Что нужно сделать, чтобы заставить всех обсуждать твой фильм? Есть как минимум один проверенный временем способ: требуется вставить в сюжет предельно откровенную эротическую сцену сцену, от которой всех бросит в пот – и дело в шляпе.
Вряд ли кто станет спорить с тем, что сцена анального изнасилования Моники Белуччи в подземном переходе сделала карьеру режиссеру Гаспару Ноэ. Язык не поворачивается назвать этот эпизод украшением «Необратимости», но все же нельзя не отметить дьявольскую изобретательности режиссера, добившегося эффекта максимальной реалистичности за счет отсутствия каких-либо монтажных склеек: в течение десяти минут зрителю приходится неотрывно смотреть на то, как случайно встреченный сутенер валит девушку на землю, избивает и сексуально унижает, а после изнасилования прячет в брюки эрегированный член.На самом деле склейки все-таки были: Ноэ снял целых семь непрерывных дублей, но ни один из них не удовлетворил его амбиций полностью. Так что конечный результат был достигнут путем незаметного сшивания на компьютере первой половины седьмого дубля и второй половины четвертого. Попутно Ноэ добавил кровь и царапины на лицо актрисы, а насильнику пририсовал пенис. Сами съемки, по его словам, происходили при застегнутой ширинке, «иначе для Моники это было бы слишком».
Белуччи, впрочем, и так пришлось нелегко. «Это снято настолько реалистично, что похоже на снафф-фильм, – рассказывала она в интервью.
– Неудивительно, что многих сцена ошарашила, хотя она целиком постановочная. А помните то прекрасное платье? Мы заказали десять штук, потому что они постоянно рвались во время съемок. Одно я потом себе выпросила, когда мы закончили. Думала, может, хоть разок надену куда-нибудь, негоже такой красоте пропадать… Но после так и не смогла к нему притронуться. Даже смотреть на него не могла».

В то время, в 60-70 Европа еще не была такой, как последние 30 лет:

Внутренний двор, 1970



Глазго, 1970



Глазго, 1970.



Ньюкасл, 1971г





И все в таком духе в ГБ и не только.

Пройдет почти 40 лет прежде чем и Брандо и Бертолуччи признаются, что тогда на съемочной площадке «Танго» над юной актрисой было совершено насилие, пусть не настоящее, но все-таки насилие. Ни Брандо, ни Бертолуччи не предупредили Марию о съемке откровенной сцены, которой не было в сценарии. Бертолуччи хотелось, чтобы все было по настоящему и слезы Марии, и секс. От настоящего секса Брандо отказался, но слезы Марии все-таки были настоящим. Слезы унижения, ужаса, катастрофы.