Есть ли на ТВ более отвратительный персонаж, чем Блэк Джек Рэндалл из «Чужестранки»?


Такой же жестокий интриган, как Серсея Ланнистер из «Игры Престолов», такой же садист, как Роуэн Поуп из «Скандала», такой же ловкий манипулятор, как Освальд Кобблпот из «Готэма», Блэк Джек может быть самым ужасным Большим Злом из них всех, очень правдоподобно сыгранным совершенным Тобиасом Мензисом.


В эксклюзивном разговоре с Moviefone Мензис рассуждает о природе и мотивах его персонажа Блэк Джека (и о его потомке Фрэнке Рэндалле).


Moviefone: Когда вы первый раз узнали о «Чужестранке», какова была ваша реакция?

Тобиас Мензис: Я думал об этом. Это всегда особые обязательства – сниматься в течение нескольких лет в сериале. Но что меня привлекло, это возможность играть двух разных людей, что является необычным для сериала и очень захватывающим. И еще я восхищался «Звездным крейсером Галактика» Рона Мура. «Чужестранка» хоть и является фантастикой, но не в этом её смысл. Она о персонажах, психологии. Я думаю, она хорошо подходит для адаптации на ТВ.


Moviefone: Какой из Рэндаллов вас привлёк изначально? Блэк Джек или Фрэнк?

Тобиас Мензис: Очевидно, Блэк Джек более яркий и привлекал больше внимания, но мне действительно нравится играть двух разных людей. Это интересная работа на самом деле. И теперь я люблю их обоих по разным причинам. И я думаю, они оба привносят что-то своё в сериал. Это одно из преимуществ Дианы, она очень хорошо прописывает персонажей.


Moviefone: Одна из вещей, которой я восхищаюсь, что нет никаких уловок для создания разных персонажей, типа хромоты или усов. Как вам удаётся показать таких разных людей?

Тобиас Мензис: Это интересно. Я рад, что вы затронули эту тему. Мне важно, что вам понравилось это, потому что именно такого эффекта я и стремился добиться, чтобы не было какого-то очевидного различия. Но это и определенный риск, потому что вы не четко отделяете персонажей. Меня часто спрашивают об этом, и я не могу найти удовлетворительный ответ. Потому что это всё происходит не на уровне логики, а на уровне интуиции.

Очень помогали детали одежды. Другой вес ткани, другая одежда заставляет меня по-другому стоять, особенно это касается формы Джека. Но в некотором смысле я полагался на то, что костюмы, сценарий и съемки сделают за меня большую часть работы. Я хотел, чтобы их отличие было в глазах, а не в, как вы сказали, усах или хромоте.
Но да, элемент риска в этом есть. И я очень рад, что люди чувствуют, что между этими людьми есть различие, поскольку я не делаю ничего радикального со своим лицом. И это очень интересно для меня, работать именно таким образом.


Moviefone: Как только вы прочитали сценарий об истории Джека (и о том, что он довольно порочен), как вы работали с этим, чтобы сделать его таким злым, каким он должен быть, но в тоже время, чтобы он оставался реальным человеком?

Тобиас Мензис: Думаю, я почувствовал с самого начала, что должен сделать его настолько глубоким, насколько это возможно, и Рон был со мной согласен. Сделать его продуктом его времени, тех событий, якобитского восстания. Сделать его не абсолютным злодеем, а черно-белым злодеем. Я хотел, чтобы он был настолько сложным, насколько Диана его описала.

Таким образом, Рон и сценаристы помогли мне сделать это, взяв, например, из книги половину страницы с описанием допроса Клэр Джеком, и развернув эту маленькую часть книги в целую серию, которая дала мне и зрителям возможность заглянуть в душу и мысли Джека. Я думаю, это помогло нам наполнить персонаж, дало нам если не сочувствие, то хотя бы понимание, почему он так ведёт себя и что он делает.


Moviefone: Каждый раз, когда мы видим его, он делает тёмные порочные вещи. Увидим ли мы его другую сторону, поймём ли, как он стал таким?

Тобиас Мензис: Не могу точно сказать, потому что я не полностью прочитал вторую книгу. Но мне кажется, что некоторые мягкие стороны Джека показаны во второй книге в его взаимодействии с братом. Его младший брат Алекс, возможно, единственный человек, которого он когда-либо любил.

Так что будет интересно посмотреть, что придумают сценаристы, но я думаю, что есть возможность увидеть более мягкого Джека. Потому что в настоящее время он никого не подпускает близко. И каждый раз, когда он сталкивается с кем-то, он стремится доминировать. Но до сих пор мы не видели, как он ведёт себя с семьёй. В семейном кругу, очевидно, всё по-другому.

Я думаю, это хорошо, когда вы чувствуете необходимость понять, почему персонаж настолько жесток и что привело его к этому.


Moviefone: Когда надо было снимать сексуальные сцены с персонажем, это было для вас захватывающим опытом или вы обхватили голову руками с мыслью: «Как я буду в этом сниматься?»?

Тобиас Мензис: Я не нервничал из-за этого. Меня не пугает нагота или сцены секса. Но одна вещь, где мне пришлось приложить усилия – это смысл его поведения. Я предполагаю, что сексуальная агрессия является для него не целью, а инструментом. Его интерес состоит не в том, чтобы изнасиловать кого-то, а в том, чтобы использовать насилие, чтобы сломать кого-то, это для него инструмент войны. С тех пор, как началась война, эта тактика всегда использовалась, так что Джек в этом плане не исключение.

Но также я чувствую, что, когда дело доходит до Джейми, не только в этом его цель. Я знаю, что многие люди, вероятно, не согласятся со мной. Поклонники писали о том, что Джек любит Джейми, но я не уверен, что абсолютно согласен с этим. Мне кажется, тут скорее речь о том, что его садистскую натуру психологически привлекает человек, равный ему. Всё началось с того, что Джек порол Джейми сто раз после того, как ему уже нанесли сто ударов. И он сталкивается с молодым человеком, который может вынести больше боли, чем кто-либо.

И для него, как садиста, этот день – красный день календаря. Так что тут много уровней. Может быть и сексуальная привлекательность, но это только одна из многих вещей, которые привлекают или интересуют его в Джейми.


Moviefone: Мне интересен момент столкновения Джека с сестрой Джейми, где у него ничего не получилось. Что вы скажете об этом?

Тобиас Мензис: Опять же, я бы не хотел, чтобы Джек был просто геем, не способным на связь с женщиной, потому что я не уверен, что он таков. И ещё, идея гомосексуализма даже не была полностью сформирована в тот период. Сексуальность была более… размытой. Так что, в этом столкновении меня интересовала только та щель в броне Джека, которую можно было увидеть.

Джинни случайно натыкается на способ, который «кастрирует» его. И я предполагаю, что тут скорее уместен аргумент, что любого тирана можно нейтрализовать насмешкой или сатирой. То, что вероятно можно было сделать с нацистским режимом… Один из самых сильных мер против мании величия – сатира и юмор, и именно это, я думаю, там и произошло. Я думаю, дело было не в том, что Джек не смог, а в том, что она его задела. Так что это был специфический момент.


Moviefone: Расскажите о таком аспекте съёмок, когда происходят все эти порочные моменты.

Тобиас Мензис: Правда в том, что когда вы делаете это, вы не видите, что именно вы делаете, и часто, просто из-за процесса съемок, всё это довольно технические действия. Нужно двигаться по определенным отметкам и не закрывать свет. И истинное воздействие всего этого возможно только когда всё это соединяется вместе, накладывается музыка, и вы видите это на экране. И вы можете сказать: «Хорошо, мы сделали это». Но во время съемок вы волнуетесь только о деталях. Таким образом, вам редко удаётся увидеть всю картинку целиком, и это, вероятно, очень помогает [смеется].


Moviefone: После съемочного дня вы быстро стряхиваете с себя всё это?

Тобиас Мензис: Самое смешное, что я не чувствую такую необходимость, может быть, это только моя особенность, конечно. Потому что прожить это на съёмках – это своего рода процесс очищения, как будто вы сжигаете это. Так что у меня никогда не было таких моментов, типа: «Я чувствую себя грязным из-за того, что мы сделали». Я думаю, за этим мы и рассказываем тёмные истории, потому что они могут быть просто историями, а не нашей жизнью, понимаете? Так что, такое очищение не даёт всему этому возможности просочиться в вашу жизнь или почувствовать необходимость, как вы говорите, стряхнуть с себя это.


Moviefone: Вы с Сэмом включали чувство юмора, когда дело дошло до этих съемок, чтобы чувствовать себя комфортней?

Тобиас Мензис: Такого не было. Я всегда немного опасаюсь делать это. Но было интересно, что люди подшучивают об этом. На самом деле мы никогда не садились и не говорили об этом. И это отчасти правильно, что мы воздерживаемся от этого во время работы. Мне кажется, что вы потеряете часть энергии, если без конца будете говорить об этом. И я заметил, что мы оба избегали таких разговоров [смеется]. Что интересно.


Moviefone: Что касается Фрэнка Рэндалла, какова его особенность для вас?

Тобиас Мензис: Я помню, что Рон сказал кое-что интересное, когда мы начали работать, он заметил, что и Джек и Фрэнк оба были продуктами войны, они оба прошли через войну. Фрэнк прошел Вторую Мировую войну. Джек прошел восстание якобитов. Таким образом, я думаю, что война была лакмусовой бумажкой для Фрэнка. Я чувствую, что главная задача Фрэнка в истории – исследование его потери. Очевидно, в этой истории – это таинственное, фантастическое исчезновение кого-то во времени. Но мы все можем столкнуться с потерей людей в нашей жизни. Уезжают ли они или умирают. И это самое интересное в его истории, я думаю. И во второй книге, когда он снова сталкивается с ней, она возвращается к нему с этой очевидно абсурдной историей. И тот факт, что его любовь в состоянии справиться со всеми этими препятствиями говорит о большом стоицизме его характера.

И любовь Клэр и Фрэнка совсем другая, чем юная, романтичная любовь Клэр и Джейми. Но я думаю, эти отношения не менее интересны. Так что я надеюсь привнести других красок любви в историю. Потому что, очевидно, здесь есть огромный романтичный аспект.

Но, конечно, мне в этом году 41, так что вы получите более многогранную и взрослую любовь. Я не знаю, согласитесь ли вы, но когда любовь сталкивается с потерей, предательством, разочарованием, она, возможно, становится менее идеалистической, но более богатой. Я чувствую, что отношения Клэр и Фрэнка как раз об этом.