Я могла ожидать, что мне будут сниться кошмары, полные насилия и страха, но мое подсознание решило иначе. Оно обратилось к совершенно другим событиям дня. Возможно, из-за тепла в комнате или близости многих тел, но мне снились яркие эротические сны, и волны возбуждения омывали меня временами, вынося к границе пробуждения и снова погружая в бессознательность.

В моих снах были лошади, пылающие черные фризы с шелковыми гривами, которые развевались, когда жеребцы бежали рядом со мной. Я видела, как мои ноги поднимались и опускались; я была белой кобылой, и земля летела под моими копытами зелеными размытыми пятнами. Потом я остановилась и обернулась, поджидая широкогрудого жеребца, который подбежал ко мне, обдав мою шею горячим влажным дыханием, и вцепился зубами в мой затылок.

— Я король Ирландии, — сказал он, и я медленно проснулась, ощущая покалывание по всей коже с головы до пят, и поняла, что кто-то мягко поглаживает мою ступню.

Все еще во власти чувственных снов, я не встревожилась, довольная уже тем, что у меня все-таки ступни, а не копыта. Мои пальцы и стопа подогнулись, упиваясь мягкими прикосновениями большого пальца, который двигался по ее своду, вызывая целый спектр ощущений. Потом, вздрогнув, я окончательно проснулась.

Кто бы это ни был, он почувствовал мое пробуждение, поскольку тотчас убрал руку. Но потом она вернулась, на этот раз более уверенно, обхватив мою ступню и поглаживая большим пальцем медленно, но уверенно у основания моих пальцев.

Я была немного удивлена, но не испугана. Я пошевелила ногой, пытаясь сбросить руку, но она в ответ сжала мою лодыжку, а вторая рука мягко зажала мой большой палец.
«Десять негритят пошли купаться в море,
Десять негритят резвились на просторе…»

Я почти слышала эту считалку, когда пальцы чьей-то руки поочередно перебирали пальцы на моей ноге.
«Но тут один воскрес,
Ему купили крест».

Пальцы неожиданно скользнули вниз и пощекотали мою подошву, я дернулась и невольно хихикнула.

Я подняла голову, но рука снова ухватила мою ногу предупреждающим жестом. Огонь в камине совсем погас, и в комнате стояла бархатная чернота; даже адаптированным зрением я могла различить лишь что-то вроде согнутой фигуры возле моих ног — размытое пятно, края которого переливались, как ртуть.

Рука мягко двинулась вверх по моей щиколотке. Я сильно дернула ногу; женщина рядом со мной фыркнула, села с неразборчивым «Ххх?» и снова упала, заснув.

Мускулы моего живота дрожали от подавленного смеха. Он, должно быть, почувствовал мою вибрацию — пальцы соскользнули к своду стопы и стали гладить там, заставив мои пальцы поджаться.

Его ладонь сжалась в кулак, которым он провел по моей подошве, потом кулак разжался, и рука обхватила мою пятку. Большой палец погладил лодыжку и вопросительно замер. Я не шевелилась.

Его пальцы становились все теплее по мере того, как продвигались вдоль моей икры и, наконец, достигли мягкого места позади колена. Здесь они выбили быструю дробь на чувствительной коже, и я дернулась от возбуждения. Они замедлились и уверенно остановились на артерии, где часто бился мой пульс; я могла чувствовать сумасшедший бег крови под моей кожей, там, где она была так тонка, что сквозь нее просвечивали вены.

Я услышала вздох, когда он переместил свой вес, и потом одна рука медленно скользнула вверх по моему бедру. За ней последовала другая, мягко, но настойчиво раздвигая мне ноги.

Мое сердце стучало в ушах, мои груди набухли, и соски чувствительно терлись о тонкий муслин рубашки. Я глубоко вдохнула и почувствовала запах рисовой пудры.

Сердце дало двойной удар и почти остановилось, когда внезапная мысль возникла в моей голове — что если это был не Джейми?

Я все еще лежала неподвижно, пытаясь не дышать, сконцентрировавшись на руках, которые делали что-то невероятное. Это были большие руки, я чувствовала нажатие суставов на мягкой внутренней части моего бедра. Но у Филиппа Уайли тоже были большие руки, слишком большие для его роста. Я видела, как он набрал полную горсть зерна, и жеребец Лукас зарылся своим черным носом в его ладони.

Мозоли. Шарящие руки — о, Боже! — были с мозолями. Но мозоли имел и Уайли; каким бы он не был денди, он был хорошим наездником, и его ладони были такими же жесткими, как у Джейми.

«Это, должен быть, Джейми», — уверяла я себя и приподняла голову приблизительно на дюйм, всматриваясь в бархатную темноту. — «Десять негритят… Конечно, это Джейми!»

Потом одна рука сделала нечто невообразимое, и я громко выдохнула, дернувшись. Мой локоть врезался в бок женщины рядом со мной, которая села вертикально с громким восклицанием. Руки резко исчезли, сжав прощальным жестом мои лодыжки.

Послышался шорох — кто-то поспешно полз по полу, потом вспышка тусклого света и дыхание холодного воздуха из коридора, когда дверь из комнаты открылась и тут же закрылась.

— Что? — произнесла Джемайма возле меня с сонным удивлением. — Кто это?

Не получив ответа, она что-то пробормотала и улеглась снова, быстро впав в сон.

Я не могла.