Диана Гэблдон не любит сидеть сложа руки. Автор, которая на данный момент пишет долгожданную 9 книгу из серии «Чужестранка», недавно объявила, что написала «небольшую книжицу о том как писать постельные сцены» под названием «Я отдаю тебе свое тело».
«Итак, процесс написания книг... Я написала небольшую книжицу о том, как писать постельные сцены и решила поделиться с вами коротким отрывком из нее, чтобы продемонстрировать, как можно использовать слова для пробуждения чувственности.
Вот, что я сделаю: покажу вам одну из сцен из «Огненного креста», пройдусь по ней в замедленном темпе и оставлю свои комментарии, чтобы вы могли увидеть, что я делаю с технической точки зрения. Если вы не читали «Огненный крест», то могу вас заверить, что в этой сцене совсем нет спойлеров, но если вы хотите наслаждаться всей книгой сразу, то советую вам не читать этот отрывок.
Глава 7. АТМОСФЕРА - возбуждение, чувственность, подтекст.
Чтобы придать тексту чувственность и сексуальность, вовсе не обязательно описывать все откровенно. В первую очередь это делается (в этом и заключается весь парадокс) при помощи соблюдения сдержанности в точности как, когда вы описываете сильные эмоции.
Совершенно нет необходимости использовать в большом количестве прилагательные или даже глаголы. Нужно выбрать очень специфические детали и дальше использовать красивые фигуры речи. Я не могу сказать, что это простая работа, но она того стоит. Теперь я расскажу вам, как выбрать такие детали.
Если вы помните, то в самом начале этой книги во время «пятиминутного путеводителя по книге» я упоминала применение «правила трех». Этому небольшому трюку меня научил Густав Флобер. Я уверена, что он был не первым писателем, который использовал его, но, вероятно, он первый, кто им поделился. Суть трюка очень проста: если вы используете любые три из пяти органов чувств (возможно, шести, если вы пишите рассказы о паранормальных явлениях), то это создает чувство объемности и реальности в сцене.
Многие писатели пользуются только слухом или осязанием, когда пишут откровенные сцены, потому что эти чувства восприятия кажутся им наиболее важными в подобном контексте. Это, конечно, так и есть, но смотрите сами на пример.
Пример 9: Использование чувств восприятия
Он не издал ни звука, но я почувствовала его в тот же момент через тепло, через изменение плотности прохладного воздуха в комнате. (Здесь мы обращаемся к осязанию, хотя по сути касания как такового между героями не происходит. Контрастные слова «тепло» и «прохладный» увеличивают ощущение осязаемости, образно отождествляя Джейми с «теплом» и «плотностью», тем самым мгновенно делая появление Джейми приятным. )
- Ты в порядке, Сассенах? - мягко спросил он, стоя в дверном проеме.
- Да, все хорошо, - ответила я шепотом, чтобы не разбудить Лиззи и ее отца, которые спали в задних комнатах. - Мне просто захотелось подышать свежим воздухом. Я не хотела тебя будить.
Он подошел ближе, словно высокий белый призрак в своей ночной сорочке, пахнущий теплой постелью. (Здесь мы обращаемся уже к органам зрения. «Высокий» и «белый» заставляют вас представить его в своем воображении. Здесь нет необходимости описывать его волосы или контуры его тела; нам просто нужно обозначить его присутствие. Обратите здесь внимание на фразу «пахнущий теплой постелью». Кроме того, что это прекрасная аллитерационная фраза (на англ. «smelling of sleep»), она еще подсказывает нам, что он только проснулся без долгого объяснения наподобие «он наверняка проснулся, когда услышал, как я встала и вышла из комнаты». И с этой фразой в нашей симфонии появилось обоняние. А теперь заметьте, сколько фраз, описывающих запахи вы увидите по мере того, как мы будем дальше разбирать эту сцену...)
- Я всегда просыпаюсь, когда ты встаешь, Сассенах. Я не могу спать, когда тебя нет рядом, - он быстро коснулся моего лба. - Я подумал, может быть у тебя жар, постель была влажной с твоей стороны. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? (Прикосновение. Он волнуется за нее, и нам стало известно, что на ощупь она горячая и влажная.)
- Мне было жарко, я не могла спать. Но я в порядке. А ты? - я коснулась его щеки; кожа была теплой ото сна. (Снова прикосновение в ответ на его беспокойство, перерастающее в преобладающее ощущение теплоты. Обратите внимание на то, насколько короткие описания используются в этой сцене: всего одно или два слово в предложении, при этом слова очень простые, например, «жар», «влажный», «теплый». Именно это я имела в виду, когда говорила о сдержанности. Слова, которые пробуждают чувственность, очень важны, но в большинстве случаев они должны оставаться на заднем плане; все, что говорится или делается должно быть на авансцене воображения читателя – они смогут сами без каких-либо проблем уловить скрытую чувственность.)
Он подошел и встал рядом со мной у окна, чтобы посмотреть на летнюю ночь. Светила полная луна; птицы вели себя очень беспокойно, где-то совсем рядом щебетала припозднившаяся с гнездованием камышовка, а в отдалении раздавался писк охотящегося сыча. (Еще один из примеров обращения к зрительному восприятию в данной сцене, а также первый пример использования слухового восприятия. Этот абзац служит сразу двум целям: определяется физическое положение обоих героев около окна (потому что чуть позже окно станет очень важной частью сцены) и смена фокуса на короткое время. Большая часть времени вся эта сцена происходит крупным планом на наших героях. Мы хотим ,чтобы создавалось ощущение интимности, близости; необходимо создать ощущение жаркой ночи и влажных тел. Однако на мгновение внимание переносится на окружающий их мир. Это позволяет избежать возникающего чувства клаустрофобии от всей сцены и придает динамику от смещения акцента (хотя в этой сцене никто ничего особенного и не сделал). Этот абзац также напоминает нам об окружении и географии происходящего – лесная глушь Северной Каролины (обратите внимание на специфику деталей. Это не просто чирикающая птичка или какая-то сова. Это помогает нам создать более образное представление чувств, а также погружает глубже в размышления Клэр: она живет здесь и точно знает что это, когда слышит). Это достаточно большое количество информации для абзаца из двух предложений.)
- Ты помнишь Лоренса Стерна? - спросил Джейми, которому ночные звуки, по-видимому, напомнили о натуралисте.
- Сомневаюсь, что раз встретившись с ним, кто-нибудь сможет его забыть, - сухо ответила я. - Мешок с высушенными пауками оставляет незабываемое впечатление. Не говоря уже о запахе.
Стерн обладал своеобразным запахом, состоящим в равных частях из ароматов его собственного тела и дорогого одеколона, который он обожал, и который по пронзительности мог конкурировать - хотя и не побеждать - с такими консервантами, как камфара и спирт, и слабого запаха гниющих образцов фауны, собранных им. (В этом отрывке использование запахов более открыто и подчеркнуто. Частично этот ход применялся для сравнения и привлечения нашего внимания к более приятным обонятельным сигналам далее в тексте.)
Джейми тихо хмыкнул.
- Это правда. Он воняет хуже тебя.
- Я не воняю, - с негодованием произнесла я.
- Ммфм, - он взял мою руку и поднес ее к носу, слегка принюхиваясь. - Лук, - сказал он, - и чеснок. Что-то острое ... черный перец горошком. И гвоздика. Беличья кровь и мясо, - его язык быстро, словно змеиный, лизнул костяшки моих пальцев. – Крахмал от картофеля и что-то древесное. Поганки. (Осязание, вкусовые ощущения и обоняние, все вместе. Заметьте детальное использование субстанций, однако же прилагательные были использованы лишь дважды (в английском тексте– прим.пер.), «острое» и «древесное». Обратите внимание, что он не говорил ничего сексуального и даже не флиртовал в этот момент. Это короткий абзац, но применение сразу трех органов чувств в таком коротком отрывке создает яркий образ. Если бы я просто написала, что он лизнул ее руку, то такое предложение не имело бы такой чувственный эффект).
- Мм? - он перевернул мою руку и понюхал сначала ладонь, потом запястье и предплечье. - Уксус и укроп, ты делала маринованные огурчики, да? Хорошо, я их люблю. Мм, о, и кислое молоко вот здесь в тоненьких волосках твоей руки наверняка осталось, потому что ты сбивала масло или снимала сливки с молока? (Опять же, специфика деталей дает вам эффект погружения. Все знают, как пахнет уксус, укроп и кислое молоко, таким образом ваш мозг посылает вам сигналы, пробуждающие воспоминания об этих запахах. Предложение «он понюхал мою кожу и определил, чем я занималась весь день» не дало бы того же эффекта, потому что в нем отсутствуют сигналы, отсылающие к чувственному восприятию.)
- Догадайся, если ты так хорошо разбираешься в запахах.
- Масло.
- Черт, - я все еще пыталась вырвать свою руку, но только потому, что его щетина колола нежную кожу с внутренней стороны руки. Одним движением пальца он развязал ленточки на моей сорочке, которая соскользнула с моего плеча, и продолжил свой путь наверх. Он уткнулся носом в углубление на моем плеча, заставив меня пискнуть, когда пряди его волос коснулись моей кожи. (Применение сигналов осязания. Нам не обязательно описывать всю гамму чувств, которые она испытывает в этот момент: «тончайшие ручейки желания проскользили по моей руке, заставив моего маленького капитана на корабле встать и отсалютовать....Это совсем не обязательно. Достаточно лишь слов «нежный» и «пискнуть».)
- Джемми. Детская рвота и какашки, - заявил он, принюхиваясь словно огромная овчарка.
Он приподнял мою руку, дотронулся до влажных шелковистых волос в подмышечной впадине и провел пальцами под своим носом.
- Eau de femme (Запах женщины - прим.пер.), - пробормотал он, и я услышала смех в его голосе. - Ma petite fleur (Мой маленький цветочек - прим.пер.).
- Я мылась, - сказала я грустно.
- Да, мылом с ароматом лилий, - сказал он немного удивленно, сунув нос между ключицами. Я высоко взвизгнула, и он закрыл мой рот своей большой теплой рукой. Она пахла порохом, сеном и навозом, но я не смогла сказать ему этого, потому что он все еще зажимал мне рот. (В этом отрывке сигналы, отсылающие к обонянию и осязанию, перемешиваются между собой. И, естественно, мы замечаем и отсылку к слуху на протяжении всего диалога, поэтому дополнительно ничего указывать не нужно.)
Он немного выпрямился и приблизился к моему лицу так, что его жесткие волосы под носом потерлись о мою щеку. Он убрал руку, и я почувствовала , как его мягкое губы касаются моего виска, после чего его язык быстро скользнул по моей коже.
- Соль, - сказал он очень мягко, обдавая мое лицо теплым дыханием. - У тебя соль на щеках, и ресницы мокрые. Ты плакала, Сассенах?
- Нет, - ответила я, хотя у меня появилось внезапное и иррациональное желание расплакаться. - Нет, я просто вспотела. Мне ... было жарко.
Но мне больше не было жарко; моя кожа была прохладна, и ночной ветерок из окна обдувал меня сзади. (Снова осязание, но здесь также присутствует кратковременная смена фокуса – перемещения внимания с близости между ними на окружающую их обстановку.)
- Ах, вот здесь ... мм, - он был теперь на коленях, обняв меня одной рукой за талию, чтобы я не двигалась, и уткнувшись носом между моими грудями. - О, - произнес он, и его голос изменился.
Обычно я не пользовалась парфюмом, но у меня было особое ароматическое масло, присланное из Вест-Индии, сделанное из апельсиновых цветов, жасмина, ванили и корицы. У меня был только крошечный пузырек, и я пользовалась им редко, нанося небольшие мазки в случаях, которые я считала особенными. (Обоняние и специфические детали, которые позволяют вам представить себе этот аромат, но важная информация здесь в том, что в ее понимании есть этот «особенный случай». )
- Ты хотела меня, - сказал он с сожалением, - а я уснул, даже не коснувшись тебя. Мне жаль, Сассенах. Ты должна была мне сказать.
- Ты устал, - я погладила его волосы, заправляя темные длинные пряди ему за ухо. Он тихонько рассмеялся, и я почувствовала его теплое дыхание на моем голом животе. (Осязание, а также физический сигнал, позволяющий нам узнать необходимую логистическую информацию относительно положения героев. Также мы узнаем, что она голая.)
- Ради этого ты могла поднять меня из мертвых, Сассенах, и я не стал бы возражать.
Он поднялся, глядя на меня, и даже в тусклом свете я могла видеть, что мне не потребуется столь отчаянных мер. (Редкий пример визуального сигнала. Так как он используется в качестве ее ответа, то нам не обязательно буквально описывать все, что она видит – мы можем положиться на личный опыт читателя, который может дополнить все эти пропуски деталями.)
- Жарко, - сказала я. - Я потная.
- Ты думаешь, я не потный?
Его руки сомкнулись на моей талии, и он внезапно поднял меня, посадив на широкий подоконник. Я судорожно вздохнула, ощутив под собой холодное дерево, и рефлекторно ухватилась за оконные рамы с обеих сторон. (Еще немного логистики, приправленной «осязаемыми» деталями.)
- Что это ты делаешь?
Он не потрудился ответить, и в любом случае, это был лишь риторический вопрос.
- Eau de femme, - пробормотал он, и его мягкие волосы коснулись моих бедер, когда он снова опустился на колени. Половицы скрипнули под его весом. - Parfum d'amor (Запах любви - прим.пер.), мм. (Логистика и физический сигнал. Обратите внимание, что несмотря на отсутствие графического изображения мы имеем очень четкое представление о том, что он делает благодаря его словам (становится ясно, что он чувствует ее запах и находит его сексуальным), касанию его волос на ее бедрах и скрипу половиц.)
Прохладный ветерок шевельнул мои волосы, скользнувшие по спине, как легчайшее прикосновение любовника. Руки Джейми крепко держали меня за бедра; мне не угрожала опасность вывалиться из окна, и все же я чувствовала позади себя головокружительную пустоту ясной ночи и бесконечность усыпанного звездами неба, в которое я могла упасть и продолжать падать ... падать. Крошечная искорка во мне разгоралась все ярче, пока не взорвалась яркой падающей звездой. (Смена фокуса: акцент перемещается с крупного плана интимных прикосновений до визуального описания ночного неба, благодаря чему можно использовать отличную метафору одновременно для наполнения текста эмоциональным содержанием и описания оргазма.)
- Шш, - прошептал Джейми откуда-то издалека. Он теперь стоял, обняв меня за талию, и стонущие звуки могли принадлежать ветру или мне. Его пальцы коснулись моих губ. Словно спички, они зажгли ошеломляющим огнем мою кожу. Сильный жар танцевал по моему телу, животу и груди, шее и лицу; я горела спереди и мерзла сзади, как Святой Лаврентий на раскаленной решетке. (Продолжение метафоры, но сейчас смена фокуса с дальнего плана (вне перспективы нашего персонажа) до концентрации непосредственно на ее физических ощущениях.)
Я обняла его ногами, уперев одну пятку в ямочку над ягодицами; и мощные твердые бедра между моими ногами стали моим единственным якорем. (Одна из немногих откровенных строк во всей этой сцене, которая нужна была нам, чтобы четко описать в какой позиции находятся любовники, тем более, что она не совсем обычная.)
- Отпусти руки, - прошептал он мне на ухо. - Я буду держать тебя.
Я отпустила и откинулась назад в ночной воздух.
Ну, теперь вы понимаете, как это работает? Я использовала довольно простой язык, но он чистый и изящный. Физические сигналы, используемые здесь, очень важны, но они должны быть простыми с легким уклоном в сторону лирической метафоры в тех местах, где запросто можно скатиться в пошлость. Такая сдержанность насыщает всю сцену силой и позволяет диалогу показать (а не рассказать) нам об эмоциональном содержании сцены».
Перевод:
CapitanNEMO Рисунки:
by Silvia GiachettiИсточник
ого однако 
