь) -------------------------------------------- Моё имя - Елена
Я сидела в кресле напротив окна, тупо уставившись на тлеющий в темноте огонек сигареты. Опять. Я не могла уснуть. Если все, что было до этого, загоняло меня в угол, то все происходящее в последние три дня загоняло меня в это кресло. Но это все равно был тупик.
Зачем врать себе? Это не был выпитый виски. Я просто перестала сопротивляться, отпустила себя всего на мгновение, чтобы ощутить его близость, и уже не смогла остановиться. Я знала, что это будет прекрасно, но все равно не была готова к тому, что это будет прекрасно настолько. И еще я знала, что пожалею. Но я все равно шагнула ему навстречу, зная, что у всего, что произойдет потом, нет будущего. Зная, что после этой ночи ничто для меня не будет прежним. Я знала, чувствовала, что сделала ему больно. Сейчас мне было стыдно, но страх был сильнее. Это было похоже на катастрофу: ты видишь, что после удара тебя разорвет в клочья, но уже не можешь этого изменить, а просто ждешь столкновения. Джаспер был моей катастрофой... Я не смогла посмотреть ему в глаза. Я с большим трудом сдержалась, чтобы не сорваться с места и не остановить его, когда он закрывал за собой дверь моей спальни. Я хотела обвить руками его шею, снова прижаться всем телом и умолять, чтобы он забыл все, что я сказала. Что это все бред, что я испугалась и что мне все равно, сколько это продлится, просто пусть он будет со мной. Пожалуйста, пусть он будет со мной. Но смогу ли я отпустить, когда придет время? Я знала, что нет. Если я не остановлю это сейчас, то меня раздавит окончательно. Я уже убедилась в том, что любые даже самые сильные чувства бессильны перед расстоянием. И у нас не было шансов. Но я все равно не дала ему уйти. Джаспер… Я закрыла глаза и прижала ладони к лицу, они все еще хранили его запах. Я встала и, с трудом дотащившись до кровати, легла, натянув на голову плед. Мыслей совсем не было, только усталость и чувство вины. Я, наконец, провалилась в тяжелый, тревожный сон.
Когда я проснулась, часы показывали полдень. Я прислушалась – в доме было совсем тихо. Нет, все-таки какие-то звуки были. В ванной шумела вода, и кто-то легко шагал по лестнице… Шаги застыли перед моей дверью. Я плотнее закуталась в плед и зажмурилась, сердце билось о грудную клетку, как отбойный молоток. Господи, сделай так, чтобы он понял, что ему нечего мне сказать. Я лежала и боялась пошевелиться, чтобы не выдать своего пробуждения. Дверь с легким щелчком открылась.
– Беллз, ты спишь? – прошипела Элис. Она аккуратно прикрыла за собой дверь и быстро на цыпочках обошла кровать, так чтобы видеть мое лицо. Я попыталась скорчить самую умиротворенную мину, какую только смогла. – Не прикидывайся, я вижу, что ты не спишь.
– Привет, – открыв глаза, я встретилась с ее изучающим взглядом. Элис присела на кровать, я закуталась в плед плотнее, осознав, что сплю совершенно голая. Я покосилась на пол: на столе вывернутое наизнанку лежало мое платье, трусики валялись возле кровати, скрученные в маленький комок, а лифчика вообще не было видно. О, fuck! Я зажмурилась и потерла лицо рукой, пытаясь скрыть заливающую меня краску.
– Ты, может, хочешь мне что-нибудь сказать? – Элис наклонила голову на бок, она не улыбалась, но глаза были лукавыми. О, я знала этот взгляд, все, что я могла бы ей сейчас сказать, было простой формальностью. Элис, как обычно, была в курсе всего.
– Не думаю, что я готова обсудить с тобой подробности, прости, – я покачала головой.
– Тебе надо поговорить с кем-то об этом. С кем-то… еще. Я понимаю, что я его сестра, и все такое, но ты самый близкий для меня человек, и я люблю тебя не меньше, – Элис нахмурилась, ее лицо стало несчастным – мое сердце дрогнуло.
– Он что рассказал тебе? – сдавленно пропищала я.
– С ума сошла? Конечно, нет, – Элис заулыбалась, как чеширский кот. – Просто я вставала ночью, водички попить, – она провела рукой по волосам и потупилась.
– Ты п…подслушивала?! Элис, это же просто дико, – ахнула я.
– Ой, да брось! Что я извращенка? Просто даже на техасском родео иногда бывает тише, а у тебя тут стены из папье-маше.
– О, господи, – простонала я, сползая обратно под плед.
– Вот-вот, примерно так только громче, – Элис захихикала.
– Уйди ты, сатана в юбке! Зачем пришла? Хочешь меня добить? – я резко уселась на кровати, впившись в подругу глазами. Элис покачала головой.
– Нет, просто я подумала, что ты захочешь поговорить. Все так быстро случилось, это не похоже на тебя.
– Я не знаю, что мне теперь делать, Элис? – я покачала головой, разглядывая свои руки. – Все это… не имеет смысла.
– Может вам стоит это обсудить? – она пожала плечами.
– Что тут обсуждать? Мы напились, и я затащила его в постель, – я уткнулась лицом в плед, – а потом выставила. Это просто кошмар!
– Ты нравишься ему, Беллз, очень нравишься, – Элис погладила меня по голове, – и он тебе тоже. Я хорошо знаю вас обоих, и это так очевидно. Вас тянет друг к другу. Вы как магниты. Так зачем сопротивляться?
– Может, потому что у нас нет будущего? – я вскинула голову и встретилась с ее взглядом.
– Это неправда, – Элис покачала головой, – и в глубине души ты это понимаешь.
– Я понимаю, что он уедет через пару недель, и все закончится, – я сцепила руки в замок, – не хочу новой боли. Я этого не выдержу.
– Беллз, – лицо моей подруги стало сосредоточенным, – я знаю, о чем ты думаешь. Но Джас совсем другой, он не Эдвард. Просто дай ему шанс. Я прошу тебя, – она положила маленькую ладонь мне на руки и слегка сжала.
– Я запуталась, Эл, – я опустила голову и прижалась лбом к тыльной стороне ее руки, – в голове – каша. Я понятия не имею, что мне делать дальше. Еще одна нью-йоркская история с еще одним твоим братом – и я сломаюсь. И никто меня не вытащит, даже ты. Это все так сложно. И это как гром среди ясного неба. Еще в пятницу, помнишь, я переживала совсем по другому поводу. Эти страхи, они растут как снежный ком, и меня это убивает. А сейчас я боюсь еще и того, что если я сделаю ему больно, ты никогда меня не простишь.
Элис запустила вторую руку мне в волосы и пошевелила тонкими пальцами, перебирая спутанные пряди:
– Этого не случится, милая, меня ты никогда не потеряешь, чтобы не случилось.
Я выпрямилась и притянула ее к себе.
– Спасибо, – прошептала я.
– Это жизнь, Белла, не стоит пытаться ее избежать. Ты не можешь прятаться от этого вечно. Может, просто пришло время двигаться дальше? – она слегка отстранилась и заглянула мне в глаза.
– Мне не кажется, что я двигаюсь дальше, – я горько усмехнулась, – скорее, топчусь на месте. И почему это опять твой брат?
– Может, судьба? А теперь вылезай из своей башни, я думаю: у тебя впереди длинный день, – она подмигнула, – мы с Эмом сейчас уезжаем.
– Я сейчас, – я вымученно улыбнулась.
Элис встала, и медленно подойдя к двери, взялась за ручку.
– Пока, увидимся завтра?
Я утвердительно кивнула, она еще раз улыбнулась в ответ и выскользнула в коридор. Я встала с кровати и принялась рыться в комоде, выбирая, что надеть. Трясущимися руками натянула белье и майку на тонких бретельках. Когда Элис уходила, мне казалось, что я более-менее спокойна, но сейчас меня колотило, словно от Паркинсона. Господи, думала я, надевая джинсы, сейчас я спущусь вниз, а он там. Не имею представления, что мне сказать и как себя повести. Пошутить или быть серьезной? Или провалиться под землю прямо сейчас? Сидя возле туалетного столика и безуспешно пытаясь собрать волосы в хвост, я поняла, что приближаюсь к истерике. Я смотрела на свое отражение в зеркале: моя и так никого не удивляющая бледность сейчас отдавала синевой, как у покойника, и периодически я встречалась глазами со своим собственным диким взглядом. Справившись с хвостом, я с ожесточением принялась драть волосы расческой.
– Еще немного – и у тебя на голове ничего не останется, – послышался сзади глубокий, чувственный голос. Впрочем, сейчас в нем сквозила ирония.
Я дернула ногами, стул подо мной покачнулся… Схватившись за край стола, я смахнула с него рамку с фотографией. Стекло разбилось. Но я не посмотрела под ноги, а уставилась в зеркало на дверь позади себя. Джаспер стоял, прислонившись к дверному косяку и сложив на груди руки, как тогда, три дня назад. Я встретилась с ним глазами – золотистая зелень заполнила сознание, и мое бешено стучащее сердце просто остановилось. «Блять, это инфаркт», – пронеслось у меня в голове. Он улыбнулся и двинулся в мою сторону. Сердце опять понеслось в ритме лошадиного галопа. Я дернула расческу еще раз, и она окончательно запуталась у меня в волосах. И снова его руки прекратили мои бестолковые движения, я покорно опустила свои себе на колени и принялась изучать разбитую рамку на полу. С фотографии на меня смотрела Рене – мамина улыбка казалась мне сейчас издевательской.
– Я подумал, что мне лучше зайти за тобой сюда самому, – начал он, распутывая прядки моих волос в попытке извлечь из них расческу, и иногда встречаясь взглядом с моим отражением, – у меня ведь нет возможности заехать за тобой, а у нас сегодня свидание. Решила, что я забуду, если ты отсюда не выйдешь?
– Если бы ты подождал еще немного, я бы спустилась – я уже заканчивала приводить себя в порядок.
– Я вижу, – он улыбнулся и наклонился надо мной, положив расческу на край столика, и замер, уперев руки в колени. Наши лица оказались рядом, я чувствовала его дыхание на своем обнаженном плече, и мягкое прикосновение волос к уху – мы по-прежнему смотрели друг на друга через зеркало. – Идем?
– Куда же? – я отвела глаза. Его близость меня волновала: по плечу и спине забегали ощутимые и, вероятно, заметные мурашки.
– Я подумал нам стоит выбраться из Форкса, что думаешь насчет Сиэтла? Прогуляемся, я свожу тебя в Bis on Main, все как положено.
Я обернулась и столкнулась с ним взглядом, он по-прежнему стоял, наклонившись, но смотрел не в зеркало, а на меня. Я пробежалась глазами по его лицу, на мгновение, задержавшись на губах. Стало совсем не по себе, я сглотнула.
– Отлично, Сиэтл так Сиэтл, – я нервно заулыбалась, вставая со стула, Джас распрямился и засунул руки в карманы джинсов.
– Ты в порядке? – он пристально посмотрел на меня, и его губы изогнулись в улыбке, вызывая у меня уже привычную аритмию, – ты вся дрожишь.
– Меня знобит, но я в норме. Сейчас оденусь, и можем ехать.
– Я понял, подожду тебя внизу, – он направился к двери – и, Беллз?
– Да?
– Не круши тут ничего больше, – он вышел за дверь и, надеюсь, не успел заметить, как я опять предательски краснею.
Я еще раз осмотрела себя в зеркале. Подумав, слегка подкрасила ресницы, провела блеском по губам и все-таки распустила волосы. Не так и страшно, вполне себе ничего. Открыв шкаф, я задумалась, в чем ходят во французские рестораны? Хотя какого хрена? У нас демократия. Я достала бежевое кашемировое платье-свитер и высокие черные сапоги – всё дорогущие подарки Элис. Одевшись, я посмотрела в зеркало еще раз, и решила что это даже мило. Прихватив пальто, я решительно дернула дверь и зашагала вниз. Джаспер стоял возле лестницы уже в куртке и, глядя под ноги, пинал нижнюю ступеньку.
– Я готова, – объявила я.
– Ты… чудесно выглядишь, тебе, определенно, идут платья, – он отвел глаза.
– У нас ведь свидание, все как положено, – попыталась я разрядить обстановку, вспоминая, где сейчас мое вчерашнее платье, и как оно там оказалось, – хотя я предпочитаю джинсы и майки.
– Ты всегда хороша, – он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Мне стало жарко.
– Идем? – я шагнула к двери, он двинулся за мной, ничего не ответив.
Через минут двадцать мы ехали по шоссе в сторону Сиэтла. Джас подключил свой айпод – из колонок полилась музыка. Знакомый и любимый мною старый рок. Я лихорадочно соображала, чем нарушить неловкую тишину, но язык как будто прилип к небу. Он тоже молчал, отстукивая блюзовый ритм Mistreated Deep Purple.
– У тебя классный плейлист. Хочу такой же для себя, – (Господи, несу какую-то хрень!) я смущенно улыбнулась и отвела глаза.
– Это можно устроить, – он облегченно вздохнул и бегло взглянул в мою сторону, – скажи, тебе также неловко, как и мне?
– Мне казалось, что тебе не бывает неловко, оказывается, это не так? – ответила я вопросом, не осветив своего состояния.
Джаспер нахмурился, он помолчал немного, как будто выбирая слова.
– Обычно это так, но в твоем присутствии я частенько чувствую себя кретином, – он усмехнулся. – Не могу ничего с этим поделать. А твое молчание меня просто убивает. О чем ты думаешь, Беллз?
– Наверное, о том, зачем мы все это затеяли? – я пожала плечами.
– Ты о вчерашнем вечере или о сегодняшнем дне? – его лицо сделалось напряженным, мне жутко захотелось дотронуться до его щеки, или запустить пальцы в волосы, в общем, сделать какой-нибудь успокаивающий жест. Но я лишь засунула руки глубже в карманы пальто.
– Нет, не об этом, – я напряженно вздохнула, – хотя и об этом тоже. Все так стремительно, Джас. Меня это пугает, я не могу разобраться с одними чувствами, а на меня уже накатывают другие. Я как будто захлебываюсь в этом, ты понимаешь? Я в смятении.
– Да, понимаю, – он медленно кивнул, – но я должен сказать тебе кое-что. Я не хочу давить на тебя, или загонять в угол, но ты нравишься мне, Беллз. Очень нравишься. У меня просто нет сил оторваться от тебя. Поверь, мне это тоже не кажется чем-то обыденным. Но мы можем просто общаться, – он пожал плечами и снова посмотрел в мою сторону, – если ты не против, конечно. Я хочу узнать о тебе больше.
– Что ты хочешь узнать?
– Все, – он улыбнулся, – о твоем детстве, о том, что ты любишь, чем планируешь заниматься после окончания школы – мне все интересно.
– Боюсь тебя разочаровать, – я усмехнулась, – все это очень банально.
– Это не так, – он покачал головой и посмотрел на меня долгим взглядом, – по крайне мере, не для меня.
– Следи за дорогой, Джаспер Каллен, – я попыталась изобразить непринужденную улыбку.
– Извини, – он покачал головой, – так я могу начать задавать вопросы? – его бровь изогнулась – мне нравилось, когда он так делает. Это выглядело… Сексуально? Да.
– Валяй, – я откинулась на сиденье и расслабилась. «Валяй»? О, господи…
Все три часа до Сиэтла на меня сыпались вопросы. Что я помню о своем детстве в Финиксе, про моих родителей, про мои отношения с Филом, маминым мужем, с которым она прожила пять лет, прежде чем вернуться к Чарли. Почему я переехала в Форкс. Почему не уехала обратно в Финикс год назад. Не чувствую ли я себя странно, живя одна в таком возрасте. Про мою первую школу, про музыку, которую я слушаю, и фильмы, которые смотрю, – здесь мы нашли много общего, меня это искренне обрадовало. Я подробно отвечала на все, тщательно пытаясь формулировать ответы. Джаспер слушал внимательно, я следила за тем, как меняется выражение его лица. Иногда он улыбался, иногда хмурился, в основном, выглядел сосредоточенным. Я тихо недоумевала оттого, что моя история, действительно, казалась ему интересной.
Доехав, мы припарковали машину и гуляли в Грин Лейк Парк, вся наша неловкость исчезла еще по дороге сюда. Джас смешил меня историями из своей жизни в Нью-Йорке, Форксе и еще до того – в Техасе. Рассказывал, как восьмилетняя Элис на их первое Рождество в Форксе сожгла в камине все свои брюки и джинсы и доказывала родителям, что это сделал Санта, потому что она весь год была хорошей, и он разрешил ей носить только платья в любую погоду. Мы вместе смеялись над милой детской выходкой моей подружки, у него был потрясающий смех, мелодичный и заразительный. Мне нравилось его слышать. Я не отстранилась, когда Джас взял меня за руку. Это было неожиданно, но так правильно. Я почувствовала только тепло его ладони, когда наши пальцы переплелись, и удивительное спокойствие, разливающееся по всему телу… Ни с кем мне не было так спокойно, за последние несколько месяцев. Это было потрясающе, и в его присутствии я больше не чувствовала пустоты, все внутри заполнялось ласковой светлой зеленью. Мы бродили по парку, навстречу нам попадались счастливые беззаботные парочки, мамаши с беспокойными милыми малышами и множество белок. Было хорошо.
– Ты проголодалась? Может, поедем? – он легко сжал мою ладонь.
– Пожалуй, я не против, – я кивнула, подумав, что мы, действительно, ничего не ели со вчерашнего вечера. Живот моментально свело. Он улыбнулся в ответ и переместил руку мне на талию, увлекая за собой.
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Вторник, 12.02.2019, 19:29
Через час мы сидели за столиком в том самом Bis on Main, я увлеченно разглядывала обстановку – ресторан был шикарный, но уютный. Мне была видна часть зала. Я никогда не была в подобном месте. Нам принесли меню, и я с недоумением принялась за изучение ничего мне не говорящих названий.
– Все нормально? – Джаспер внимательно смотрел на мое сосредоточенное лицо, – тебе здесь что, не нравится?
– Здесь чудесно, нет, правда, – я улыбнулась и подалась вперед, – но я ничего не понимаю, из того, что здесь написано, – прошептала я, – «Глас ту парфюм», что это? Здесь подают духи в стаканах?
– Это мороженное, – Джаспер негромко засмеялся.
– Ты притащил меня сюда из Форкса в Бельвью, чтобы поржать? – я захлопнула академическую кожаную книжку и положила ее перед собой, впившись в него свирепым взглядом.
– Прости, – он накрыл мою ладонь своей, становясь серьезным, его глаза смотрели тепло, – я не хотел тебя обидеть.
– Ты сноб, Каллен, ты знаешь об этом? – я нахмурилась, но не убрала руки.
– Нет, это не так, – он погладил меня по пальцам – внутри все отозвалось легким трепетом, – Просто мы с Эсми ездили пять лет назад во Францию на пару месяцев. Оттуда я все это и знаю и вообще обожаю вкусно поесть. Французы в этом отношении гениальны. Давай я помогу тебе определиться, и, кстати… ты такая привлекательная, когда злишься, – он улыбнулся одной из своих несносных улыбок.
– Я поняла, что тебе это доставляет удовольствие, – пробормотала я, чувствуя, как заливаюсь румянцем.
– Мне вообще нравится на тебя смотреть, у тебя живое лицо, – он убрал руку и сосредоточился на меню, подзывая официанта.
Джаспер произнес длинную фразу, из которой я поняла только «нам», «два» и «на десерт». Я почувствовала крайнюю степень уважения, меня это позабавило. Через несколько минут нам принесли вино и сообщили, когда будет готов заказ.
– Вообще-то нам нет двадцати одного, – назидательно произнесла я, когда официант удалился.
– У меня не спрашивают документы, – он пожал плечами, – это такой бонус, пользуйся. К тому же, мы не собираемся напиваться.
– Ты еще и обманщик? – я отпила из бокала, было вкусно.
– Я не вру близким мне людям никогда, – он посмотрел на меня серьезно, – даже если то, что я скажу, их не обрадует.
– А как же ложь во спасение? – я поиграла бокалом.
– Такой лжи не бывает, – он покачал головой, – кстати, ты пьешь без тоста, – Джаспер лукаво улыбнулся и поднял бокал, – за чудесный вечер?
– За самый чудесный вечер, – тихо ответила я, пристально глядя ему в глаза. Внизу живота потеплело. Видимо, этот безобидный набор слов никогда не будет звучать для меня по-прежнему.
Через полчаса нам принесли наш заказ, мясо в соусе, состав которого я не смогла разобрать, но вкус был потрясающий. Джаспер сказал мне, как это называется по-французски, но я только отмахнулась – казалось, запомнить такое невозможно. Я подумала, что стоит приобрести книгу с французскими рецептами. На десерт была клубника со сливками, я зажмурилась от удовольствия после первой же ложки.
– Обожаю клубнику, – простонала я и тут же смутилась пошлости момента, – где они ее берут посреди зимы? И как ты догадался? – я прищурилась.
– Нам нравится одно и то же, – он улыбнулся. – Ты испачкалась, – прежде, чем я схватилась за салфетку, он привстал, потянулся через столик, и через мгновение я ощутила прикосновение его языка в уголке своих губ. Дрожь побежала вниз по позвоночнику, у меня перехватило дыхание.
– Так еще вкуснее, – прошептал он мне на ухо и отстранился на свое место. Кровь стучала в висках.
– Что за херня здесь происходит, Джаспер? – услышала я за своей спиной голос…
Я закрыла глаза. Этого не может быть. Это просто не могло быть правдой, я, наверное, еще сплю в своем доме, в Форксе, за несколько десятков миль отсюда. И мне снова снится кошмар. Сейчас я открою глаза и увижу свою темную спальню, и услышу свой крик. Вот сейчас. Я распахнула глаза и обнаружила себя все в том же месте. Джаспер сидел напротив, смотря куда-то позади меня. Его лицо было… скорее, невозмутимым. Я резко обернулась и столкнулась с золотисто-карим взглядом, мгновенно парализовавшим волю и сознание. На меня в упор смотрели испепеляющие и яростные глаза Эдварда Каллена.
– Это ресторан, Эд, и мы здесь, вероятнее всего, ужинаем, а на что это похоже? – донесся до меня словно сквозь вату спокойный, но не приносящий сейчас успокоения голос Джаспера.
– О, привет Джас! – Добавился еще один голос, звучавший, словно перезвон хрусталя.
Я с трудом оторвалась от золотисто-карих огненных омутов и, переведя глаза в сторону, встретилась с двумя льдисто-голубыми, словно озеро в горах, глазами незнакомой мне приближающейся девушки. Даже сквозь вязкий туман, окутавший мое сознание, я поняла, что никогда не встречала более совершенной красоты. Золотые локоны струились вокруг идеального ангельского лица, падая на плечи мягкими волнами. Улыбка обнажала белоснежные идеальные зубы, ее кожа была ровная и свежая, словно лепестки розы. И я знала, ее имя очень ей шло… Розали. Она была высока, стройна, прекрасно сложена. Нежно-голубое открытое платье обтягивало высокую вздымающуюся грудь. Она не двигалась, но производила впечатление застывшей в мраморе грации. Я перестала чувствовать землю под собой, казалось, еще немного, и я упаду со своего стула прямо к их ногам. Мою ледяную ладонь накрыла чья-то горячая и сильная рука. Джаспер. Я обернулась к нему, он смотрел внимательно, словно ища в моих глазах ответ на вопрос, который я не понимала. Вся эта сцена занимала секунды, но они тянулись для меня, как часы. Мне стало трудно дышать.
– Привет, Роуз.
– Вот так встреча, – продолжал звенеть ЕЕ голос, – где ты пропадал вчера? И представь нас, наконец, своей спутнице.
– Она знакома с Эдом, Розали. Это Белла, – Джас сжал мою руку сильнее. Я обернулась еще раз, встретив улыбающийся взгляд ледяного ангела.
– Очень приятно, Белла, – она протянула мне руку, я уставилась на нее, как будто это была чума, – я Розали, невеста Эда, – она лениво взяла его под руку.
Я потянулась и легко сжала ее пальцы.
– Мне тоже очень приятно. И… поздравляю, – мой голос прозвучал грубо и хрипло. Я сглотнула.
– Это чудесно, что мы так встретились, – она продолжала улыбаться, и это убивало, – можем поужинать вместе. Мы ходили в местный театр. Кто бы мог подумать, очень впечатляет.
– Нет, - внезапно рявкнул Эдвард, – они уже уходят, – он впился взглядом в брата, – это ведь так, Джас? – глухо добавил он.
– Ты как? – он обратился ко мне, я недоумевающее смотрела на него минуту. А потом утвердительно часто закивала, – извини, Роуз, может, в следующий раз, – Джас вежливо и холодно улыбнулся. Я никогда не видела у него такой пугающей улыбки.
– Розали, детка, проходи к нашему столику, – Эдвард указал ей рукой в противоположный угол зала, – я их провожу.
– Только недолго, милый, – она лучезарно ему улыбнулась и обратилась ко мне: – было приятно с тобой познакомиться, надеюсь, в следующий раз удастся пообщаться.
– Да, мне тоже приятно, – пискнула я, ища в себе силы подняться со стула и не находя их.
Розали вежливо улыбнулась и удалилась.
– Идем, – услышала я над ухом ЕГО голос. Стальные пальцы впились мне в локоть до боли – Эдвард рывком поставил меня на ноги.
– Отпусти ее, – в голосе Джаса прозвенела сталь, я посмотрела в его сторону.
Его глаза потемнели и сейчас казались почти темно-серыми.
– Иди на хер, братец!
Эдвард потащил меня к выходу, я семенила следом, как марионетка, люди в ресторане провожали нас изумленными взглядами. Я на ходу натянула поданное в гардеробе пальто. Эдвард вновь вцепился в мой локоть, рука начинала болеть, наверняка, останутся синяки.
Через минуту мы высыпали на улицу, он с силой развернул меня к себе.
– Какого черта ты все не уймешься, Белла? Тебе мало, что ты влезла в мою семью? Мало, что рассорила меня с сестрой? А теперь я еще должен мириться с тем, что ты облизываешь по ресторанам моего брата? – он наклонился ко мне близко – его глаза полыхали, и голос звучал грубо и глухо. Тонкие ноздри трепетали от ярости.
– Я сказал тебе, чтобы ты оставил ее в покое, – рука Джаспера твердо легла ему на плечо, он с силой дернул назад, Эдвард отшатнулся и разжал пальцы на моем ноющем локте.
– Что, Джас, – произнес он со злой иронией, – во всем штате Вашингтон ты не нашел себе другой девки на пару недель?
Джаспер сгреб в кулак рубашку на его груди и притянул к себе – сейчас его глаза показались мне черными. Он напряг челюсть, на скулах заходили желваки.
– Если ты не заткнешься сейчас, Эд, – процедил он, – клянусь, я разобью тебе рожу.
– Нет! – я подскочила к ним на негнущихся ногах, – Джас, пожалуйста, просто отвези меня домой! Я прошу тебя! – я повисла на его руке, она была словно стальная.
Джаспер перевел на меня невидящий потемневший взгляд и смотрел несколько мгновений, его глаза начали светлеть, он с силой оттолкнул Эдварда, – тебя ждут, иди.
– Мы поговорим об этом дома, – Эдвард сплюнул и, еще раз окатив меня ненавидящим взглядом, зашагал в сторону ресторана.
Я начала оседать на тротуар, сотрясаясь в истеричных рыданиях. Джаспер подхватил меня и притянул к себе, я уткнулась ему в плечо, продолжая рыдать. Я не могла остановиться. Господи, за что он так со мной? Что я ему сделала? Меня колотила крупная дрожь.
– Ш…ш, – Джас нежно гладил меня по голове, – я с тобой, – он поцеловал меня в висок и, обняв за плечи, повел к машине.
Сообщение отредактировалаСаня-Босаня - Вторник, 12.02.2019, 19:38
Я гнал машину по шоссе в сторону Форкса. Уже полтора часа мы провели в тишине, после целого дня беспрерывных разговоров мне было тяжело не слышать ее голос. Белла застыла в той же позе, в какой я посадил ее в кресло, ее взгляд был устремлен куда-то сквозь приборную доску автомобиля. Слезы больше не текли по ее щекам, но я почти физически ощущал ее боль. Я больше не был нейтрален относительно Эдварда, хотя и не думал, что когда-нибудь соглашусь с Элис, но сейчас мне хотелось кричать: « Мой братец – чертов ублюдок!». Ярость накатила очередной оглушающей волной, я еще крепче вцепился в руль – пальцы побелели, сейчас я искренне жалел, что не заехал ему по роже. Моя девочка сидела совсем рядом со мной, такая беззащитная и несчастная, и одновременно была где-то очень далеко, и я ничем не мог помочь ей сейчас. Я просто поддерживал ее хрупкое равновесие тишиной, а она блуждала где-то далеко в своих мыслях. Видит бог, я бы сейчас руки не пожалел, чтобы узнать, услышать, о чем она думает.
А еще я боялся. Боялся, что сегодня вечером мой брат, хотел он того или нет, навсегда воздвиг непробиваемую стену между нами. Какого хрена тебе понадобилось это, Эдвард? Почему бы тебе самому просто не оставить ее в покое? Я протянул руку и, накрыв ледяную и влажную ладошку Беллы, легонько сжал ее. Она не убрала руки, но и не отреагировала на мое прикосновение, просто продолжала смотреть перед собой. Сердце предательски дрогнуло. Мы промолчали все три часа по дороге до ее дома, она посмотрела на меня, когда я затормозил на подъездной дорожке.
– Ты как, в порядке? – ляпнул я, тут же пожалев о дурацком штампе. Она медленно покачала головой из стороны в сторону.
– Я хочу побыть одна, Джас.
– Нет, – я отрицательно замотал головой, повторяя ее жест, – не делай этого, Беллз, только не сейчас. Не закрывайся от меня. Вспомни, разве нам было плохо вместе сегодня? Разве я чем-то тебя обидел?
– Дело совсем не в этом, – она горько улыбнулась, отводя глаза в сторону и убирая руку в карман пальто – у меня внутри все перевернулось, – в одном он прав: я влезаю в ваши отношения, и это всегда заканчивается катастрофой. Сначала Элис, а теперь вот ты. Вы одна семья, Джаспер, а сегодня ты грозился прибить своего родного брата из-за меня. Из-за девчонки, которую ты совсем не знаешь. Из-за чужой. Я не смогу этого вынести, этой вины.
– Вины? – мой голос прозвучал излишне громко и грубо, я постарался успокоиться, но волна ярости снова захлестнула сознание, – О какой вине ты говоришь, Белла? Разве это ты набросилась на него? Даже если бы ты действительно была мне чужой, а это не так, нравится тебе это или нет, то у меня все равно возникло бы желание ему вломить. Я не выношу, когда кто-то рядом со мной ведет себя, как чертов мудак!
– Ты просто его не понимаешь, тем более сейчас ты злишься, – ее голос звучал спокойно, но лицо исказила гримаса боли – меня словно пронзило изнутри, нечто острое и холодное, я бы на многое пошел, чтобы никогда не видеть этого выражения на ее лице. – Уверена, если ты захочешь, ты его поймешь. Просто забудь о том, что произошло. В сущности, это действительно я во всем виновата. Мне не стоило принимать твое приглашение. Не пойми меня неверно, я не жалею ни об одной секунде проведенной с тобой. Но это все неправильно. Мы не должны быть вместе, Джас.
– Неправильно что? – я развернулся к ней вполоборота и, взяв за плечи, притянул на себя. Она все еще избегала посмотреть мне в глаза. – Посмотри на меня, Беллз. То, что происходит между нами, это чудесно. Мы любим одно и то же, дышим одним воздухом. Это не может быть неправильным. Ты всех понимаешь? Хочешь угодить всем? Эдварду? А как же мы? Ты и я? Я не хочу этим жертвовать ради его причуд. И не прощу ему, если он в это полезет.
– Вот видишь? Я же говорила – катастрофа. Я не хочу вставать между вами. Это все наваждение, Джас, нет никакого ты и я, – она посмотрела мне в глаза ничего не выражающим взглядом, – ты сейчас рядом и не осознаешь этого, но когда ты будешь далеко, ты сам удивишься. Нас тянет друг к другу, но это как лихорадка. Болезнь, понимаешь? Мы просто спешим прожить целую жизнь, пытаясь уместить ее в две недели.
– Это не так, – я впился взглядом в ее лицо, – слышишь? По крайне мере, не для меня. Ты первая за несколько лет, с кем я хочу быть рядом все время. Потому что я чувствую себя по-настоящему живым рядом с тобой, именно ты вернула мне это чувство. И я вижу, что с тобой происходит что-то похожее. Я не играю, Беллз. Ты нужна мне, я не знаю почему, но это так.
– Не надо, Джас, – она покачала головой, – ты ведь не любишь лжи, так не ври себе. Слишком сложно, слишком много против. Мне хорошо с тобой – это правда. Давай на этом и остановимся. Пока мы не зашли далеко. Я не хочу, чтобы мы сделали друг другу больно.
– Так не делай этого, – я дотронулся ладонью до ее щеки, Белла закрыла глаза, из-под сомкнутых ресниц хлынули слезы, я почувствовал себя беспомощным: слова подбирались с трудом, казалось, что голова сейчас лопнет, – просто доверься мне, и больно больше не будет, я обещаю.
– Я просто не могу, – она отстранилась назад и закрыла лицо руками, – у меня сломано что-то внутри, я не могу поверить.
– Ты боишься, – я старался дышать глубже, чтобы держать себя в руках, с каждой секундой становилось все тяжелее – я не мог просто сидеть и смотреть, как она плачет. Мне хотелось обнять ее прижать к себе, спрятать от всего и всех, но волю словно парализовало, – я это понимаю. В свое время я чувствовал то же самое.
– Мне надо подумать, – она всхлипнула и вытерла слезы ладонями, – и тебе тоже.
– Мне этого не нужно, Беллз, – я пожал плечами. Внутри все рвалось, как будто было соткано из тонкой тряпки – я почти слышал этот звук, – но если это нужно тебе, я готов дать тебе время, столько сколько нужно. Просто сегодня я не хочу оставлять тебя одну. Я уеду завтра и обещаю: не буду тебя осаждать, но сейчас позволь мне остаться.
– Нет, это не честно по отношению к тебе, – Белла плотнее закуталась в пальто. – Я буду в порядке, просто лягу спать.
– А по отношению к самой себе это честно? – на меня накатило тяжелое и тягучее чувство. Что это? Тоска?
– Мне действительно нужно немного времени просто прийти в себя, разобраться. И прости, я веду себя, как настоящее дерьмо, но мне тяжело сейчас – я не справляюсь. Мне, правда, нужно побыть одной, пожалуйста, всего пару дней. Обещаю, мы увидимся, если ты сам этого захочешь, – она посмотрела мне прямо в глаза, ее взгляд был затравленным, как тогда, три дня назад, когда я увидел ее впервые после моего отъезда.
Я вовсе не хотел сейчас уезжать, все внутри было против этого. Но и загонять ее в угол своим присутствием я не хотел тоже. В горле встал ком, я тяжело сглотнул.
– Хорошо, я уеду. Не вини себя, ты не дерьмо, – я пытался говорить ровным голосом, хотя, все сейчас давалось с большим трудом, – но ты должна знать: я не уйду из твоей жизни, потому что знаю, ты и сама этого не хочешь.
– Ты упрямый, – она напряженно разглядывала свои ладони и хмурилась.
– Ты себе даже не представляешь насколько, – я попытался улыбнуться, вышло неубедительно.
– Я пойду, уже поздно, – Белла снова подняла взгляд и неожиданно потянулась в мою сторону. Пульс бешено застучал в висках, когда ее губы легко коснулись моих, я машинально запустил руку в мягкие шелковые волосы и беспрепятственно скользнул языком в приоткрытый рот. На несколько мгновений все вокруг рассыпалось в пыль, показавшись таким незначительным и смехотворным. Осталось только это мучительно прекрасное чувство и сладкий вкус. Она легко прикусила мою нижнюю губу и медленно отстранилась, заглядывая в глаза.
– Ты вертишь мной, Изабелла Свон, и я даже не понимаю, почему позволяю тебе это – я покачал головой, улыбаясь и ловя себя на мысли, что она опять сделала это первой.
– Я просто не знала, как дать тебе понять, не смотря ни на что, я провела с тобой один из самых чудесных дней в моей жизни, – она едва заметно улыбнулась в ответ и потянула дверную ручку. – И, Джас?
– Да?
– Никогда не зови меня Изабеллой.
Она неуклюже вылезла из машины и, смущенно глянув на меня, пошла в сторону дома. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью, и думал: изменит ли что-нибудь сегодняшняя ночь или завтрашний день. Ведь этот сделал все только сложнее, хотя здесь нет нашей вины. Я не предполагал такую реакцию Эда, знал, что он вряд ли будет в восторге. Но чтобы взбеситься! Что на него нашло? Подобные выходки были не в его репертуаре. Я завел двигатель и вывернул на дорогу.
Через двадцать минут я подъехал к нашему особняку. Все окна были темными, часы показывали далеко за полночь, спать совсем не хотелось. Тихо пройдя из гаража на кухню, я включил свет и открыл шкафчик под барной стойкой – виски то, что нужно. Я налил себе полстакана и, помедлив, прихватил всю бутылку. Достал лед из холодильника и уселся на высокий стул. В голове была полная каша. Я сделал большой глоток – приятное тепло разливалось по всему телу. Не приходило ни одной ясной мысли, только образы. Вот мы гуляем в парке, светит скупое зимнее солнце, и волосы Беллы отливают красным, она смеется, и это самый прекрасный смех который я когда-нибудь слышал. Вот она сидит напротив меня в ресторане и корчит злобные гримасы – они по-детски милые и безбожно сексуальные одновременно, я смотрю на нее и опять чувствую себя испорченным. А потом эта дурацкая сцена, и у нее растерянное и затравленное выражение лица, а потом она плачет, уткнувшись мне в плечо на улице, потом эта долгая и тяжелая тишина, пока мы едем домой. И наш разговор, и ее поцелуй… Я делаю еще глоток и закрываю глаза. Я давно не чувствовал себя так нелепо. Я растерян и почему-то счастлив одновременно – она предпочла сегодня остаться одна, но ведь поцеловала. Что за херня происходит со мной? Мне почти двадцать один, но я как будто снова в средней школе.
– Пьешь в одиночестве по ночам, братец? – я вздрагиваю и оборачиваюсь, Элис стоит, прислонившись к дверному косяку, и с насмешливым прищуром смотрит на меня. На ней розовая пижама Hello Kitty.
– У тебя под этим надет подгузник? – я приподнимаю бровь и улыбаюсь в ответ.
– Иди в задницу, – беззлобно парирует она и садится рядом, доставая пустой стакан, – нальешь?
– Мама убьет нас, если узнает, – я наливаю ей виски.
– Не узнает, если ты ей не скажешь, – она ударяет своим стаканом о мой, отпивает и морщит нос, – не люблю «Чивас Ригал».
– Не пей, – я пожимаю плечами.
– Как все прошло? – она рисует пальцем круги на барной стойке и задает вопрос деланно безразличным тоном.
– Я бы сказал, не так, как хотелось, – я с силой опускаю стакан перед собой.
Элис смотрит на меня озадаченно.
– В чем дело, Джас? – я не успеваю ничего сказать.
За стеной хлопает дверь – по коридору, ведущему из гаража, слышны быстрые шаги.
– Ты должен был как-то дать мне понять, Эд, – голос Розали звучит зло и раздосадовано, – ты не понимаешь? Я чувствую себя как гребаная идиотка!
– Как я должен был это сделать, Роуз?
– Я не знаю, и мне, если честно, насрать! Это твоя забота, если у вас с Джаспером такие схожие, как бы это выразить, пристрастия, – она вкладывает в эту фразу как можно больше сарказма.
Мне хочется выйти и попросить ее заткнуться. Элис смотрит на меня круглыми изумленными глазами.
– Для меня это все в прошлом, Розали, – голос Эда звучит примирительно. – Мне, в сущности, нет до этого дела.
– Тогда, видимо, поэтому ты таскал ее по всему ресторану? Ты подумал о том, каково мне было сидеть там одной? Все на меня пялились – это унизительно!
– Ради бога, ты никогда больше не увидишь этих людей, тебе не все равно?
– Не переводи тему, Эд. Ты унизил меня, – она понизила голос до шипения, – мне не все равно.
– Прости милая, я вспылил. Ну что мне сделать, чтобы ты простила?
– Я пойду спать. Просто оставь меня сегодня в покое, – я улыбаюсь мысли, что не один я сегодня выставлен за дверь.
– Джас, что происходит? – шепчет Элис. Я снова не успеваю ответить.
– Ну что? Теперь ты доволен? – напротив меня возникает Эд, он упирается руками в барную стойку и смотрит в упор.
– Я не искал встречи с вами, Эдвард. Поверь, – я отпиваю еще глоток и перевожу взгляд на Элис.
Ее лицо совершенно белое и выражает, скорее всего, ужас.
– Элис, выйди, нам с Джасом надо поговорить, – Эдвард старается говорить с ней помягче, как с ребенком. Я знаю, ее это бесит.
– И не подумаю, – она упрямо складывает руки на груди и смотрит ему в лицо.
– Как знаешь, – он неопределенно машет рукой и криво ухмыляется, – ты ведь, наверняка, в курсе всего. Так что за херня происходит, Джаспер?
– Я сам хотел бы знать, Эд, – цежу я, снова чувствуя подкатывающую злобу.
– Не виляй, – он грозит пальцем, как какой-то гребаный учитель нашкодившему ученику, это начинает меня бесить, – ты что, спишь с ней?
– Разве это тебя касается? – я приподнимаю бровь и смотрю на него, не отводя взгляда. – У тебя, кажется, есть Розали? Думай о том, с кем она спит или не спит, мы с Беллой разберемся без твоего участия.
– Она моя бывшая девушка, Джаспер! Тебя этот факт никак не смущает? – он начинает ходить взад и вперед по кухне, Элис следит за ним сузившимися глазами, ее руки сжимаются в кулаки.
– Я не понимаю, почему это так волнует тебя, Эд, – я сцепляю пальцы в замок перед собой, подавляя желание встать и тряхнуть его посильнее, – как ты тонко подметил, она твоя БЫВШАЯ девушка. Это не дает тебе права вести себя с ней как мудак!
– Ты не понимаешь! Она же специально дурит вам голову, просто чтобы испортить мне жизнь из-за того, что я ее бросил! Ты же не нужен ей нахер! Потому что она любила меня как кошка! Она просто слишком хорошо всех нас знает – вот и пытается всеми способами вклиниться в нашу семью! Ну ладно Элис, но ты? Ты этого не понимаешь?
– Заткнись, Эдвард, – задыхаясь, рычит Элис, вскочив со стула, – иначе, клянусь, я язык тебе вырву! Ты не имеешь никакого права нести всю эту хрень! Ты отлично знаешь Беллу, она никогда не была ни расчетливой, ни мстительной, – на ее глазах выступают слезы, голос беспомощно дрожит. – Какого черта ты к ней прицепился? Вали к своей принцессе и просто оставь Беллу в покое! Это не твое дело, даже если она и с Джаспером.
– Вот как? – он останавливается и пристально смотрит на нее, – если ты так ее защищаешь, так спроси у своего доброго старшего брата: он не собирается возвращаться в Нью-Йорк? Или, может быть, он заберет ее с собой прямо сейчас и они заживут долго и счастливо? Ты веришь в это, сестренка?
По щекам Элис текут слезы, я поднимаюсь и притягиваю ее к себе, она утыкается мне в плечо, заходясь в беззвучных рыданиях.
– Иди на хер отсюда, Эд, – меня трясет, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не дать ему в рыло, руки дрожат, перед глазами повисает красная пелена, Элис судорожно цепляется за мою футболку, – я не хочу с тобой драться на кухне у родителей, но тебе лучше меня не доводить. И я не позволю тебе издеваться ни над Беллой, ни над нашей сестрой.
– Ты такой благородный, Джас, просто охренеть можно! Так ты тогда подумай, над тем, что я сказал. Что будет, когда ты уедешь, а она останется? Я, по крайне мере, не обещал ей, что дождусь. А ты собираешься это сделать, я правильно понимаю? Ты ведь далеко не паинька, Джаспер, мы оба это знаем, и еще пол-Нью-Йорка девиц, которых ты поимел за последние полтора года. Желаю всем удачи, если вы верите в ваше совместное светлое будущее. Я, может, был не прав, но хотя бы честен. И если ты так хочешь выйти красиво из этого дерьма, которое затеял, то учти, ты ее сломаешь, если обманешь, поверь, я достаточно хорошо ее знаю. Всем спокойной ночи, родственнички!
Я слушал звук его удаляющихся шагов и тихие всхлипы Элис, пытаясь понять, что это было. Если бы я не наблюдал последние несколько месяцев идеальные отношения Эда и Розали, то я мог бы поклясться, что это нечто средние между ревностью и даже заботой. Хотя заботой, наверное, в самом извращенном ее виде. Осознавал ли это Эдвард?
– Джас? – голос Элис вернул меня к действительности.
– Что, малыш? – Я погладил ее по голове.
– Проводи меня, я хочу спать, – она шмыгнула носом.
– Идем, – я вздохнул, как в мыльной опере, какой, в общем, и стала моя жизнь с момента приезда в Форкс, и обнял ее рукой за плечи.
Мы поднялись в ее комнату, и она быстро забралась под одеяло. Я присел на край кровати.
– Я хочу тебя спросить, – начала она, хитро уставившись на меня покрасневшими от слез глазами. Я улыбнулся: Элис не могла долго плакать или злиться – в этом была вся прелесть моей неугомонной сестры, именно за это я ее так любил.
– Опять допрос? Ты же хотела спать?
– Ты мне не ответил, кроме всего, что я уже знаю, как все у вас прошло?
– Не знаю, Эл. Меня опять выставили, хотя сначала все было отлично, – я пожал плечами, – мне неловко об этом говорить. Чувствую себя как девчонка.
– Ты ведь не сделаешь ей больно, Джас? – Элис смотрела на меня пристально, – я не хочу знать подробностей, просто скажи, у тебя это серьезно?
– Я думаю, серьезно, Эл. Она удивительная, это правда.
– Это все, что я хотела бы знать, – она резко уселась и обвила мою шею тонкими руками, – я так люблю ее, Джас, она мне как сестра.
– Пожалуйста, только не вмешивайся в это, хорошо? – я отстранился и заглянул ей в глаза. Она наклонила голову на бок и улыбнулась, – Элис?
– Я думаю, вы уже взрослые, сами разберетесь. Но если что, то я рядом.
– Спасибо конечно, но, надеюсь, это не понадобится. Я и так чувствую себя кретином, вот прямо сейчас.
– Ты и есть кретин! Ладно, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, пигалица, – я встал и уже собирался выйти, как она снова окликнула меня.
– Джас? – я обернулся, Элис сидела на кровати и задумчиво разглядывала свои руки.
– Что еще?
– Тебе не показалось, что Эд, ну… ревнует? – меня в очередной раз удивила ее наблюдательность: даже сквозь истерику Элис, как обычно, подмечала все происходящее.
– Не знаю, – зачем-то соврал я, – уже поздно, правда, ложись. Спокойной ночи.
Я выключил свет и закрыл за собой дверь ее спальни. Подумав с минуту, я вернулся на кухню и допил то, что сталось в наших стаканах – бутылка опустела почти наполовину.
Чтобы не вызвать у мамы подозрений в бытовом алкоголизме, пришлось убрать ее обратно в шкаф, хотя я был готов просидеть с ней до утра. Устранив следы наших ночных посиделок, я поднялся к себе, рухнул на кровать и уставился в телик. Бездумно пощелкав по каналам, остановился на том, что показывал «Куда приводят мечты». Интересно: Белла спит сейчас или смотрит? Она говорила, что любит этот фильм. Я достал айфон из заднего кармана джинсов и покрутил его пару минут в руках. Подумав, я быстро настучал смс и нажал «отправить», надеясь, что не разбужу ее посреди ночи.
«По телику показывают «Куда приводят мечты». Ты спишь или смотришь?»
Через пару минут телефон в моей руке запиликал входящим смс. Я почти подскочил от неожиданности. Сердце быстро заколотилось. И это всего лишь от гребаного смс? Элис права: кретин – и есть. Я нажал просмотр.
Я набрал новое сообщение, помедлил, оценивая степень глупости фразы.
«Я ревную».
Подумал с минуту и нажал отправить. Ответ пришел почти сразу.
«А я скучаю».
Я прочитал короткое предложение несколько раз, сполз на подушку и закрыл глаза. Нет, день не так уж и плох, определенно, не стоит судить об этом, пока он не закончился. Этой ночью Белла в моем сне щурилась на солнце, ветер гладил ее отливающие красным волосы. И я чувствовал сладкий ванильный привкус ее поцелуя.
Оutlander является собственностью телеканала Starz и Sony Entertainment Television. Все текстовые, графические и мультимедийные материалы,
размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях.
Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование за пределами сайта только с разрешения администрации.
Дизайн разработан Стефани, Darcy, Совёнок.
Запрещено копирование элементов дизайна!