22:12 Откровения Клэр... Я люблю и помню тебя, Бри. | |
 Мы думаем, найдутся те, кто согласится: главная героиня, в отличие от многих других людей, проживает интереснейшую жизнь. И некоторые из нас наверняка хотели бы хоть раз в жизни пережить подобное путешествие. Правда? А хватило бы нам смелости, решительности, силы духа на это?  Путешествия, которые совершала Клэр, всякий раз означали болезненную разлуку с любимыми и родными людьми. Так уж сложилось у Клэр: в первый раз судьба закинула, не спросив ее желания, неведомо куда. Но частичка ее души осталась с родным и горячо любимым мужем. Это глубочайшее потрясение утраты, боль сердца и бесконечная пустота. Три года спустя - снова переход во времени, которого Клэр не хотела. Но в этот раз ушла она не по воле случайности, а уступая разумному решению. Именно решению разума, а не сердца. И решение это принимает за неё Джейми. Для Клэр это – снова боль утраты любимого человека. Спустя десятилетия ситуация другая - Клэр впервые сама должна принять решение – уйти или остаться. И это стократ сложнее. Душа рвется к любимому, мечтает о счастье с Джейми, но заплатить за это придётся разлукой, возможно навсегда, со своей дочерью. Как разобраться в этом смешении чувств?  Решение принято. Клэр устремляется навстречу личному счастью. Этот поступок Клэр обсуждается фанатами и мнения очень разнятся. Многие из нас уже давно мамы, а может, уже и бабушки. И когда наши дети уезжают в летний лагерь или к бабушке на недельку, мы уже скучаем по ним. Пусть временами они нас злят, пусть не слушают, пусть заявляют о своей свободе, но они рядом с нами, им можно позвонить, к ним можно приехать. Клэр взрослая, умная женщина, она ясно осознавала, какой это будет психологический удар для них обоих. Как она могла решиться оставить дочь, которую не просто любит: Бри – это смысл жизни для нее?  Это было безумно сложно. Она постоянно думала о Бри, пыталась разобраться, на кого из своих отцов она похожа больше. Клэр ничего не меняла в доме после смерти Френка именно из-за Бри. Анализировала всю жизнь, которую посвятила дочери, вспоминая всё до мелочей с самого детства. Она понимала, что возможно, время серьезной нужды в ней для Брианны уже прошло, но полной уверенности не было. «Удобства в конечном счете не единственная и, может быть, не главная проблема. Прошлое — опасная территория. Однако разве успехи так называемой цивилизации гарантируют безопасность? Я пережила две главные «современные» войны — в одной из них участвовала сама. Главное — и так было и будет всегда — это причастные к событиям люди. Я, Брианна и Джейми.» И есть то, что нельзя передать словами.  «— Я позабочусь о ней, — пообещал Роджер. — Вы ведь знаете это правда? Клэр кивнула, не глядя на него. — Знаю, — тихо ответила она, и Роджер заметил дрожь ее поблескивающих на свету, влажных от слез ресниц. Она порылась в кармане халата и достала длинный белый конверт. — Вы сочтете меня ужасной трусихой, — сказала она, — да так оно и есть. Но я… я, откровенно говоря, наверное, не смогу… не смогу попрощаться с Бри. Клэр не совладала с голосом, осеклась и протянула ему конверт. — Я все написала для нее — все, что могла. Вы…»  Клэр, конечно же знакомила Джейми с его дочерью, рассказывая про неё и раньше. Но сейчас, на корабле, она откровенно поведала про то, что испытала при расставании. Мы не будем описывать какими были отношения между Клэр и Бри. Естественно они были разными. И лучше чем сама Клэр, никто не скажет, как горячо она любила свою Бри и какое место она занимает в её жизни: «— Перед расставанием я очень переживала, — прошептала я немного погодя. — Причем это она, можно сказать, заставила меня отправляться в путь: мы боялись, что если я промедлю, то вообще тебя не найду. Но я все равно переживала. — Понимаю. Я бы и слова сказать не смог. Он отвел мои локоны от своего подбородка и пригладил их. — Я оставила ей письмо, — призналась я. — Это все, что я смогла придумать, зная… зная, что больше ее не увижу. Я сжала губы, чтобы не расплакаться. Джейми нежно погладил меня по спине кончиками пальцев. — Вот как? Это здорово, англичаночка. И что было в этом письме? «Моя дорогая Бри», — вывела я и остановилась, неспособная продолжать. Может быть, неспособная к такого рода прощанию со своим ребенком. Стоило мне увидеть на бумаге эти три черных слова, как все безумие задуманного предстало передо мной с пронзительной ясностью. Моя рука дрожала, и кончик пера выводил маленькие кружки по воздуху над самой бумагой. Я положила ручку и зажала ладони между коленями, закрыв глаза. — А ну, соберись! — велела я себе. — Соберись и, черт возьми, пиши! Даже если это ей не понадобится, то вреда уж точно не будет, а если понадобится — тем лучше! Я снова взялась за перо. 
Некоторое время я писала, покрывая строками лист за листом. Обращение к воспоминаниям несколько уняло возбуждение, а осознание необходимости излагать сведения внятно заставило меня вновь остановиться и задуматься. Что я могла сообщить ей, кроме нескольких голых, бесцветных фактов? Как передать те разрозненные крупицы мудрости, что обрела я за сорок восемь лет весьма богатой событиями жизни? Да разве дочери когда-нибудь прислушиваются к материнским поучениям? Как повела бы себя я, если бы моя матушка захотела меня наставить? Это, однако, не имело значения: мне просто нужно все записать в надежде, что этому найдется применение. Правда ли то, что мои слова останутся навсегда, невзирая на смену времен, и смогут принести ей пользу? А главное, смогу ли я донести до нее, как я ее любила? Я осознала громадность своей задачи, и пальцы вцепились в перо. Думать об этом я не могла, могла только водить пером по бумаге. И надеяться. «Дитя», — написала я и остановилась. Затем с трудом сглотнула и продолжила: 
Я заморгала, чтобы прояснить зрение, и стала писать быстрее, не осмеливаясь задержаться в поисках нужных слов, потому что тогда, возможно, не смогла бы писать вовсе. 
Слезы вовсю капали на бумагу, и мне пришлось остановиться и промокнуть их, иначе письмо невозможно было бы прочесть. Я утерла лицо и продолжила.
Бри… ты моя радость. Ты замечательная, прекрасная… И я сейчас слышу, как ты в ответ на это раздраженно замечаешь: "Ну конечно, ты так говоришь, потому что ты — моя мама". Но я на самом деле так думаю.  Бри, ты для меня ценнее всего на свете. В своей жизни я много чего повидала и понаделала, но важнее всего в ней была любовь к твоему отцу и к тебе. Высморкавшись, я потянулась за следующим чистым листом бумаги. Я все равно не могла выразить все свои чувства, но написать письмо казалось лучшим из того, что было в моих силах. Но что я могла добавить такого, что пригодилось бы в жизни, во взрослении? Чему такому, что стоило бы передать ей, я научилась сама?  
Я прикусила кончик пера, ощутив горький привкус индийских чернил, и приписала под конец самый лучший совет, который сама усвоила, став взрослой:
Мы надеемся, что это откровение Клэр поможет нам понять, принять её выбор и поддержать. Тем более, что Джейми бесконечно счастлив и благодарен за это Клэр.  «Плечи склонившегося над ограждением Джейми дрогнули, не знаю уж, от смеха или от чего-то другого. Его белая рубашка отражала лунный свет, а голова вырисовывалась темным силуэтом. Наконец он повернулся и притянул меня к себе. — Думаю, у нее все будет хорошо, — шепнул Джейми, — Потому что не так уж важно, что за несчастный олух был ее отцом, главное, что ни у одной девчонки не было лучшей матери. Поцелуй меня, англичаночка, и поверь мне: я не променял бы тебя на целый мир». | |
|
| |
Внимание!Запрещено копировать и распространять материал без ведома администрации сайта.
Похожие новости:
Всего комментариев: 7 
0
Прямо почувствовала всю боль Клэр от предстоящей разлуки с Бри.. 
