Я одержима зеленым цветом. Это цвет противоположностей. Зеленый - это жизнь, рост и здоровье. Это также болезнь, жадность и зависть. Это хорошо и плохо одновременно. И это ощущается повсюду сегодня днем, когда я встречаюсь с актером, продюсером, автором и предпринимателем Сэмом Хьюэном, наиболее известным за главную роль в шотландской драме о путешествиях во времени “Чужестранка”. На его рубашке узор из зеленой шотландки, что-то среднее между нефритом и изумрудом. Справа от меня стеклянная бутылка его нового джина из прозрачной морской пены. Над моей головой раскинулось покрытое листвой дерево, посаженное во дворе нью-йоркского отеля Crosby Street Hotel. У джина, который мы потягиваем, вкус зеленый: травянистый и альпийский, свежий, как ментол, и яркий, как кислое яблоко. Наиболее ярко зелень предстает перед моим мысленным взором: влажная, насыщенная, туманная зелень Шотландии, места, о котором Хьюэн говорит с восторгом.
Именно тоска по дому побудила Хьюэна запустить свой бренд спиртных напитков Sassenach, в честь шотландского гэльского слова, обозначающего англичанина, или, скорее, “аутсайдера”. “Когда я был в Лондоне вдали от дома, начинающим актером, скучающим по Шотландии, я помню, как впервые попробовал односолодовый виски, и у меня была такая эмоциональная реакция”, - вспоминает он с другого конца стола, широко раскрыв свои ярко-голубые глаза. “Это напомнило мне Шотландию”.
Я отмечаю, как джин, густой и тягучий, растекается по стенкам моего бокала. Хьюэн кивает: “Я увеличил плотность. Это просто придает ему немного больше веса. Я люблю, когда у меня на языке ощущается тяжесть напитка ”. Поджаренные овсяные хлопья придают кремообразный оттенок ароматам, присутствующим в жидкости из рога изобилия: сосновой смолы, вереска, листьев ежевики, черники и, опять же, кислого зеленого яблока. “В Шотландии нет цитрусовых. Вот почему я выбрал яблоки”, - объясняет Хьюэн. “Я помню, как в детстве срывал их и кидал в людей, ел, а потом мне было очень плохо, потому что они были такими кислыми”.
Семья Хьюэна — его мать, брат и дядя - все еще живут в Шотландии. У его дяди была группа ceilidh. “[Ceilidh - это] традиционный шотландский танец”, - объясняет он. “Это безумие. Все пьют виски, танцоры становятся все быстрее и быстрее, и вокруг много кружащихся людей”. Хьюэн слушает много шотландской музыки. Позже он присылает мне песню под названием “Blackbird” Мартина Беннетта, известного тем, что смешивает танцевальные треки с традиционной кельтской музыкой. Я разрываюсь от ее щемящих интонаций. “Это заставляет меня скучать по дому, который не мой”, - пишу я ему. “Это Шотландия”, - пишет он в ответ. “Это так действует на людей”.
Хьюэн был воспитан матерью-одиночкой на юге Шотландии, в сельской местности Дамфриса и Галлоуэя. “Провел много времени в одиночестве, притворяясь рыцарем или Робертом Брюсом”. Растительные экстракты земли теперь приправляют его джин. Любезно предоставлено Сэмом Хьюэном.
“Я одной ногой в настоящем, другой - в прошлом”, - размышляет Хьюэн о своей стране, добавляя немного тоника в мой джин, вкус которого теперь приобретает приятную соленость. “Замки. Так много великих сражений. Вы можете почувствовать историю. Я думаю, именно это делает ее такой волшебной ”. Эта история неразрывно связана с ритуалом, соблюдаемым в Шотландии по сей день. Примите участие в Белтайне, языческом ритуале, который по счастливой случайности начинается в день рождения Хьюэна, 30 апреля. “Предполагается, что ты не спишь всю ночь и умываешь лицо свежей росой, когда встает солнце, затем ложишься спать и видишь сны о своем будущем супруге”, - описывает он. “Все дело в возрождении и природе”.
Мы говорим о других частях света, которые сформировали его, и я отмечаю его акцент фьюжн: немного шотландский, конечно, но с примесью чего-то еще, вроде американского и британского. Возможности и разнообразие Америки очаровывают Хьюэна. Впервые он приехал сюда в 18 лет, в хостел hopping в Сан-Франциско. “Я помню, как часами смотрел на мост Золотые ворота, снова и снова прокручивая свою кассету с песней Отиса Реддинга "(Sittin‘ On) the Dock of the Bay". Я жил на буррито за 5 долларов — одно в день. Это все, что я мог себе позволить ”. Он с почтением говорит о Гавайях - связи местной культуры с дикой природой и морем. Он провел там время с рыбаком и его семьей, которые научили его туземному способу ловли рыбы: “Выпотрошите его сразу. Выньте сердце, прочтите молитву и немедленно выбросьте его обратно в океан, чтобы позволить душе рыбы жить дальше ”. Новая Зеландия также тронула его. Недавно он был там и узнал о tā moku, искусстве нанесения татуировок маори. “Ты сидишь с художником и рассказываешь ему свою историю. Он выбирает, где это сделать на твоем теле, и делает это прямо там и тогда. Он приклеил [первоначальный эскиз] вот здесь, на моем левом предплечье, и все это было посвящено моей маме, моему брату и отсутствию моего отца ”. Он хочет вернуться в Новую Зеландию и сделать татуировку в следующий раз.
Мой джин раскрылся еще больше, превратившись в более мягкие, ароматные цветочные нотки, когда Хьюэн откупоривает бутылку своего виски. “Люди называют тебя мировым сердцеедом”. Я начинаю: “Это та роль, которую ты—”
“Кто называет?” Его глаза становятся еще больше в притворном шоке. (Забавный факт: у фанатов Сэма Хьюэна даже есть собственное название — “Хьюлиганы".)
“Кое-кто, с кем я разговаривал в метро”.
“Верно, верно”, - серьезно кивает он, наливая новые бокалы.
“Вы, ” продолжаю я, делая глоток, “ чувствуете себя комфортно в этой роли?” Вкус виски напоминает пряную карамель "Вертерз".
“Мой персонаж - это то, к чему стремятся некоторые люди, и я понимаю почему. Он невероятный человек, который так любит свою жену и совершает самые романтичные поступки. Самоотверженный. Люди тогда думают, что ты мог бы быть таким человеком. Я, конечно, нет. Но это то, к чему стоит стремиться ”.
“Тебе комфортно, - настаиваю я, - быть объектом вожделения?” Хьюэн рассказывает, что в прежние годы с ним обращались так, что больше терпеть было нельзя. “Меня могли спросить: ‘Что у тебя под килтом?’ или ‘Откуда у тебя такой пресс?’ Хотел бы я, чтобы у меня был пресс! Мы просто работали в другой отрасли. У меня нет обиды. Но я хотел бы, чтобы меня видели за работу, которую я делаю, а не за мою внешность ”.
Хотя он все еще живет в Шотландии, у Хьюэна также есть дом в Лос-Анджелесе, городе, который ему совершенно не нравится. Он тешит себя мыслью о Нью-Йорке в качестве своей следующей домашней базы. Ему здесь нравится. “Коктейль-бары. Езда на велосипеде по Вест-Сайду. Сохо. Река. Поездка на пароме. Я так люблю паромы! Я поеду на Стейтен-Айленд, а потом вернусь снова. На днях мы получили вертолет из Хэмптонса — я не люблю вертолеты. Они не предназначены для полетов. Однако, увидеть Статую Свободы оттуда так приятно. Нью-Йорк мог бы стать моим городом ”.
В тот вечер я показываю Хьюэну несколько местных заведений. Мы сидим в баре Superbueno и пьем мескаль и такос. Музыка становится громче, как и толпа. С полным ртом эла пастора я почти выкрикиваю вопрос в сторону Хьюэна, спрашивая, не перевозбуждается ли он когда-нибудь. “Нет, не совсем”, - просто отвечает он, пережевывая. При росте 6 футов 3 дюйма Хьюэн возвышается, казалось бы, над всеми. Может быть, там, наверху, спокойнее. В нем есть общее добродушие; находиться рядом успокаивает.
Мы направляемся в другой бар, мистер Фонгс. В воздухе стоит густой запах мусора, туда-сюда шныряют крысы. Над головой грохочет поезд метро, когда мы проходим под мостом в Чайнатауне. “Это потрясающе”, - бормочет Хьюэн. Мы заказываем фирменное блюдо бара: старомодные сорта соленой сливы. “Я хочу место, где, как только я выхожу за дверь, я оказываюсь прямо в центре всего этого”, - решительно говорит он, слегка присвистывая от (общеизвестно крепкого) напитка. “Прямо посередине”.
У Хьюэна нет заметных украшений. Я предлагаю несколько колец и проколоть уши для его нью-йоркской эпохи. Огонек свечи мерцает на его щеке, навевая воспоминания о другом мире — каком-то старом, сельском и суровом. В этот момент я вижу его персонажа, фантазийную проекцию исполнителя главной роли. Но на самом деле, мы просто в Китайском квартале, взвешиваем плюсы и минусы сережек на мужчинах. “К сожалению, я не думаю, что я достаточно крут, - вздыхает он, - чтобы сделать это ”.
Всё снято в осенних,ярких и сочных тонах 
Столько много классных фотографий 
Все фотографии и видео великолепны 
Еще и живот в нем выпирает 
