Автор: Ireen_M Фандом: по мотивам произведений Д. Гэблдон (эпопеи «Чужестранка» и новелл о лорде Джоне) Персонажи: лорд Джон Грей, Харольд Грей, герцог Пардлоу, Гарри Кворри, Том Бёрд, Джеймс Фрейзер, лорд и леди Дансени, их дочь Изабель Дансени, её племянник Уильям Рэнсом и другие. Рейтинг: NC-17 Жанры: драма, экшен, смешанные отношения, для ограниченного чтения, частичное ООС Предупреждения: В тексте имеются грубые выражения, описания драматических событий и жестоких сцен.
Описание: Фанфик по мотивам произведений Д. Гэблдон (эпопеи «Чужестранка» и новелл о лорде Джоне) для читателей старше 16 лет о приключениях подполковника Джона Грея после возвращения с Кубы.
Примечание: События, о которых говорится в этом художественном произведении, никогда не происходили на самом деле. Описания упомянутых здесь подлинных улиц, городов и иных мест и объектов – плод авторской фантазии. Совпадение имен героев повествования с именами реальных людей или героев других литературных произведений является случайным.
Три вечных тайны: Восход солнца, смерть луны, Глаза героя. Б.Акунин
Сообщение отредактировалаshikalovai - Вторник, 04.10.2022, 23:41
Дата: Воскресенье, 15.01.2023, 06:48 | Сообщение # 151
Баронет
Сообщений: 369
Цитатаmariya_bogarne ()
Так это Дэвид Берри так " разложил" своего героя на пункты. А книжный герой все же несколько другой.
Нет, это я так разложила )) Берри просто сказал, что поклонники любят Грея за его любовь к Фрейзеру)) Что касается Гектора - вы что, хотите сказать, что Джон у него тоже был первым мужчиной? У 20-то летнего парня? Может, это 16-ти летний Джон его соблазнил?))) Про Перси я сказала то, что сказала. Мне жаль, что он повёл себя так глупо и ранил чувства Грея.
Цитатаmariya_bogarne ()
Или Ника хотела его таким образом использовать ? ))) Привязать к себе ? Ну вот в моем понимании , честно сразу сказать - что опыта нет.
Вы считаете её такой коварной? То есть, она рассчитывала на то, что он сделает ей предложение? С какой стати? Неужели все мужчины 18 в. были такими же благородными, как Джон - или Хэл? Или она просто хотела побыть с любимым человеком - может, единственный раз? Это вы называете "использованием"? А может, это он её использовал, чтобы она заменила ему Ника? Не понимаю, почему вы так волнуетесь о том, что Сноу ему ничего не сказала)) Или вы ревнуете Грея к ней? Совершенно очевидно, что у нас разное отношение к книжному, Дианиному Грею. Вам он нравится таким, каков он есть - включая его ориентацию и отношение к Фрейзеру. Даже если тот стал для него авторитетом, а не объектом вожделения (хотя после его "смерти" Джон все-таки трахал его в лице Клэр)) А мне не нравится ориентация Джона - хотя во всём остальном он соответствует моим понятиям об идеальном герое. Поэтому я и написала этот фф, где исправила то, что меня не устраивает у Дианы. Вы не верите в то, что Грей мог стать натуралом? Ваше право. Каждому своё.
Сообщение отредактировалаIreen_M - Воскресенье, 15.01.2023, 14:45
Дата: Воскресенье, 15.01.2023, 14:39 | Сообщение # 152
Горец
Сообщений: 24
ЦитатаIreen_M ()
Нет, это я так разложила )) Что касается Гектора - вы что, хотите сказать, что Джон у него тоже был первым мужчиной? У 20-то летнего парня? Про Перси я сказала то, что сказала. Мне жаль, что он повёл себя так глупо и ранил чувства Грея. Цитата mariya_bogarne ()
А вы читаете ,что Гектор не мог быть влюблен в Джона? Вполне допускаю чувства, даже если у Гектора был сексуальный опыт до Джона. Какая в сущности разница ? В принципе мне понятна ваша логика ,что подобные отношения - это однозначно следствие совращения ... Но я думаю, что не все так примитивно.
Сообщение отредактировалаmariya_bogarne - Воскресенье, 15.01.2023, 20:00
Дата: Понедельник, 16.01.2023, 22:39 | Сообщение # 154
Баронет
Сообщений: 369
По поводу ориентации Грея - несколько лет назад я написала статью в качестве комментария к 37 главе "Братства Клинка". Сейчас я её немного дополнила и хочу предложить вашему вниманию.
ЕЩЁ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ
В новелле Д. Гэблдон «Братство Клинка» католик Джеймс Фрейзер и практически не верящий в бога майор британской армии Джон Грей высказывают свои точки зрения на то, что такое любовь, и могут ли однополые отношения назваться этим словом. - Вы не верите, что мужчины могут любить друг друга? - Нет, - отрезал Фрейзер. - Не верю. Он на секунду сжал зубы, а затем добавил, словно хотел быть честным до конца. - Во всяком случае, не так. Любовь братьев, родных - да, конечно. Или воинов.
Д. Гэблдон, «Братство клинка», гл. 32 «По законам чести»
Рисунок на краснофигурной вазе, Греция, 2 в. до н.э
Однополые сексуальные отношения, описанные в новеллах Д. Гэблдон, имеют давнюю историю, уходящую в глубокое прошлое европейской цивилизации, но даже в те времена (около 3 - 2,5 тысячелетий назад), они воспринимались далеко не однозначно – впрочем, как и в Англии XVIII в., так и в современном обществе. Впервые природу гомосексуальных отношений (с точки зрения психологии или генетики, как бы мы сказали сейчас) попытался объяснить Аристотель (384 – 321 гг. до н. э.) – древнегреческий философ и ученик Платона, который с 343 года до н. э. являлся воспитателем Александра Македонского. В своей «Никомаховой этике», рассматривая вопрос о чрезмерности наслаждения, Аристотель говорит о вещах, доставляющих удовольствие по природе, и трёх видах удовольствия не по природе (в силу уродств, привычек или испорченности естества). Про любовные наслаждения с мужчинами он пишет: «Ведь у одних это бывает от природы, у других - от привычки, как, например, у тех, кто с детства терпел насилие. Тех, у кого причиной [известного склада] является природа, никто, пожалуй, не назовёт невоздержанным, как, например, женщин за то, что в половом соединении не они обладают, а ими, [как и невоздержным владеет влечение]; соответственно обстоит дело и с теми, кто находится в болезненном состоянии из–за привычки». Особенности однополых отношений в античный период (I тыс. до н. э. – V в. н. э.) В древнегреческом обществе сексуальную ориентацию воспринимали иначе, чем в современном. Стоит сказать, что это было рабовладельческое общество, подразделявшееся на свободных, обладающих всеми правами граждан и рабов, которые не имели никаких прав. В дальнейшем речь пойдет о полноправных, то есть о свободных гражданах Древней Греции. Женщины не имели равных с мужчинами прав и считались не способными на высокие духовные отношения. Греческое общество не различало сексуальные отношения по признаку пола участников, а скорее по роли, которую каждый участник играл в половом акте – активной или пассивной. Эта отражало характер этих отношений – одна сторона была доминирующей, другая –подчиненной, активная (проникающая) роль была связана с мужественностью, высшим социальным статусом и взрослой жизнью, тогда как пассивная роль была связана с женственностью, более низким социальным статусом и юным возрастом. Наиболее распространённой и социально значимой формой однополых сексуальных отношений в Древней Греции были отношения между взрослыми мужчинами и мальчиками подросткового возраста, достигшим половой зрелости. Подобные отношения получили названия «педерастии» (греч. παιδεραστία – любовь к мальчикам), от «pais» (греч. παῖς – мальчик) во мн.ч. р.п. «paidos» (греч. παιδός – мальчики), – и «еrао» (греч. ἐραστής – люблю, пылаю). (Словарь сексуальных терминов). Назначение подобной связи прежде всего, состояло в духовном воспитании юноши старшим наставником; покровительстве и опеке во время военных действий (как это было среди воинов Леонида при Фермопилах, в Священном отряде Фив и пр.). В тех государствах, где подобные отношения санкционировались и принимали организованный характер (Лакедемо́н (др.-греч. Λακεδαίμων, лат. Lacedaemon) или Спарта, Крит, Беотия), юношу отдавали на обучение наставнику в 12 лет, в том же возрасте, когда девушек обычно готовились выдавать замуж. Наставника называли «эрастес» – любящий, а ученика – «эроменос» – любимый. Преподаватель – эрастес обязан был дарить своему эроменосу подарки и ухаживать за ним. В обмен на помощь в образовании эроменос должен был оказывать своему покровителю эротические услуги.
«Я наслаждался с двенадцатилетним мальчонкой. Тринадцать. Лет наступило ему – он вожделеннее стал. Годом позднее пришел еще более сладостный возраст, И привлекательней всех был он пятнадцати лет. Шестнадцать лет — это возраст богов, а семнадцатилетний Юноша не для меня: создан для Зевса лишь он. Если тебе и постарше милей – то уже не забава: Время настало, и долг твой – за него отвечать» «Возраст богов» Стратон из Сард (Перевод Е. Свиясова)
Эрастос нес ответственность за образование и поступки своего подопечного и мог даже быть наказан за проступки эромена. Если эти отношения ограничивались только сексом, они не одобрялись, а гомосексуальные контакты между взрослыми мужчинами и мальчиками, не достигшими половой зрелости, были запрещены. Подавляющее большинство исследователей согласны, что в Древней Греции сексуальный контакт между двумя равноправными мужчинами считался глубоко противоестественным и жестоко карался (хотя подобные отношения, безусловно, существовали). Для обозначения мужчины, добровольно принявшего пассивную роль в подобном контакте, существовало специальное понятие: «кинейдос» (греч. κίναιδος – падший). Приняв пассивную роль, кинейдос уподоблялся проститутке и становился недостойным статуса свободного человеком. Как следствие, кинейдос лишался прав гражданина, и для них существовали унизительные прозвища, такие как «Euryproktos» (широкий анус) и «Lakkoproktos» (анус как яма). Лишь с формированием в греческой философии понятия личности (на протяжении V–IV веков до н. э.) среди философов начинает обсуждаться проблема характера любовного влечения индивида. Мифология Тема однополой любви широко отображена в древнегреческой мифологии. Таких преданий насчитывается более пятидесяти. Эти мифы не относятся к числу древнейших – ориентировочно, они появились в бронзовом веке (от 3 тыс. лет и до начала I тысячелетия до н. э.). Они более типичны для дорийских племен и Беотии, но почти не встречаются в Аттике и Ионии. Согласно греческим мифам, однополые отношения со смертными имели практически все боги Олимпа (за исключением бога войны Ареса и властителя царства мертвых Аида.) Одна из самых известных легенд повествует о похищении Зевсом прекрасного троянского царевича Ганимеда – с VI века до н.э. данный сюжет начал трактоваться греками как любовный. На Олимпе Ганимед стал виночерпием богов и обрёл бессмертие. В новелле Д. Гэблдон упоминается термин «catamite» – мальчик на содержании у педераста – от латинского Catamitus – «любимчик» и греческого «Ganymedes» – Ганимед. Бог морей Посейдон был влюблен в Пелопса, сына царя Сипилии, и подарил ему крылатую колесницу, на которой тот одержал победу в состязании с Эномаем, став после этого царем Писы. Вестник богов Гермес, любивший Персея, подарил ему крылатые сандалии и шлем–невидимку, с помощью которых Персей совершил свои подвиги. Также Гермес любил Хриса, Ферса, Одриса, Кадма, Дафниса и Амфиона. Асклепий, покровитель врачевателей, был влюблен в Ипполита, Гефест – бог–кузнец – в Пелея. Бог виноделия Дионис любил юношу Ампела. Он превратил трагически погибшего возлюбленного в виноградную лозу, назвал её в его честь и изобрёл вино. Согласно мифам, больше всего возлюбленных было у бога света – лучезарного Аполлона. Одна из легенд, возникшая не ранее VII – VI века до н.э., рассказывает о его любви к прекрасному Гиацинту, сыну спартанского царя Амикла. Аполлон случайно убил юношу во время упражнений по метанию диска. По одной из версий диск в голову Гиацинта из ревности направил бог ветра Зефир, также влюблённый в него. Из крови юноши вырос цветок. Другой возлюбленный Аполлона, Кипарис, случайно убив своего питомца златорогого оленя – подарок бога, – впал в тоску и превратился в дерево скорби, названное его именем. Возлюбленными Аполлона также были Гименей, сын Магнета из Фессалии; прорицатель Бранх, с которым связана легенда об основании оракула Аполлона Дидимского; прорицатель Мелампод и Форбант – родосский герой. Краткие упоминания есть также о любви Аполлона к Киниру (царю Ассирии), Закинфу (эпониму острова), певцу Орфею, Троилу, Амиклу, Гиллу из Карии, Атимнию, Карнею, Кларосу, Тену, Ипполиту из Сикиона, а также неким Иапису, Потниею, Скефру, Пробу и Пару. Мифы о греческих героях также часто затрагивали тему однополых отношений. Самые известные из греческих героев — это Ахилл и Патрокл. В Илиаде Гомера их верная дружба прямо не упомянута как любовные отношения. Но примерно с VI века до н. э., в том числе в трагедиях Эсхила, эти отношения определяются как любовные. Более поздние греческие авторы спорили по поводу взаимоотношений возлюбленных, поскольку Патрокл был старшим в паре, однако Ахилл был более знаменитым героем и роль «младшего» в отношениях его принижала. Однако в той же Илиаде говорится, что Ахилл, не желая идти на войну, переоделся в женское платье и скрывался среди женщин, пока хитроумный Одиссей его не разоблачил. Больше всего возлюбленных было у Геракла. Есть упоминания о его любви к Дриопу, Иокасту, Филоктету, Гемону, Хону и пр. Одним из его возлюбленных был Гилас, сын поверженного им царя дриоптов Феодаманта. Этот юноша был спутником и оруженосцем Геракла в походе аргонавтов. Когда Гилас утонул в реке, Геракл сильно горевал по нему, эта трагедия неоднократно описывалась античными поэтами. Другим известным возлюбленным Геракла был его племянник Иолай – он оставался боевым товарищем и колесничим героя до самой его смерти. В поздней античности они стали почитаться как покровители влюблённых. В Фивах даже был построен посвященный Иолаю храм, в котором влюблённые юноши давали друг другу клятвы верности. Отношения Ореста и Пилада часто толковались как любовь, так же, как и отношения Тесея и Пирифоя. Региональные особенности В различных областях Древней Греции к однополым отношениям относились по–разному. Гомосексуальные связи были частью традиции аристократических мужских сообществ, санкционировались и поощрялись во многих дорийских и эолийских государствах (Спарта, Крит, Беотия.) Отрицательное отношение к педерастии было в Ионии, где к подобным связям относились крайне отрицательно. О региональных различиях писал древнегреческий писатель и историк Ксенофонт: «Считаю нужным сказать и о любви к мальчикам, так как и это относится к воспитанию. У других эллинов бывает так: у одних, например, у беотийцев, взрослый и мальчик живут в самой тесной связи; другие, например, элейцы, пользуются красотой за подарки; третьи (афиняне) положительно запрещают общение с мальчиками». Все авторы указывают, что в Спарте обычай позволял и даже предписывал старшим воинам брать себе в любовники мальчиков с 12 лет, причём влюблённый именовался «эйспнэл» (греч. ει̉σπνήλας – вдохновитель, от ει̉σπνει̃ν – вдыхать), а предмет любви назывался «аит» (греч. α̉ΐτας – слушатель). По словам Платона, в Беотии принято, без долгих уговоров и ухаживаний, «просто–напросто уступать поклонникам». Клавдий Элиан, древнеримский писатель и философ отмечает, что со времён мифического царя Лая «привязанность к красавцам фиванцы стали считать благом». Подчиненная роль в сексе воспринималась до такой степени естественно, что это шокировало не только жителей Ионии, но и, например, афинян. Афины. С одной стороны, среди свободных граждан Афин ценности и эстетика любви к юношам широко принимались и практиковались – с другой стороны, пассивная, «женская» роль в половом акте считалась позорной и недостойной свободного гражданина. Аристотель в качестве примера приводит рассуждение о том, что: «влюблённые полезны для государства на том основании, что любовь Гармодия и Аристогитона ниспровергла тирана Гиппарха». По словам Эсхина, «бескорыстно делить с кем–нибудь его любовь – это прекрасно, а соглашаться за плату заниматься проституцией – это позор». В Афинах существовал закон, лишавший гражданской чести (то есть значительной доли гражданских, прежде всего политических, прав) того, кто «отдавал свое тело в разврат». Такой моральной проблемы не видели в отношении неграждан и тем более рабов: существовала мужская проституция и мужские публичные дома. Диалоги Платона представляют яркие картины афинских нравов, когда постоянными темами светских бесед были ухаживания за местными красавцами и их соблазнение теми или иными способами. В «Пире» в своей речи Павсаний говорит, что существуют две Афродиты – «старшая, что без матери, дочь Урана (Небо, мужская сущность, в отличие от Геи – Земли), которую мы и называем поэтому небесной, и младшая, дочь Дионы и Зевса, которую мы именуем пошлой»: «Эрот же Афродиты небесной (Урании) восходит к богине, которая, во–первых, причастна только к мужскому началу, но никак не к женскому, – недаром это любовь к юношам, а, во–вторых, старше и чужда преступной дерзости. Потому–то одержимые такой любовью обращаются к мужскому полу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом. Но и среди любителей мальчиков можно узнать тех, кем движет только такая любовь. Ибо любят они не малолетних, а тех, у кого уже обнаружился разум, а разум появляется обычно с первым пушком». («Пир» (Симпосиум) – диалоги Платона о любви. Написан в 385—380 гг до н. э.)Не знаю, у кого как, но моё понятие о «платонической» любви после этой информации довольно сильно изменилось.Знаменитые любовники Полнее всего в источниках представлена жизнь афинян. Необычайной красотой в молодости отличался Алквиад (древнегреческий государственный деятель, оратор и полководец 5 в. до н.э.), и «целая толпа» афинян была влюблена в него. Плутарх – древнегреческий писатель и философ, общественный деятель римской эпохи, живший с 46 по 127 гг н. э. рассказывает, что подростком Алкивиад сбежал к любовнику; его опекун Перикл (полководец, один из основателей афинской демократии, стоявший во главе афинского государства с 444 по 429 гг. до н.э., в его правление был построен знаменитый Парфенон), отказался давать публичное объявление о розыске пропавшего, боясь его опозорить на всю жизнь. Впоследствии на щите Алкивиада было изображение бога любви Эрота с молнией в руке. О безуспешных попытках Алкивиада соблазнить Сократа рассказано в диалогах Платона «Пир» и «Алкивиад I», причём сюжетное содержание не даёт оснований считать их исключительно художественным вымыслом. Некоего Архестрата обвиняли в разврате, поскольку он «вёл себя как низкопробная шлюха» (его сожителем, в частности, был Ксантипп, сын Перикла) и некого Харикла, который «продавался за небольшую сумму всякому желающему». В юности Платон был возлюбленным драматурга Агафона и сочинил драматическую тетралогию, но, встретившись с Сократом, сжёг трагедии и занялся философией. Знамениты любовные стихотворения Платона, обращённые к некоему Астеру («звезде»). Любовь к юношам для Платона – не самоцель, а средство для восхождения к высотам теоретического познания. Сократ отдавал должное эротическим отношениям, и нередко его считают апологетом любви к юношам. В платоновском диалоге «Соперники» он признаётся, что его «всегда сражают своей красотой юноши»; в ксенофонтовском «Пире – Симросиуме» он чрезвычайно хвалит одного из участников, Каллия, за то, что предмет его любви – Автолик — «не утопающий в неге, не расслабленный ничегонеделанием, но всем показывающий силу, выносливость, мужество и самообладание». При этом в обоих диалогах Сократ отстаивает преимущество духовной любви к мальчикам перед телесной. Среди участников похода Александра Македонского, участвовавших в заговорах против царя, ключевую роль играли пары любовников: в одном из заговоров – Димн и Никомах, в другом – Сострат и Гермолай. Согласно некоторым авторам, Гефестион, ближайший друг Александра Македонского был его возлюбленным. Во время посещения Трои «Александр украсил венком могилу Ахилла, Гефестион также украсил Патроклову могилу, желая дать понять, что любим Александром, подобно тому, как Патрокл был любим Ахиллом». Возлюбленным Александра после победы над персами стал евнух Багой. Рим, Средневековье и Англия Постепенное распространение ценностей сперва римской, а затем христианской морали привело к принципиальной переоценке в общественном сознании отношения к различным формам любви. Старые римские законы наказывали однополые отношения лишь в тех случаях, когда они наносили вред статусу гражданина. Изменения происходят примерно с III века, когда в законодательство входят правовые нормы, наказывающие за развращение мальчиков. Римский император Константин и его преемник Констант в 342 году обнародовали закон (Кодекс Феодосия, IX 7,3), согласно которому мужчины, выполняющие женскую роль и отдающиеся другим мужчинами, должны были быть преданы мечу. Император Валентиниан II в 390 году ввёл закон, согласно которому мужчины, исполняющие женскую роль в сексуальных контактах, должны были быть сожжены перед глазами общественности (Кодекс Феодосия, IX 7,6), положив начало стандарту, существовавшему в Средние века и раннее Новое время. В средневековой Европе всевозможные проявления сексуальности, не связанные с возможностью зачатия новой жизни: гомосексуальные контакты, отличные от вагинального полового акта гетеросексуальные практики (например, оральные и анальные контакты), сексуальные контакты с животными, мастурбация и пр. – были объявлены грехом и получили названия «содомии» (от фр. sodomie). Термин восходит к библейскому повествованию о гибели Содома и Гоморры и был введён в XI веке теологом Петром Дамиани. Христианское богословие традиционно связывает грех Содома и Гоморры с крайним развращением их жителей, которое проявилось, в частности, и в гомосексуализме. В XII – XIII веках средневековые теологии построили целую иерархию сексуальных грехов, объединённых под общим термином luxuria (блуд, похоть), разделив их на «естественные» и «противоестественные». К «естественному» разврату были отнесены действия между мужчиной и женщиной, которые связаны с возможностью зачатия потомства – супружеская измена, прелюбодеяние, изнасилование, лишение девственности и инцест. К «противоестественному» разврату были отнесены действия, при которых мужское семя попадает в непредназначенное для этого место. Подобные грехи разделялись на четыре группы: мастурбация; гетеросексуальные практики, при которых невозможно зачатие (например, анальный секс); содомия и скотоложество. Начиная с XIII века в Англии содомия считалась «преступлением против божественного величия» и наказывалась смертью. Король Эдуард I (1239 –1307) – по исторической иронии, отец Эдуарда II, одного из самых известных монархов–гомосексуалов, – ввёл сожжение содомитов. В Англии содомитов называли bugger или buggar (баггер, педераст – англ.). Считается, что это слово происходит от англо-нормандского bougre, искаженного латинского Bulgarus – названия Болгарии (англ. Bulgaria), откуда в 11 веке пришли богомилы (Bogomils), секта еретиков. Монахи этой секты якобы имели между собой анальные контакты, что считалось богопротивной ересью. В 1533 году в Англии был принят «Buggery Act 1533», предусматривающий наказание в виде смертной казни за содомию, включая однополые сексуальные контакты, анальный секс и зоофилию. Виновные в преступлении подвергались казни через повешение. В случае доказанной попытки совершения указанных деяний обвиняемые наказывались тюремным заключением. Всего с 1317 по 1789 г. в Англии прошло 73 процесса над содомитами. Однако связь с несовершеннолетними детьми в те времена не считалась преступлением – в отличие от современности, где педофилия считается формой психического расстройства и преследуется по закону. В то время как однополые отношения в большинстве западноевропейских стран не только легализованы, но и приветствуются. В РФ с 05. 12. 2022 г. пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений и (или) предпочтений, либо смены пола, пропаганда их привлекательности, а также искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений запрещена по закону. Что касается графа Воронцова – то документального подтверждения его нетрадиционной ориентации у меня нет, однако его связывали близкие отношения с А. Н. Радищевым, который посвятил ему одну из глав «Путешествия из Петербурга в Москву». В 1774 – 1775 они вместе посещали масонскую ложу «Урания». Если вспомнить речь Павсания об Афродите Урании – о том, что это любовь к юношам, и «одержимые такой любовью обращаются к мужскому полу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом[1]», и что граф никогда не был женат и не имел детей, то мои фантазии кажутся вполне обоснованными.[1] «Пир» (Симпосиум) – диалоги Платона о любви. Написан в 385—380 гг до н. э.Тем более, что в 1870-х годах для обозначения однополой любви у мужчин ганноверским адвокатом, журналистом и писателем Карлом Генрихом Ульрихсом (K. H. Ulrichs, 1825–1895) был предложен термин «уранизм». Причём Ульрихс, который был первым исследователем гомосексуальности в Германии, предложил считать «уранистов» третьим полом.Совпадение? Не думаю…После введения термина «гомосексуальность» (М. Бенкерт, 1869), термин «уранизм» постепенно вышел из употребления. Однако есть версия, что геев называют «голубыми» именно в честь неба (Урана)Как называл геев русский народ (помимо мужеложцев, бугров и пр.), я писать не стану – очень уж неприятное слово. Хоть и не матерное. По материалам из Википедии.
Сообщение отредактировалаIreen_M - Вторник, 17.01.2023, 16:53
Дата: Вторник, 17.01.2023, 22:12 | Сообщение # 155
Баронет
Сообщений: 369
ГЛАВА 36 BRÜDERSCHAFT TRINKEN* *Дружеское питьё (нем.)
Альберт С. Анкер Натюрморт с бутылкой вина и двумя бокалами
Они взяли наверх бутылку шампанского, которую Ника перед уходом поставила в ведро с холодной водой, и чайные чашки вместо большого кубка, из которого полагалось пить на Brüderschaft. У девушки были только маленькие стеклянные стопки, которые вполне подходили для ликера или джина, но не для пенистого напитка. – Не переживай, дорогая, главное – это то, что мы пьём, а не то, из чего мы пьём, – успокоил Нику Грей, когда они поднимались в студию. Хотя сейчас её уже нельзя было назвать студией: постамент и голубой экран исчезли, кресло и табуретки стояли у стены, отчего комната выглядела более просторной. Здесь всё ещё было очень светло, несмотря на то что солнце клонилось к закату, а окошко в потолке закрывала плотная шторка. В центре комнаты, напротив окна, стоял мольберт с картиной, покрытой белой тканью. – Ну, с чего начнём – будем пить шампанское на брудершафт или сначала посмотрим мою работу? – с улыбкой спросила Ника, ставя поднос с посудой на сундук под окном. – Если ты не против, то мне хотелось бы сначала увидеть картину, – уловив напряженные нотки в голосе девушки, мягко сказал Грей. Он поставил бутылку на поднос и бережно взял Нику за руку. – Не волнуйся, дорогая, я знаю, что твоя работа великолепна. – Видишь ли, Джон, – она прерывисто вздохнула, – я писала эту картину для себя, и … по стилю и манере письма она несколько отличается от твоего первого портрета и от работ представителей – э-э – академического направления в живописи. Я ненавижу фразу: «я художник, я так вижу», поскольку её часто употребляют, чтобы оправдать свой дурной вкус, либо отсутствие таланта и мастерства, но в данном случае она полностью соответствует действительности. Так что прояви к ней снисходительность: я хотела передать собственные фантазии и настроение, а не просто скопировать великолепную натуру. Она нежно погладила Грея по щеке. – Ну, как, ты не передумал? – Ни в коем случае, дорогая, – с ободряющей улыбкой ответил он, делая шаг в сторону мольберта, но Ника потянула его назад. – Подожди, Джон. Стань вот сюда, закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу, хорошо? Грей выполнил её просьбу и терпеливо ждал, пока она не снимет покрывало с картины. Когда это произошло, он с некоторой опаской открыл глаза – и с трудом смог сдержать вздох облегчения: Ника сильно преувеличила необычность своей работы. Во всяком случае, в человеке в коротком греческом одеянии, сидящем на фоне голубых гор с острыми заснеженными вершинами, он узнал себя. Грей подошёл поближе и понял, что она имела в виду. В отличие от его первого портрета и картин, которые он не так давно рассматривал в Оук-Холле, поверхность полотна не была идеально гладкой – небрежные мазки краски можно было различить уже с расстояния двух-трёх футов. Однако именно они на удивление точно передавали фактуру того или иного предмета, придавая изображению дополнительный объем. В некоторых местах краска лежала ровным слоем – кожа лица и рук натурщика выглядела сравнительно гладкой – в то время как распущенные по плечам волосы представляли из себя череду длинных и узких мазков, повторяющих изгибы волнистых прядей. Присмотревшись к остальным деталям, Грей с некоторым смущением заметил, что Ника, нанося густую краску жёсткой кисточкой, смогла изобразить волосы, которые обильно покрывали его грудь, предплечья и ноги, но, благодаря своему золотистому оттенку, были едва заметны. В этот раз художница не стала идеализировать своего героя, но, несмотря на озабоченное выражение лица и морщинку между бровей, спутанные волосы и тени под глазами, набухшие вены и шрамы на руках, смятые складки хитона и небрежную позу, он не утратил своей мужественной привлекательности и казался на удивление живым и реальным. Таким же реальным выглядел изображённый на картине пейзаж: неровная поверхность скалы на краю пропасти, за которой вздымались величественные громады гор, покрытые вечными снегами, и бездонное небо – голубое, как глаза человека, у ног которого лежал весь мир. – Ну, что скажешь, Джон? – тихо произнесла за его спиной Ника. — Это просто великолепно, – не задумываясь, ответил Грей. – Особенно горы и скала – ни за что бы не поверил, что такую красоту можно придумать или нарисовать по памяти. – Спасибо. Рада, что тебе понравился фон, – сдержанно заметила девушка, и Грей понял, что не совсем точно выразил свои впечатления. – Дорогая, мне нравится вся картина, а не только фон, – ласково сказал он, поворачиваясь и кладя руки ей на плечи. – Ты прекрасный художник, и мне просто повезло, что ты выбрала меня в качестве модели для своей работы. Она счастливо рассмеялась, в свою очередь кладя ладони ему на грудь. – Ох, Джон, это мне повезло, – если бы не ты, не было бы никакой картины. Значит, ты не против, что я написала тебя в таком виде? – Конечно, нет, – ответил Грей, наклоняясь и целуя тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями. – А в виде кого ты меня изобразила? У твоей картины есть название? – Название? – переспросила она, задумчиво поправляя узел галстука на его шее. – Что насчёт «Воина на распутье»? Или всё же «Александр Македонский на перевале Гиндукуша»? – Второе название кажется мне более подходящим – наверное потому, что льстит моему самолюбию, – с легкой иронией ответил Грей и, взяв её за подбородок, поцеловал в губы. Она ответила, и поцелуй прервался только когда они оба начали задыхаться. – Может, пойдем в постель, дорогая? – предложил Грей, тесня девушку в сторону кровати, загороженной трехстворчатой полотняной ширмой. – А как же шампанское? Мы ведь хотели выпить с вами на брудершафт, милорд, – напомнила Ника, с улыбкой заглядывая ему в глаза, и лорд Джон нехотя разжал руки. – Как вам будет угодно, мадам, – сказал он и, подхватив её под локоть, развернул к окну. – Я же просила … – сердито начала она, но потом хмыкнула и коротко рассмеялась. – Туше, Джон. – Это всего лишь action defensive[1], дорогая, – в тон ей весело ответил Грей, целуя девушку в висок. [1] Action defensive (франц.) – защитные действия, фехтовальный термин. – Ну, тогда открывай вино, а я растоплю камин, иначе скоро здесь станет холодно, – сказала Ника и направилась к очагу. Проводив её глазами, Грей взял с подноса шампанское. Раньше ему никогда не приходилось открывать подобные бутылки – нужно было действовать очень аккуратно, чтобы вылетевшая пробка не попала в оконное стекло. Поэтому Грей не стал возражать, когда спустя полминуты Ника предложила ему помощь и, отыскав острые ножницы, перерезала muselet[2], пока он удерживал рвущуюся наверх пробку. [2] Мюзле́ (фр. Muselet, от museler – «надевать намордник») – веревочная, а с середины XIX в. – проволочная уздечка, фиксирующая пробку на горлышке в бутылках с игристыми и шипучими винами для предотвращения её самопроизвольного вылета. Таким образом ему удалось предотвратить «выстрел», и после негромкого хлопка светлая пенистая жидкость весело полилась в фаянсовые чашки. – Будем пить по очереди из одной чашки, как принято, или каждый делает по глотку из своей, а потом мы ими меняемся? – спросил Грей, ставя бутылку на поднос. – Лучше сделаем по-другому – так, как пьют у меня на родине, – немного помедлив, предложила Ника и встала с чашкой в руке. Грей тут же последовал её примеру. – Нужно скрестить локти и одновременно выпить вино до дна, глядя друг другу в глаза. Высоко подняв чашку с шампанским, она подошла к нему вплотную, обвила согнутой рукой его предплечье и поднесла край чашки ко рту. – После этого друзья обмениваются поцелуем в губы. – Действительно, так намного лучше, – сказал охваченный приятным возбуждением Грей и, глядя в сияющие зелёные глаза, с удовольствием выпил шампанское из сине-голубой чайной чашки. Поцелуй был долгим и страстным, и когда он закончился, они пришли в себя возле полотняной ширмы: только она помешала им упасть на кровать. Грей принялся торопливо расстёгивать жилет Ники – от камзолов они избавились ещё у окна. Однако девушка неожиданно уперлась ладонями ему в грудь и попятилась назад. – Джон, пожалуйста, подожди, мне нужно … отойти на минутку. Ты раздевайся и ложись, я сейчас вернусь, – забормотала она, смущенно отводя глаза. Он был неприятно удивлен такой внезапной переменой в её поведении, однако спустя несколько мгновений понял, что ей просто захотелось в уборную после выпитого шампанского и сытного обеда. Да и самому лорду Джону тоже требовалось отдать дань природе, поэтому он с невольным вздохом опустил руки и произнёс: – Конечно, дорогая, я подожду столько, сколько нужно. Ника с благодарной улыбкой кивнула ему, подошла к шкафу, достала оттуда уже знакомый шерстяной халат и поспешила к выходу. Он не мог оторвать глаз от её бедер в черных обтягивающих бриджах – сейчас они казались узкими, как у шестнадцатилетнего юноши, и Грей опять вспомнил свой сон. Словно почувствовав его взгляд, она остановилась в дверях и обернулась. – Если тебе понадобиться … что-нибудь … – ночная ваза под кроватью, вода в кувшине, а уборная – во дворе, – скороговоркой закончив фразу, девушка выскользнула на лестницу, прикрыв за собой дверь. Он воспользовался горшком, вымыл руки и свой напряжённый член – туалетный столик с двумя тазиками и кувшином с водой стоял в самом углу, за кроватью, – а затем быстро разделся догола, бросив одежду на знакомый стул с гобеленовой обивкой. Откинув пестрое покрывало, Грей уже собрался залезть под одеяло в белоснежном полотняном чехле, когда внезапно кое о чём вспомнил и вернулся к окну, чтобы достать из кармана лежавшего на подоконнике камзола мешочек с кондомами. Сунув его под подушку, лорд Джон с удовольствием опустился на чистые, пахнущие вербеной простыни. Кровать у Ники была довольно узкой, без стоек, с простой деревянной спинкой, но даже не скрипнула, когда он повернулся, чтобы поправить подушки. «Отлично, значит служанка ничего не услышит», – с облегчением подумал Грей: ему не хотелось портить репутацию «мистера Сноу». «Нужно всё же подыскать ей другую квартиру, где хозяева и соседи будут знать, что она – женщина, и мои визиты не вызовут у них удивления, ведь в качестве жениха я смогу посещать её практически в любое…» – однако в этот момент в комнату вернулась Ника в халате и войлочных туфлях, и мысли Грея тут же приняли иное направление. – Извини за задержку. – Она закрыла дверь на засов и с улыбкой взглянула на Грея. – Кстати, ты прекрасно смотришься в моей постели, дорогой. – Благодарю – и жду, когда ты присоединишься ко мне, дорогая, – ответил он, охваченный нетерпением. – Уже иду, Джон. Но сначала Ника задернула шторы, и комната погрузилась в полумрак, разбавленный тусклым светом из окошка в потолке и пламенем горящего камина. Подойдя к кровати, она повернулась к ней спиной и сняла халат, небрежно бросив его поверх ширмы, оставшись абсолютно нагой. Грей едва не застонал от охватившего его возбуждения – стянутые в хвост волосы Ники казались темными, а кожа спины, ягодиц и стройных ног, освещенная оранжевым пламенем камина, сияла, как у полированной бронзовой статуи или у молодого индейца, который натерся медвежьим жиром. Но спустя мгновение она повернулась – и Кипарис[3] тут же превратился в Афродиту – «нет, скорее, в Артемиду-охотницу», – подумал Грей и машинально произнёс всплывшие из памяти бессмертные строки: – Руки, богиня иль смертная дева, к тебе простираю. Если одна из богинь ты, владычиц пространного неба, То с Артемидою только, великою дочерью Зевса, Можешь быть сходна лица красотою и станом высоким…[4] Она улыбнулась лукавой и одновременно застенчивой улыбкой, и опускаясь на кровать рядом с Греем, тихо ответила: – Странник, конечно, твой род знаменит: ты, я вижу, разумен…[4]
[3] Кипари́с (др.-греч. Κυπάρισσος) — в древнегреческой мифологии сын Телефа из Карфеи на острове Кея, прекрасный юноша, возлюбленный бога Аполлона. [4] Гомер, «Одиссея», песнь 6, перевод В.А. Жуковского.
Он не дал ей закончить фразу, закрыв рот поцелуем. Прохладная нежная кожа становилась горячей от его прикосновений, и когда Ника запустила пальцы ему в волосы, Грей с трудом удержался, чтобы не овладеть ею так же стремительно, как и в прошлый раз. Он собирался доставить ей удовольствие, и не сомневался, что сумеет это сделать, опираясь на свой собственный, пусть и небогатый опыт далёкой юности, откровения подвыпивших офицеров, делившихся своими воспоминаниями во время походов, и сведения, почерпнутые из эротических сочинений разных авторов, включая поэмы Гарри Кворри. Лаская гибкое тело девушки и слушая её прерывистое дыхание, он внезапно представил себе, что держит в объятиях юного Ника и не смог сдержать стон возбуждения. «Нет, ещё рано», – подумал он, сжимая зубами её сосок, который внезапно затвердел, словно крошечный пенис. На этот раз застонала она, откидывая голову назад, и Грей решил, что его старания вот-вот увенчаются успехом, но Ника внезапно уперлась руками ему в плечи и со словами: – Подожди, Джон, – попыталась оторвать его от себя. – Что-то не так, дорогая? – стараясь подавить вспыхнувшую досаду, поинтересовался он. – Нет, всё прекрасно, Джон, только … мы должны предохраняться, – произнесла она, глядя на него потемневшими глазами. – Я пока не готова стать матерью … – Ну, конечно, дорогая, – с облегчением выдохнул Грей. – Секунду, я сейчас … у меня всё есть. – Что это? – Ника с изумлением уставилась на извлечённый из бархатного мешочка «кожаный» кондом. – Ой, он что, крепится с помощью ленточек? Она неожиданно прыснула со смеху, и Грей почувствовал, что его самолюбие задето – хотя ему самому не слишком хотелось перетягивать свой член какими-то завязками. – Меня заверили, что это – самое безопасное и удобное приспособление… – сухо начал он, однако Ника не дала ему договорить. – Прости, Джон, и спасибо, что позаботился о моей … то есть, о нашей безопасности, – произнесла она, обнимая Грея и нежно целуя его в плечо. – Конечно, я уверена, что ты выбрал самое лучшее из того, что здесь было, но … – она запнулась, но тут же продолжила: – Но я не могу во время интимной близости пользоваться вещью, которая перед этим побывала неизвестно в чьих руках. Ведь прежде, чем ты купил этот … э -э – презерватив … — Это кондом, – подсказал Грей, с трудом распознав искаженное французское «préserver» (фр. предохранять): судя по всему, Нике не было известно английское название данного предмета. Он начал понимать, в чём дело: она брезговала использовать приспособление, в чистоте которого сомневалась… – Спасибо, Джон. Я лишь хочу сказать, что один бог знает, где и как хранился этот кондом, и сколько людей его касалось… – Ты хочешь его … обеззаразить? – спросил Грей, испытывая смешанные чувства – забота Ники о чистоте казалась ему чрезмерной, но, с другой стороны, к её словам стоило прислушаться, ведь его собственная рана зарубцевалась очень быстро, без малейших осложнений и лихорадки. – Нет, Джон, я просто хочу предложить тебе … другой кондом, – тихо произнесла девушка, нежно проводя пальцами вдоль шрама на его левой руке. – Я привезла с собой несколько штук – так, на всякий случай, – быстро прибавила она, искоса взглянув на Грея. – Конечно, есть другие способы, но этот – самый надёжный … – Я полностью доверяю тебе, дорогая, и готов как можно скорее надеть твой … презерватив, – сказал он, целуя её в шею. Ему не терпелось покончить с разговорами и перейти к реализации своих желаний. Ника достала из тумбочки небольшой плоский пакетик из жесткой цветной бумаги и, надорвав хрустящую оболочку, извлекла оттуда полупрозрачный диск с конусообразным выступом в центре и толстым ободком по краю. – И как этим пользоваться? – поинтересовался разочарованный Грей. Ника закусила губу. – Ммм – ложись на спину, я попробую его на тебя надеть, – пробормотала она, разглядывая двухдюймовый кружок. Грей улёгся на спину, девушка откинула одеяло с его бёдер – и шумно вздохнула. – В чём дело, дорогая? – спросил лорд Джон, приподнимаясь на локтях. Ника бросила на него изумлённый и одновременно весёлый взгляд. – Ого, кажется, у тебя «king size», Джон, – произнесла она, дотрагиваясь до его пениса. – О чем ты, милая? – рассеянно спросил он, вздрогнув, когда она осторожно сдвинула вниз крайнюю плоть. – Э-э … о твоем Джонни-младшем, дорогой, – с некоторым смущением ответила Ника, и только спустя пару секунд он сообразил, что она говорит о его члене. Слова Ники о «королевском размере» невероятно польстили самолюбию Грея, а её неумелые, но нежные прикосновения привели его в крайнюю степень возбуждения. В конце концов на «Джонни-младшего» надели тончайший эластичный чехол, который держался на месте без всяких завязок и был практически неощутим. – Ну вот, так намного лучше, – с удовлетворением произнесла Ника и, внезапно усевшись верхом Грею на бёдра, наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. Отвечая на поцелуй, он прижал её к себе и быстро перевернулся вместе с ней на бок, а затем и вовсе оказался сверху. – Лучше так, дорогая, – прошептал он ей на ухо и легонько куснул нежную мочку. Ника еле слышно ойкнула, а её пальцы с неожиданной силой впились ему в спину. – Я люблю тебя, Джон, – произнесла она, закрывая глаза. – И я тебя, – ответил он, целуя белую шею и постепенно спускаясь всё ниже и ниже – сначала к упругой груди с острыми сосками, затем к гладкому плоскому животу между таких же твердых, как у мужчины тазовых костей, и, наконец, к покрытому короткими курчавыми волосками холмику, заканчивающемуся узенькой расщелиной, открывавшей вход во влажное лоно. Нежная плоть пахла земляничным мылом и мускусом – сжимая бедра девушки, Грей нащупал языком маленький бугорок, прикосновение к которому заставило её выгнуться дугой и застонать. Чтобы ускорить события, он приподнялся и стал ласкать её рукой, одновременно дотянувшись губами до груди. Ника, прерывисто дыша, с силой вцепилась ему в плечи, её тело напряглось и задрожало, словно натянутая струна, она охнула – а спустя секунду неожиданно рассмеялась необыкновенно радостным и нежным смехом, похожим на звон серебряных колокольчиков. Удивленный Грей приподнялся, чтобы заглянуть ей в лицо: оно буквально сияло от восторга, хотя глаза Ники по-прежнему оставались закрытыми. Он немного помедлил, давая ей время насладиться моментом, а затем быстро вошёл в неё. Сейчас преграды не было, но её лоно оказалось таким же узким, как и в прошлый раз, и Грей испытывал невероятное наслаждение, с каждым движением проникая всё глубже и глубже в девичье тело, пока не уперся во что-то. Она охнула – скорее от неожиданности, чем от боли, и сжала коленями его бока. – Всё … нормально … дорогая? – на всякий случай спросил он, прижимая её плечи к кровати, чтобы она не сдвигалась назад от его толчков. – Да, любимый, – не открывая глаз, выдохнула она, запрокидывая голову. Её волосы растрепались, кожа блестела от пота. – Посмотри на меня, – произнес Грей, подсовывая ладонь ей под голову. Она с трудом приподняла веки и тут же опустила их, лишь на мгновение блеснув белками из-под густых ресниц. – Смотри на меня, – потребовал он, дёрнув девушку за волосы, и Ника растерянно взглянула на него затуманенными страстью – и от этого ещё более прекрасными глазами. Он вошел в неё до конца, с силой надавив на лобок, повторил это ещё и ещё раз, чувствуя, как её тело содрогается под его ударами, и в конце концов со стоном провалился в тёмную бездну навстречу мерцающим зеленым огонькам. В этот раз ему потребовалось всего несколько минут, чтобы прийти в себя. Поясница и мышцы ног немного ныли – он занимался любовью в таком положении всего третий или четвертый раз в жизни – однако всё это казалось мелочью по сравнению с тем, что Грей сейчас чувствовал. Помимо полного удовлетворения своих плотских желаний, он испытывал радость и гордость от того, что сумел доставить наслаждение такой необычной девушке, став её первым мужчиной, – мужчиной, который разбудил в ней женщину. Реакция Ники на его ласки была удивительной. Конечно, он знал, что женщины в порыве страсти стонут, хохочут, кричат и даже сквернословят, но никак не мог предположить, что её смех окажется таким … таким нежным, мелодичным и абсолютно счастливым. До этого момента Грей не раз слышал смех Ника – или Ники, казавшийся ему приятным и естественным. Однако сейчас он звучал совершенно по-другому, точь-в-точь как смех его племянницы – крошки Доротеи. Однажды он стал свидетелем того, как малышка чуть ли не впервые в жизни рассмеялась, когда кто-то из братьев пощекотал ей пятку. Он повернулся к лежавшей рядом с ним девушке и ласково обнял её за плечи. – Как ты себя чувствуешь, дорогая? Прости, кажется, я был немного груб, – сказал Грей и поцеловал Нику в макушку, ощутив аромат её волос: пряную и в то же время нежную смесь розы и горького миндаля. – Ты был великолепен, Джон, – ответила она, кладя голову на сгиб его руки и прижимаясь к нему всем телом. – Ничего лучше я в жизни не испытывала. — Значит, тебе понравилось… заниматься любовью? – спросил он, гладя её по спине. – Мне понравилось заниматься любовью с тобой, Джон. Надеюсь, и тебе тоже, – еле слышно прибавила она, уткнувшись лицом в его грудь. – Конечно, дорогая, – ответил он, с легкой грустью вспомнив юного Ника. Хотя … Грей предпочитал доминировать – женщина воспринимала это как должное, а вот мужчина … Рано или поздно ему пришлось бы предложить себя партнеру, как это было со всеми его любовниками – от Гектора до Стефана фон Намцена. Грей невольно вздрогнул, вспомнив свои далеко не самые приятные ощущения, когда гигантский член Стефана проник в его анус, хотя немец тогда действовал крайне осторожно и не причинил ему особого вреда. – Давай накроемся, Джон, а то я тоже начинаю замерзать, – сказала Ника, и Грей потянулся за одеялом. – Подожди, не шевелись, нужно снять презерватив, пока он … не свалился сам, – и лорд Джон ощутил её прохладные пальчики на своих гениталиях. «Откуда она знает, что нужно делать?» – подумал он. Ответ пришёл сам собой: судя по всему, обучаясь у своего деда-хирурга, она достаточно много узнала о строении мужского тела и процессах, происходящих в нём, хоть и была девственницей. Смяв в кулаке полупрозрачный чехольчик, Ника быстро перевернулась на живот, собираясь положить презерватив на пол. Грей склонился над ней и поцеловал сначала одну лопатку, потом другую, провел ладонью по ребрам вниз, к талии и бедрам – и обомлел, увидев две небольшие ямочки на её пояснице, прямо над соблазнительной попкой. Грей тут же поцеловал каждую из ямочек, потом спустился ниже, к выпуклым ягодицам, чтобы получше изучить эту аппетитную часть её тела, но едва он попытался их раздвинуть, как девушка воскликнула: – Не надо, Джон! – и стала вырываться из его рук. Спохватившись, Грей отпрянул назад и постарался её успокоить. – Прости, дорогая, я не думал, что тебе это будет неприятно. Обещаю, больше такого не повторится. – Все в порядке, Джон. Пожалуйста, дай мне одеяло, – пряча глаза, попросила Ника. Некоторое время они лежали молча, а потом она тихо произнесла: – Мне нравится всё, что ты делаешь, Джон, просто мне показалось, что ты хочешь… – она слегка вздрогнула, и Грей, обняв её за плечи, осторожно прижал к себе. – Ты подумала, что я хочу … заняться с тобой содомией? Дорогая, я помню всё, что ты мне говорила, и никогда не пойду против твоей воли. – Я люблю тебя, Джон, – она нежно поцеловала его в шею и положила голову на плечо. – Ты на меня не сердишься? – Конечно нет, дорогая, – ответил он, целуя её в губы.
***
В понедельник, в начале десятого утра, Грей покинул дом мисс Сноу – небритым и невыспавшимся, но счастливым. Проходя по узким переулкам Сохо, которые казались ему уже не такими грязными и вонючими, он почти не жалел о том, что его Ник оказался девушкой. За эту ночь он многое испытал и многому научился – так же, как и его возлюбленная. Грей не сомневался, что она была достаточно хорошо знакома с теорией и быстро поняла, какие ласки он предпочитает. К полуночи они допили шампанское и ещё дважды занимались любовью, а затем уснули в объятиях друг друга. На рассвете Грей проснулся и, повинуясь зову природы, решил посмотреть, где находится уборная, о которой вчера говорила Ника. Он надел бриджи и рубашку, сунул голые ноги в туфли, подбросил в почти погасший камин два из трех оставшихся поленьев и спустился на первый этаж. Небо только начинало светлеть, прохладный воздух был насыщен влагой, трава и листья кустов блестели от росы. Кутаясь в плащ, Грей поёжился, сделал глубокий вдох и, оглядевшись по сторонам, направился в левую часть садика – там, в углу, между внешней стеной и высокой оградой соседнего участка, пряталась маленькая дощатая кабинка. На обратном пути он немного постоял на пороге, слушая щебетание первых птиц и глядя в серое, но чистое небо, а затем вошёл в дом, вымыл руки и поднялся наверх. Ника спала на боку, подсунув правую ладонь под подушку; её волосы в тусклом свете из окошка в потолке еле заметно отливали серебром. Грей не удержался и обнял её сзади, прижавшись всем телом к теплой спине и мягкой попке. Девушка вздрогнула и проснулась. – Который час, Джон? – пробормотала она немного хриплым со сна голосом. – Ещё очень рано, спи, дорогая, – ответил он, уткнувшись носом ей в затылок и кладя ладонь на теплый живот. Ника охнула. – Господи, Джон, у тебя руки как лед! – Прости, дорогая, не хотел тебя беспокоить. Но его тело считало иначе, и спустя пару минут она тоже это почувствовала. – Ну вот, раз Джонни-младший проснулся, то и нам покоя не видать, – со вздохом пробормотала она, заводя руку за спину, чтобы поправить вышеупомянутый орган, упиравшийся ей в поясницу. Если раньше у Грея была хоть какая-то надежда, что его возбуждение постепенно схлынет, то теперь, после прикосновений Ники, об этом можно было забыть. – Извини, ничего не могу с ним поделать, дорогая, – прошептал он, целуя её в основание шеи. – Ты для него … – он мгновение помедлил, выбирая самое приличное из всех известных ему сравнений, – словно душистый цветок для пчелы. Она весело фыркнула. – Для пчелы? Скорее уж для шмеля … с очень солидным жалом… – Она слегка сжала пальцы, и волна вожделения пронеслась по телу Грея. Он закинул ногу на бедро девушки, с силой прижимая её к себе. – У тебя еще остались кондомы? – хрипло спросил он. – А то мой шмель умирает от голода … Она без слов потянулась к тумбочке за очередным пакетиком и помогла ему облачить Джонни-младшего в защитный чехол. Грей поцеловал девушку в губы и стал ласкать её грудь, когда она внезапно произнесла: – Хочешь, я повернусь спиной, Джон? – Конечно, хочу, – вырвалось у него. Он даже не мечтал о том, что Ника согласится заниматься любовью, стоя перед ним на четвереньках, – но раз она сама предложила … – Лучше упрись руками в спинку кровати, милая, – сказал он, пристраиваясь к ней сзади и стискивая гладкие бёдра. Сердце Грея колотилось, как бешеное, а низ живота сводило судорогой от вида худой мальчишечьей спины с узкой ложбинкой позвоночника и двумя ямочками на пояснице. В этот раз они достигли пика одновременно – её смех и его стон слились воедино. «Так вот что они называют экстазом», – придя в себя, подумал он, хватаясь за спинку кровати, чтобы не свалиться на девушку. Мгновение спустя она разжала руки и рухнула ничком на подушки, пробормотав несколько слов на непонятном языке. Грей упал рядом; у него не было сил не то, чтобы пошевелиться, но даже осмыслить собственные ощущения. В этот раз они не стали разговаривать – поцеловав девушку в плечо, он натянул на них одеяло и мгновенно заснул. Утром Ника разбудила его поцелуем. – Прости, Джон, но уже четверть девятого. Тебе не пора на службу? Грею очень хотелось наплевать на службу и остаться в постели Ники – но что бы он там делал? После минувшей ночи он едва ли был способен на что-то большее, нежели чтение стихов или позирование для картины «Обессиленный любовник». Пока Грей умывался и одевался, она приготовила ему завтрак – чашку кофе и два жареных яйца с ломтиком бекона, а пока он ел, причесала ему волосы, заплетя их в аккуратную косичку. Такая забота тронула его до глубины души: до этого момента никто, кроме Тома Бёрда и ещё одного человека, о котором он старался не вспоминать, не ухаживал за ним так тщательно и так нежно. Когда они прощались, она попыталась вернуть ему кольцо Гектора, но лорд Джон отказался его взять. – Потерпи до вечера, дорогая, – сказал он, целуя ей руку. – Помнишь, о чем мы договаривались вчера? – одно кольцо в обмен на другое. «Жаль, что я не могу послать ей цветов», – подумал он, заметив россыпь крошечных голубых звездочек на краю груды мусора между двумя обшарпанными домами. Выйдя на Дин-стрит, Грей остановил кэб и велел отвезти себя на Пикадилли, где в одном из ювелирных магазинов выбрал золотое кольцо с крупным изумрудом – таким же ярким, как глаза невесты младшего брата герцога. У него не было с собой нужной суммы, поэтому он, оставив хозяину магазина небольшой задаток, попросил привезти кольцо к пяти вечера к нему на Кавендиш-сквер. После этого Грей сел в кэб и с чувством глубокого удовлетворения – как нравственного, так и физического – в одиннадцать с небольшим вернулся в полк. На плацу было многолюдно: несколько отрядов, громко стуча башмаками по брусчатке, занимались строевой подготовкой. Грей, спешивший к себе на квартиру, чтобы сменить нарядный костюм на мундир и побриться, замедлил шаг, невольно залюбовавшись слаженными и четкими действиями рядовых в ярко-красных мундирах с новенькими винтовками в руках, чьи штыки ослепительно сверкали на солнце. За четыре месяца им удалось сделать из обычного деревенского и городского сброда дисциплинированных солдат, отлично владеющих оружием и готовых выполнять любые приказы своих командиров. В прекрасном настроении он быстро взбежал на второй этаж, широко распахнул дверь своей квартиры, открыл рот, чтобы ответить на приветствие Тома Бёрда, – и замер на пороге, уставившись на нежданного гостя, сидящего за его столом. – Где тебя черти носят, Джон? – недовольно спросил Хэл, со звоном ставя чайную чашку на блюдце.
Ireen_M, спасибо за новую главу Неужели Грей полюбил девушку? Было бы очень хорошо,если Грей станет нормальным мужчиной! Интересно,что будет дальше? Жду продолжения!
Дата: Пятница, 20.01.2023, 20:27 | Сообщение # 158
Баронет
Сообщений: 369
ГЛАВА 37 НОВЫЙ ПОВОРОТ
Генри Кидд. Подданные Короны
Вот – новый поворот, Что он нам несёт – Пропасть или взлет, Омут или брод… «Поворот», песня группы «Машина времени»
14 марта 1763 г., понедельник
– Я тоже рад тебя видеть, брат, – сказал Грей, отдавая Тому свой плащ и шляпу. Первый шок прошёл, и он шагнул вперед, чтобы обнять Хэла – они не виделись почти полгода – но, заметив, что тот даже не сделал попытки встать ему навстречу, взял стул и уселся за стол напротив него. Камердинер тут же поставил перед ним чашку горячего чая, подвинул тарелку с ломтиками розовой ветчины и сдернул салфетку с корзинки, полной румяных булочек. – Когда вы прибыли? – спросил Грей, заправляя салфетку за край воротника и кладя себе на тарелку ломтик сочного окорока. Есть ему не хотелось, но он не желал расстраивать Тома, который наверняка ждал его весь вечер и всю ночь, а теперь с явным неодобрением рассматривал небритые челюсти и косичку своего нанимателя: Ника гладко причесала волосы на висках Грея, завязав ленту у него на затылке только после того, как заплела ему косу. – Сегодня, в половине третьего ночи, – Хэл закашлялся, но сумел подавить приступ, сделав несколько глотков чая. – А потом выгружались до шести утра, пока корабли не отошли от пристани из-за отлива. Нас здорово потрепало во время шторма в Северном море, суда дали течь, и мне пришлось послать солдат в трюмы откачивать воду, пока флотские старались нас не утопить. – Хэл презрительно усмехнулся. – Я не мог оставить своих людей на этих дырявых корытах ещё на двенадцать часов – дожидаться следующего прилива [1].
[1] Приливы на Темзе происходят дважды в сутки с промежутком около 12 часов. Разница уровней воды в максимальной точке прилива (примерно 2 ч. 10 мин ночи и 14 ч. 33 мин. дня) и отлива (приблизительно 8 ч. 40 мин. утра и 20 ч. 50 мин. вечера) составляют около 6 метров.
Грей понимающе склонил голову – конечно, им дали самые старые корабли с неопытной – или неполной командой, и только железная воля герцога позволила подразделению без потерь добраться до родных берегов. – Они сейчас в казармах? Ты видел, мы всё приготовили … – начал Грей, почувствовав себя неловко, – очевидно, в тот предрассветный час, когда он занимался с Никой любовью, его брат командовал высадкой солдат в лондонском порту. – Нет, я оставил их с Симмигтоном и Фетсом в Пуле[2]. Мы заняли там пару пустых складов – пусть солдаты отоспятся и приведут себя в порядок. [2] Pool of London – Лондонский Пул – участок Темзы от дока Биллинсгейт до ручья Лимекилн в южной части Лондонского Сити, старейший участок лондонского порта. – А ты отправился прямо сюда, – констатировал Джон, глядя в усталое лицо Хэла: глаза брата покраснели и ввалились, складки на щеках и морщины на лбу стали глубже, обветренная кожа лица потемнела и шелушилась. Он был гладко выбрит, но от его покрытого пятнами и пылью мундира пахло потом и морской солью. Конечно, герцог Пардлоу требовал от своих людей безоговорочного подчинения – но, в отличие от прочих генералов, заботился о них, не жалея себя самого. – Минни знает, что ты вернулся? – Я послал ей записку, – коротко ответил Хэл. Он стащил с головы свой растрёпанный парик и бросил на стол рядом с собой. Том дёрнулся, очевидно, собираясь взять парик, чтобы попытаться привести его в божеский вид, но, встретив предостерегающий взгляд Грея, остался на месте. – Она писала, что ты занимался с мальчиками, – произнес брат, его глаза потеплели. – Как они? – Они молодцы – Бенджамин и Адам уже могут посещать фехтовальный зал. Генри тоже хорош, однако он лучше стреляет, чем фехтует. Хэл благодарно кивнул и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. – Может, тебе стоит прилечь? – спросил Грей. Хэл поднял веки и покачал головой. – Нет. Я послал Гарри в министерство сообщить, что мы прибыли – там он наверняка получит новые инструкции. Завтра я сам поеду в Уайтхолл, но сначала хочу дождаться его возвращения. – Ты говорил с Кворри о … – начал Грей. – Да. Он показал мне результаты учений. Ты хорошо выдрессировал своих новобранцев. – Это было наивысшей похвалой, на которую только был способен Хэл, и Грей почувствовал радость и гордость от того, что брат по достоинству оценил его усилия. – Спасибо. Ещё я заключил несколько договоров на поставку продовольствия – правда, срок их действия истекает в конце апреля, тогда я не знал, когда вы вернётесь, и куда нас потом пошлют, – продолжил Грей. – Я тоже этого не знаю. – Хэл неопределенно махнул рукой. – Можешь больше не забивать себе этим голову, теперь контрактами будет заниматься мистер Бизли. Новые винтовки оправдали себя? – В полной мере, – подтвердил Грей. – Отличное оружие. – Хорошо. Ты нашёл своего lе décapiter [3]? – как всегда неожиданно меняя тему разговора, поинтересовался Хэл, бросая на младшего брата острый взгляд. [3] Decapitar (франц.) – рубящий головы, обезглавливающий. – Разве Гарри тебе не сказал? – задал встречный вопрос Грей. – У нас с ним были другие темы для разговоров, – сухо заметил Пардлоу, засунув в рот ломтик ветчины. – Кстати, сколько всего там было трупов – два или больше? – Какая разница, – пожал плечами Грей. – Главное, что он больше никому не навредит. – Значит, ты его прикончил, – констатировал Хэл. – И во что ты опять ввязался? – Я? С чего ты это взял? – спросил Грей, с искренним удивлением глядя на Хэла. Тот хмыкнул и поднял бровь, устремив на него пристальный взгляд своих холодных серо-голубых глаз, и Грей понял, что от внимания брата не ускользнуло ни отсутствие на его пальце кольца с голубым сапфиром, ни щетина на подбородке, ни небрежно повязанный шейный платок, ни примятый ворс его нарядного серо-лилового камзола. «Кажется, он решил, что я пустился в загул», – подумал лорд Джон, почувствовав лёгкое раздражение пополам с удовлетворением. Хэл по-прежнему проявлял к нему повышенный интерес – очевидно, из опасений, что его неуёмный младший братец может ввязаться в сомнительную историю, невольно навредив самому себе, либо репутации семьи или полка. И хотя они никогда не касались данного вопроса, Хэл с удивительной точностью угадывал, что творится в душе Джона – хотя сейчас угадывать было нечего: если человек после выходного дня опаздывает на службу более чем на два часа, являясь туда небритым и с некоторой небрежностью в одежде, но при этом абсолютно трезвым, то становится ясно, что он коротал ночь вовсе не на дружеской пирушке или за карточным столом. «Тебя ждёт большой сюрприз, братец», – с некоторым злорадством подумал лорд Джон, представив, как отреагирует Хэл на сообщение о его женитьбе, – или что он скажет, увидев Нику в женском платье. И хотя сам Грей пока тоже этого не видел, он не сомневался, что зрелище будет великолепным. Когда-то Хэл назвал Минни своим секретным оружием: она без труда могла отыскать любую полезную информацию и отлично разбиралась в шифрах. Однако его Ника тоже была оружием – причём оружием в прямом смысле этого слова, поскольку владела тайными приёмами обороны и обращалась с клинком лучше большинства знакомых Грею мужчин – и уж точно не хуже самого Хэла. – Ты чего ухмыляешься, Джон? – похоже, Хэл был удивлён его реакцией: глаза брата широко распахнулись, открыв желтоватые белки, покрытые тончайшей сеточкой кровеносных сосудов, – это путешествие далось ему очень нелегко. – Радуюсь, что ты вернулся, брат, – вполне искренне ответил Грей. – Ну тогда дай мне выпить чего-нибудь покрепче этой сладкой водички, – проворчал Хэл, отодвигая от себя парадную чашку Грея. Том Бёрд обиженно взглянул на герцога – ведь он так старался угодить его светлости в отсутствие своего нанимателя. – Свое бренди я допил час назад, а у Кворри никогда ничего не остаётся. – Принеси нам бренди, Том, – сказал Грей, стараясь не смотреть на часы, стрелки которых показывали без четверти двенадцать. Маслянистая золотисто-коричневая жидкость наполнила бокалы, распространяя вокруг ни с чем не сравнимый аромат выдержанного французского коньяка. – С возвращением, Хэл, – сказал лорд Джон, чокаясь с братом. – Я тоже рад тебя видеть, Джон, – ответил герцог Пардлоу, опрокидывая содержимое бокала себе в рот. Выпив бренди, Грей извинился и поспешил в спальню бриться и переодеваться. Том шепотом поведал ему, что в девять утра на квартиру явился незнакомый лейтенант, сообщивший, что «его превосходительство герцог Пардлоу просит подполковника лорда Джона Грея срочно явиться в штаб на совещание». Узнав, что подполковника нет дома, лейтенант – очевидно, это был один из адъютантов Хэла – ушел, а спустя несколько минут прибежал взволнованный прапорщик Келли и стал расспрашивать Тома, не знает ли он, где может быть «господин полковник». Том заверил Келли, что ему это неизвестно, однако по его опущенному взгляду и поджатым губам Грей понял, что камердинер догадывается, где он провел ночь. После этого Тома оставили в покое, но спустя час с небольшим на квартиру явился сам герцог и устроил бедняге настоящий допрос: куда ходил его наниматель в последнее время, и где он может находиться сейчас. Грей не сомневался, что Том ничего не сказал Хэлу, поэтому поблагодарил своего камердинера и, отказавшись причёсываться, вернулся в гостиную к брату. Хэл спал сидя, уронив голову на лежащие на столе руки. Лорд Джон шепнул Тому, чтобы он не беспокоил герцога, и тихо вышел в коридор.
***
Покинув квартиру, Грей предупредил адъютанта брата – лейтенант Уилкс дожидался своего начальника у входа в здание, – чтобы тот не пускал к герцогу никого, кроме его самого или полковников Симмингтона и Квории, а затем отправился на полковую кухню проверить, что там происходит: в скором времени им предстояло накормить почти пятьсот голодных солдат и их командиров. После этого он собрал всех своих офицеров, которые, конечно, с самого утра были в курсе происходящего, и предупредил их, чтобы они внимательно следили за своими подчинёнными. Офицеры понимали, что между новобранцами, которые за несколько месяцев привыкли считать территорию полка своей, и возвратившимися из Европы ветеранами, которые, прослужив в 46-м по нескольку лет, придерживались противоположной точки зрения, наверняка возникнут трения. Конечно, конфликтов избежать не удастся, однако Грей рассчитывал свести их к минимуму. Когда колонна потрепанных «стариков» в начале второго добралась до Кавендиш-сквер, к их приёму было всё готово: солдат как следует накормили, а затем разместили в заранее подготовленных палатках и казармах. Грей тепло поздоровался с майором Фетсом, по всем правилам отдал честь полковнику Симмингтону и доложил ему, что герцог отдыхает, однако полковник может сам его разбудить, если сочтёт это необходимым. Полковник недовольно засопел, но не решился беспокоить командира, и вместе с капитанами и майором отправился обедать в офицерскую столовую. Грей пошёл с ними, и за едой выслушал краткий, но достаточно драматичный рассказ об их марше из Ганновера в Гамбург, а затем о переправке через пролив. В основном говорил майор Фетс, а Симмингтон лишь изредка добавлял к его повествованию крепкие выражения, причём не только на английском, но и на немецком, и даже на голландском языке. «Наверное, он перенял их у Хэла за время плавания», – подумал Грей, поскольку ранее не замечал за полковником способностей к иностранным языкам. Гарри Кворри вернулся в полк из министерства в начале пятого, и только тогда Джон решил разбудить Хэла, но тот уже шёл к штабу через плац в сопровождении своего адъютанта. Они собрались в кабинете Кворри на первом этаже – герцог уселся за его стол, Симмингтон и Гарри сели напротив, а Грей устроился сбоку на стуле, который принес из соседнего офиса лейтенант Уилкс. Хэл вскрыл пакет, привезённый Гарри из министерства, и быстро просмотрел его содержимое. Затем он выслушал рапорты о том, что отряды размещены в казармах, а груз находится на складе, задал несколько уточняющих вопросов, после чего распорядился выдать солдатам жалование и дать им пару дней отдыха. – Благодарю за службу, господа офицеры, на сегодня вы свободны, – закончил совещание Хэл. – Пошли моего адъютанта за кэбом, Джон, мне пора домой, – сказал он Грею, когда Симмингтон и Кворри покинули кабинет. Но кэб ему не понадобился – оказывается, Минни прислала за мужем карету, которая уже больше часа ждала его у ворот на плац. Проводив брата, Грей поспешил к себе: часы показывали начало шестого, и он волновался, что ювелир решит, будто покупатель передумал, и увезёт кольцо обратно. Однако ювелир никуда не уехал – получив остаток суммы, он с поклоном вручил лорду Джону обтянутую красной кожей коробочку, внутри которой на черном бархате покоился изящный золотой ободок с ярко-зелёным камнем. – Приготовь мне чистое бельё и рубашку, Том, – сказал Грей, кладя коробочку на каминную полку в спальне. – Какой камзол вы наденете сегодня, милорд, – серый или синий с серебряным галуном? – поинтересовался Том, выкладывая на кровать белые чулки, подштанники и тонкую шелковую рубашку. Грей выбрал серый камзол и черные бриджи, попросив к ним черные чулки, несказанно порадовав – и одновременно удивив своего камердинера. Надев голубой жилет с серебряными пуговицами, Грей довольно осмотрел себя в зеркало – в таком костюме он выглядел достаточно элегантно, но в то же время не слишком роскошно; ему не хотелось затмевать скромные наряды Ники. – Вот ваша почта, милорд, простите, что не смог отдать её утром. – Том Бёрд подал ему поднос с четырьмя конвертами. Письма от незнакомых людей Грей сразу отложил в сторону – наверняка там были приглашения на приёмы или весенние балы от родителей благородных или просто богатых девиц, которые они рассылали всем знатным холостякам Лондона, в надежде поскорее выдать своих дочерей замуж. Но одно из писем он поспешил вскрыть, увидев на лицевой стороне знакомое имя. За полгода он так и не собрался съездить в Хелуотер – сначала колебался, не желая бередить старую рану из опасения, что возобновление их дружбы с Фрейзером окажется всего лишь иллюзией. Затем ему нужно было заниматься набором, потом – искать убийцу капитана Оддли, ну а потом … потом он встретил Ника, и образ Фрейзера постепенно поблёк, вытесненный новой любовью. «Будем надеяться, что у семьи Дансени всё в порядке», – испытывая запоздалое чувство раскаяния, подумал Грей, взламывая печать. Он дважды прочел письмо, потом со вздохом сложил его и спрятал в секретер. – Садитесь, милорд, я вас причешу, – произнес Том, подвигая кресло к туалетному столику. – Дурные известия, милорд? – Нет, Том, – рассеянно ответил лорд Джон, машинально поправляя манжеты. Ну почему радость всегда соседствует с неприятностями? – Нет, спасибо, я не буду причесываться, у меня на это нет времени.
***
– Добрый вечер, дорогая, прости за опоздание, – Грей поцеловал Нике руку и вручил ей три букетика мелких, но ароматных фиалок – всё, что осталось к этому часу у юной цветочницы, которую он случайно заметил на краю рынка. – Ой, какая прелесть, спасибо, Джон, – она улыбнулась ему так, словно он подарил ей не простые фиалки за полпенни, а роскошные оранжерейные розы или какие-нибудь экзотические тропические цветы, которыми восторгались все светские красавицы. – Раздевайся, а я пока поставлю их в воду, хорошо? Ещё в дверях он почувствовал запах еды, а оказавшись в комнате увидел, что на столе, покрытом белой скатертью, стоят две тарелки с оловянными столовыми приборами и пара новых стеклянных бокалов. Ника поставила между тарелками фиалки в низкой стопке и две высоких белых свечи в бронзовых подсвечниках, потом закрыла форточку и задёрнула плотную штору на окне. – Прошу к столу, дорогой – наш романтический ужин готов, – сказала она, глядя на него с довольной улыбкой. – Романтический ужин? – улыбнулся ей в ответ Грей. Очевидно, она хотела сделать ему приятное, накормив едой собственного приготовления. – Спасибо, милая, – произнёс он, подходя к столу. Сегодня он собирался отвести её в «Бифштекс», однако письмо лорда Дансени спутало ему все планы, поэтому ужин в домашней обстановке оказался весьма кстати. Между тем Ника, поставив на стол уже открытую бутылку белого вина, зажгла свечи и, уговорив Грея сесть, стала раскладывать еду по тарелкам. После того, как он пробовал фаршированные яйца и салат из смеси нарезанных мелкими кубиками вареных овощей, яиц, маринованных огурцов и языка, политой белым соусом, пришла очередь горячего блюда. — Это русское национальное блюдо, – сказала Ника, кладя ему на тарелку два десятка маленьких белых комочков, испускавших ароматный горячий пар. – Что-то вроде ваших dumplings (клёцки – англ.), только с мясной начинкой. Называется pelmeni – их едят со сливочным маслом, с уксусом или с mayonnaise. – Она подвинула к нему небольшую фаянсовую вазочку с желтовато-белым соусом. – Их не нужно резать, иначе весь сок изнутри вытечет, – прибавила девушка, видя, что Грей взял нож. – Просто кладешь на каждый по капельке майонеза, а потом отправляешь их в рот. Грей последовал её примеру – пельмени ему понравились, как и соус с французским названием, – он придавал пикантности этому простому и сытному блюду. – Спасибо, всё было очень вкусно, дорогая, – сказал он, допивая остатки вина, которое оказалось слишком сладким. «Конечно, у неё не было возможности научиться разбираться в винах», – подумал Грей, вытирая губы салфеткой. Зато она преуспела в другом: он сильно сомневался, что хотя бы одна из знакомых ему светских дам, включая его собственную мать или жену Хэла, смогла бы собственноручно приготовить такой ужин. – Правда? – она довольно заулыбалась. – Я рада, что тебе понравилась моя стряпня. У меня есть ещё десерт: печеные яблоки с мёдом и корицей. – Она быстро поднялась из-за стола. – Подожди, сейчас я заварю чай … – Не спеши, дорогая, – сказал он, удерживая её за руку и сажая к себе на колени. – Десерт можно оставить на потом … Она обняла его за шею и поцеловала в губы – и у Грея закружилась голова от внезапно нахлынувших воспоминаний о том, как он впервые прикоснулся к этому телу, считая, что держит в объятиях юношу. Возможно, когда-нибудь он избавится от них, и тогда Вероника на самом деле заменит ему Николаса. – Пойдем в спальню, дорогая, – сказал он, гладя её бедро. – Хорошо, я только уберу посуду со стола, а ты бери свечу и поднимайся наверх, – слегка задыхаясь, ответила Ника. Оказавшись в темной студии, Грей зажёг канделябр на каминной полке, поставил свечу на туалетный столик и, как только девушка вошла в комнату, шагнул ей навстречу, доставая из кармана коробочку с кольцом. – Дорогая Вероника, пожалуйста, прими это кольцо в качестве моего предсвадебного подарка, – сказал он, беря её руку и надевая кольцо на тонкий безымянный палец. – Боже, какая красота! Это что, изумруд? Какой он огромный! – с восторгом воскликнула девушка, рассматривая кольцо. – Конечно, это изумруд – под цвет твоих глаз, Вероника, – ответил лорд Джон, довольный её реакцией. – Так ты согласна стать моей женой, дорогая? Она подняла на него сияющие глаза и глубоко вздохнула. – Никогда не думала, что мужчина может быть таким внимательным и … бескорыстным. Ты настоящее чудо – конечно, если ты реальное существо, а не плод моей фантазии, Джон, – прибавила она со странной интонацией. – Ты сомневаешься в моей реальности? Почему? Неужели из-за того, что я хочу на тебе жениться? На моём месте так поступил бы каждый честный человек, – заявил слегка раздосадованный и одновременно польщённый её словами Грей. – С твоей внешностью и положением ты мог бы найти себе невесту из богатой и уважаемой семьи, а не бесприданницу-иностранку. Пойми, Джон, я не желаю, чтобы ты жертвовал своей свободой только потому, что … стал моим первым мужчиной. Ведь я сама этого хотела, – торопливо закончила она, уставившись на него своими колдовскими глазами. «До чего же она упряма», – подумал Грей и прижал девушку к себе, уловив нежный аромат её духов. – Ни одна женщина в мире не сравнится с тобой, моя дорогая, – совершенно искренне сказал он, целуя её в макушку. – Ты – самая умная, смелая и честная девушка из всех, кого я знаю, – и только возле тебя я могу быть самим собой. – Спасибо, Джон. Я согласна, – прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. Грей почувствовал невероятное облегчение. Несколько секунд они стояли неподвижно, потом она внезапно отстранилась, и со словами: – Извини, совсем забыла, Джон, – достала из кармашка своего зелёного атласного жилета кольцо с голубым сапфиром. – Вот, возвращаю тебе твой перстень, мой голубоглазый лорд. Сердце Грея пропустило удар – она почти точно повторила слова, которые когда-то сказал ему Гектор, вручая это кольцо. Он попытался надеть кольцо на безымянный палец, но, то ли от волнения, то ли из-за того, что палец отёк, оно никак не налезало на сустав. – Давай я тебе помогу, – предложила Ника, взяв его за руку. – Думаю, палец нужно намочить, – после неудачной попытки сказала она, немного помедлила, а затем, быстро облизав палец, легко надела на него кольцо. – Благодарю, дорогая, – сказал лорд Джон, нежно беря её за подбородок. Девушка улыбнулась, и он, пристально глядя ей в глаза, провел кончиком большого пальца сначала по её нижней губе, потом по верхней. Она слегка приоткрыла рот, и Грей медленно ввел палец между белыми зубами, навстречу влажному и нежному языку.
***
– Ты останешься на ночь? – спустя некоторое время спросила Ника, когда они лежали в объятиях друг друга. – К сожалению нет, дорогая, завтра с утра я должен быть на службе, – ответил Грей, целуя её в висок. – Дело в том, что сегодня днём из Европы во главе основной части полка вернулся мой брат и командир Харольд, и теперь я поступаю в его полное распоряжение. – Вы будете готовиться к передислокации? И куда вас посылают? – вглядываясь в его лицо, поинтересовалась девушка. – Мы ещё этого не знаем. Хэл завтра едет в министерство и, возможно, получит там приказ о новом назначении – хотя это маловероятно. Обычно такие дела решаются в течение нескольких дней или даже недель. После этого нужно будет урегулировать множество административных, финансовых и прочих вопросов, так что наш отъезд состоится не раньше середины – или даже конца мая. Этого времени вполне хватит на всё – ты поближе познакомишься с моим братом и его семьёй, и к моменту нашего отбытия мы успеем пожениться. Ника еле слышно вздохнула. – Видимо, мне придётся срочно шить себе платье. Здесь ведь не продают готовых, – скорее утвердительно, чем вопросительно прибавила она. – Я поговорю с Минни, она наверняка знает адреса хороших портних … – начал Грей, но Ника покачала головой. – Если я в мужской одежде приду к портнихе, которая обшивает герцогинь и прочих знатных леди, то через три дня об этом будет говорить весь Лондон, – произнесла она с легкой иронией. – Сначала мне придётся купить или одолжить у кого-нибудь хотя бы корсет и юбку. – Ты права, дорогая, – согласился Грей. – У тебя есть деньги? – я имею в виду на текущие расходы … – Конечно, есть, – почти сердито заявила она. – Кроме живописи у меня есть ещё доля в одном деле – небольшой, но стабильный доход. И я могу забрать из банка те четыреста с лишним фунтов, так что я ни в чем не нуждаюсь, Джон. Он вздохнул. – Конечно, дорогая, но мне хотелось сделать тебе что-нибудь приятное, – а когда мы поженимся, то я как муж должен буду заботиться о тебе … и о наших детях, если они у нас когда-нибудь появятся. Она обняла его и поцеловала в щёку – это был скорее благодарственный, чем чувственный поцелуй. – Спасибо, Джон. Может, пойдём попьём чаю – или вина? – Лучше чаю, но немного позже, хорошо? – предложил он, кладя ладонь ей на грудь. – Хорошо, но только … – Ника потянулась к его затылку и развязала ленту, стягивающую волосы Грея, а затем расплела ему косичку. Её пальцы медленно скользили вдоль длинных прядей, и от этих прикосновений от шеи вниз по его позвоночнику пронеслась колючая волна мурашек. – Тебе нравятся мои волосы? – прошептал он ей на ухо. – Я от них без ума – и от тебя тоже, – ответила она, целуя его в шею.
***
В начале десятого они сели пить чай, и Грей решил рассказать Нике о своих планах. – Сегодня днем я получил письмо от своего давнего друга лорда Дансени – я служил вместе с его единственным сыном, Гордоном, а его дочери выросли на моих глазах. К сожалению, Гордон, с которым мы очень дружили, погиб во время якобитского восстания, а одна из дочерей лорда Дансени умерла при родах около пяти лет назад. – Какое несчастье, – вздрогнув, произнесла Ника. – А этот Гордон – он был твоим … – она запнулась, опустив глаза. – Нет, мы были просто хорошими друзьями, – мягко сказал Грей. Что ж, она имела право подозревать в каждом его знакомом бывшего любовника – и с этим ничего нельзя было поделать. Ему придётся научиться говорить Нике правду, а ей – доверять его словам. – Я знаю эту семью уже много лет и раньше часто гостил в их имении, – продолжил он. – Но последние два года меня не было в Англии, а когда я вернулся обратно, то в силу своей занятости не смог посетить Хелуотер – так называется поместье моих друзей в Уэстморленде[4]. В письме виконт Дансени просит меня приехать к ним как можно скорее. Его дочь Изабель серьёзно больна и хочет меня видеть. – Грей сделал паузу и прочистил горло. – Она – Изабель – их последний ребёнок, я знаю её с детства, мы с ней очень подружились после смерти её старшей сестры…
[4] Westmoreland, Westmorland (англ.) – историческое графство в Англии, граничащее на юго-востоке с графством Камберленд, часть территории которого занимает Озёрный край. Ныне вместе с Камберлендом входит в состав графства Камбрия (Cumbria).
– Конечно, ты должен туда поехать, – кивнула Ника. – Если твой брат и командир тебя отпустит. – Думаю, Хэл меня отпустит, поскольку он остался доволен результатами моей работы, – уверенно сказал Грей. – К тому же болезнь дочери нашего общего знакомого – причина достаточно уважительная. – А надолго ты уезжаешь? – спросила она, опустив глаза в чашку. – Дорога туда занимает около пяти дней, а сколько мы там пробудем – зависит от состояния больной. Надеюсь, что через две недели – максимум через двадцать дней – мы вернёмся в Лондон… – Ты сказал «мы»? – прервала его Ника. – Ах, да, конечно, ты едешь туда со своим камердинером, птичкой Томом, – прибавила она со слабой улыбкой. – Прости, дорогая, вообще-то под «мы» я имел в виду нас с тобой, – спохватился лорд Джон. – Я хотел просить тебя поехать со мной в Хелуотер – во-первых, я не желаю расставаться с тобой на столь долгий срок, а во-вторых, я надеялся, что ты сможешь чем-нибудь помочь бедняжке Изабель … Ника быстро подняла голову, устремив на него удивлённый взгляд. – Спасибо, Джон, но я ведь не настоящий врач и даже не знаю, чем больна твоя знакомая. Конечно, у меня есть некоторые лекарства, которые я взяла с собой из дома, но кто знает, смогут ли они ей помочь. И мне будет не совсем удобно ехать туда без приглашения, даже в качестве твоей невесты… разве что… – Разве что ты поедешь туда в качестве мистера Сноу – ученика знаменитого хирурга Джона Хантера или помощника нашего полкового доктора Протеро, – медленно произнес Грей, глядя в её озабоченное лицо. – Да, возможно, так будет лучше, – вздохнув, согласилась она. – А твои друзья и камердинер не подумают … ничего плохого? Или мы поедем туда вдвоём? После секундного раздумья Грей решил, что не сможет отказаться от услуг Тома Бёрда. В конце концов, ему больше незачем скрывать от своего верного слуги – даже не слуги, а скорее помощника, – кем на самом деле является «мистер Сноу». Ведь если они с Вероникой поженятся, Том сразу узнает в супруге своего нанимателя юного художника. – Нет, Том поедет с нами – я к нему привык и вряд ли смогу обойтись без его помощи. Думаю, ему пора познакомиться с будущей леди Джон Грей – ты не возражаешь, дорогая? Ника неопределённо пожала плечами. – А твой камердинер сможет вести себя со мной как с мужчиной, когда узнает, что я – женщина и твоя дев… твоя невеста? Я имею в виду – при посторонних, чтобы никто не догадался, кто я такая? Грей заверил Нику, что Том Бёрд справится с этой задачей, поскольку всецело предан своему нанимателю и умеет держать язык за зубами. – Можешь не сомневаться, Том Бёрд сохранит твою личность в тайне, дорогая. Он давно знал о моих предпочтениях, но ни разу не подал виду, что ему это известно – даже после того, как увидел, что мы целуемся, помнишь? – спросил Грей, беря девушку за руку. В конце концов она согласилась с его доводами. Они договорились, что как только лорд Джон получит отпуск, он тут же известит об этом Нику, а та, в свою очередь, предупредит своих хозяев о временном отъезде «на природу». – У тебя найдётся для меня лошадь, Джон? Только самая спокойная – я очень давно не ездила верхом, – смущённо прибавила она. У Грея возникло подозрение, что на самом деле она вообще не умела ездить верхом. «В походе ей пришлось бы туго», – мельком подумал он, пообещав выполнить просьбу девушки. К счастью, поездка в Озёрный край на север Англии будет не слишком долгой: за пять дней им предстояло преодолеть около двухсот шестидесяти миль. В крайнем случае, он сможет нанять ей карету или повозку в любом городе из полдюжины графств, через которые они будут проезжать. Договорившись о завтрашней встрече, Грей попрощался с Никой и к одиннадцати часам вернулся на Кавендиш-сквер. По пути к себе он заглянул в караулку и поинтересовался у дежурного лейтенанта, что происходило в полку во время его отсутствия. Лейтенант доложил, что особых происшествий не было, за исключением небольшой стычки между вновь прибывшими и рядовым из последнего набора, которых вовремя растащили сержанты. Грей распорядился разобраться и наказать виновных, чтобы подобное не повторялось. Том обрадовался возвращению своего нанимателя, несмотря на то что тот отказался ужинать. Грей предупредил Тома о предстоящем путешествии, а всё остальное решил отложить на завтра: сначала нужно было получить разрешение Хэла. Потом он улёгся в кровать, которая внезапно показалась ему слишком большой для одного человека. Вздохнув, он поправил подушку, повернулся на бок и через несколько минут погрузился в глубокий сон.
***
Сообщение отредактировалаIreen_M - Пятница, 20.01.2023, 22:50
Дата: Понедельник, 23.01.2023, 19:44 | Сообщение # 160
Баронет
Сообщений: 369
ГЛАВА 38 БРАТ МОЙ
Брат он мой, а ум у него свой Русская пословица
15 марта 1763 г, вторник
С утра Грей выслушал доклады капитанов, а затем вместе с Гарри и майором Фетсом прошелся по казармам и заглянул в лазарет, где доктор Протеро осматривал около дюжины вновь прибывших солдат, жаловавшихся на разные недомогания – в основном на лихорадку. Убедившись, что всё идёт своим чередом, и никаких конфликтов между рядовыми больше не предвидится, он вернулся в свой кабинет, где его ожидал мистер Бизли, желавший уточнить несколько деталей по заключённым ранее договорам. Грей передал секретарю брата все свои записи, включая перечень торговцев, которые желали поставлять им продовольствие и оснащение для будущего похода, но пока не удостоились этой чести, и после ухода пожилого джентльмена остался в одиночестве, со смесью облегчения и недоверия разглядывая свой опустевший стол. Некоторое время он обдумывал предстоящее путешествие в Хелуотер и будущую встречу с его обитателями. А что, если его чувства к Фрейзеру на самом деле не угасли? Что, если при виде шотландца он опять попадёт под обаяние этой незаурядной и до сих пор не разгаданной им личности, – и что произойдёт, если Ника это почувствует? Конечно, между ними никогда ничего не было и быть не может, но Грей опасался, что Ника, узнав все обстоятельства появления Фрейзера в Хелуотере, решит, что его чувства к шотландцу помешают их браку, и расторгнет помолвку. Его размышления были прерваны появлением прапорщика Келли, который сообщил, что герцог вернулся из министерства и сейчас находится у себя в кабинете. Поблагодарив адъютанта, Грей вздохнул, одернул мундир и отправился к брату. Сегодня Хэл выглядел гораздо лучше, чем вчера: морщины разгладились, тени под глазами исчезли – в этом элегантном аристократе с горделивой осанкой в тщательно напудренном парике и ярко-алом шёлковом мундире с роскошной золотой отделкой трудно было узнать вчерашнего смертельно усталого пожилого человека, уснувшего прямо за чайным столом. – Отлично выглядишь, Хэл, – поздоровавшись, сказал Грей, вглядываясь в лицо брата: судя по его недовольному виду, визит в Уайт-Холл прошёл не слишком удачно. – Спасибо, – буркнул Хэл, захлопывая и откладывая в сторону папку, которую он держал в руках. – Мы с Минни ждали вчера тебя на ужин, – прибавил он, уставившись на Джона. – Извини, я этого не знал – думал, что ты захочешь отдохнуть и побыть с семьёй, – с некоторым удивлением ответил Грей. – Ты тоже моя семья, помнишь? – кривовато усмехнулся Хэл, и Грей внезапно ощутил прилив нежности к старшему брату, которого с ним, помимо кровных уз, связывали годы службы и немало общих интересов. Помедлив, он шагнул к столу и сел напротив Хэла. – Что сказали в офисе Первого лорда[1]? – откашлявшись, спросил Грей.
[1] Понятие «премьер-министр» возникло гораздо позже – в XVIII в. главу Британского правительства назвали «канцлером Казначейства» или Первым лордом Казначейства.
Герцог Пардлоу сердито фыркнул. – Чёртов Стюарт[2] продержал меня в приёмной целый час ради пятиминутной встречи, – процедил он сквозь зубы. – Даже не соизволил заглянуть в мой доклад, а просто отдал его помощнику. Я выслушал от наших прусских союзников немало упрёков и нелестных высказываний в адрес нового главы кабинета министров из-за сепаратного мира, который он заключил за их спиной с французами, и теперь вижу, что они были даже слишком мягкими. Держу пари, мы не скоро получим новое назначение, не говоря уж о благодарности – если только пэры и Парламент Королевства будут и дальше терпеть выходки этого зарвавшегося тори.
[2] Джон Стюарт, 3-й граф Бьют, (англ. John Stuart, 3rd Earl of Bute; 1713 - 1792) — шотландский дворянин и английский государственный деятель, член партии тори, в 1762 г. стал 7-м премьер-министром Великобритании. 16 апреля 1763 года под давлением вигской оппозиции и в результате недовольства всех слоёв общества его налоговой политикой, он был вынужден уйти в отставку.
– Понятно, – произнёс лорд Джон, сочувственно глядя на брата. Судя по газетным статьям и сплетням, которыми время от времени делился с ним Гарри Кворри, не только пэры, крупные землевладельцы и негоцианты с промышленниками всех мастей, но и представители низших слоев общества были недовольны новыми налогами первого лорда Казначейства. – Значит, спешить нам некуда? В таком случае, я могу попросить у тебя пару недель отпуска, раз Фетс и Симмингтон уже здесь? Кстати, ты будешь брать к нам второго майора? У Гарри уже есть несколько подходящих кандидатур… Хэл бросил на Грея острый взгляд. – С кандидатами я как-нибудь сам разберусь. Зачем тебе отпуск? Что ты опять затеял? Грей пожал плечами. – Ничего, просто хочу навестить старых друзей. Лорд Дансени просит меня как можно скорее приехать к нему в Хелуотер: его дочь Изабель серьёзно больна, а я знаю неплохого врача, который может ей помочь … – Ты едешь в Хелуотер? – переспросил Хэл, прищурившись. – Да. Могу показать тебе письмо – я получил его только вчера вечером, – сдержанно произнёс Грей, доставая из кармана письмо виконта. Брат мельком взглянул на бумагу, но даже не сделал попытки взять её в руки. – Хорошо, поезжай. Даю тебе отпуск до начала апреля. Надеюсь, в нашем правительстве ещё остались трезвые головы, которые понимают, что нам нужно защищать свои территории. Хэл откинулся назад, бросив сердитый взгляд на большую карту Королевства и её заморских владений, висевшую на одном из шкафов. – Видел твой портрет. Неплохо получилось. Жаль, что этот художник уехал – Минни хотела, чтобы он нарисовал мальчиков и Дотти. – Да, жаль, – промямлил Грей. За полгода он отвык от манеры Хэла перескакивать в разговоре с одной темы на другую. Тем временем Хэл снова взялся за папку, открыл её, и лишь спустя несколько секунд поднял удивлённые глаза на брата, который продолжал сидеть напротив него. – Ты что-то хотел? – Да, – проглотив комок в горле, сказал Грей. – Не мог бы ты одолжить мне денег? Хэл поднял бровь. – Конечно. Сколько тебе нужно? – Пятьсот фунтов. Примерно столько мне не хватает, чтобы купить дом в приличном районе – где-нибудь в Мейфейр. – Дом? Зачем тебе дом? – в голосе Хэла прозвучало изумление. – Я собираюсь жениться и хочу купить дом для своей будущей семьи. – Ты … – что? – Хэл уставился на него, забыв закрыть рот. – Ты слышал – я женюсь, и мне нужен дом, куда я могу привести свою жену. – Но как … – Хэл облизал губы. Грей видел, что брат пытается решить, какой из сотни вопросов, теснящихся у него в голове, ему задать первым. Наконец он заговорил. – Ты хочешь выйти в отставку? – Нет, наоборот, я хочу продолжить службу и после свадьбы – разумеется, она состоится до нашего отбытия из Англии. – Ладно. – Хэл резко выдохнул воздух через нос. – Могу я узнать имя твоей избранницы? Полагаю, она из приличной семьи? – Она сирота. Точнее, у неё есть дальние родственники, но они проживают на континенте. Грей пока не хотел сообщать брату имя и детали биографии мисс Сноу. Наверняка Хэл поделится этой новостью с Минни, а та, услышав знакомую фамилию, может раньше времени догадаться о ком идёт речь, и сделать неверный вывод. – Она что, иностранка? Надеюсь, не француженка? – в голосе Хэла зазвучали металлические нотки – неудачный первый брак сильно повлиял на его мнение о женах-иностранках. – Нет, она не француженка. Её родители были дворянами, но они давно умерли. У неё есть небольшая рента, на которую она живёт, – прибавил Грей, стараясь смотреть прямо в глаза герцога. – Она хочет, чтобы ты купил ей дом? Она тебя шантажирует? – тихо спросил Хэл, и от звука его голоса у Грея по спине побежали мурашки ещё до того, как он понял смысл его слов. – Что? О чём ты говоришь? – произнёс он, вглядываясь в застывшее лицо брата. Неужели Хэл решил … – Нет, нет, у нас прекрасные отношения. – А она знает, что ты … – Хэл замялся, опустив голову, и Грей понял, что все эти годы брат был в курсе его предпочтений. – Она знает – и принимает меня таким, каков я есть, потому что любит меня, – мягко произнёс лорд Джон, догадываясь, в каком смятении пребывает сейчас Хэл. Впервые за всё это время они были абсолютно откровенны друг с другом. – Не понимаю, – пробормотал Хэл, по-прежнему избегая смотреть в глаза брата. – Зачем тебе жениться, раз ты не собираешься … менять свой образ жизни? Грей вздохнул. – А что, если ты ошибаешься, и я действительно хочу изменить свой … – как ты выразился? – образ жизни? Зачем ты женился на Минни? Хэл наконец-то поднял голову и с недоумением взглянул на Джона. – При чём тут Минни? Я же рассказывал, что видел её второй раз в жизни, когда поймал в библиотеке, где она пыталась украсть мои письма, а потом … после того, что произошло, она от меня сбежала. – Но ты все-таки разыскал её и женился на ней, верно? Почему? – Я же объяснял – она была невинной, и сама отдалась мне … – начал Хэл, и тут до него дошло. – Ты что, умудрился переспать с девственницей? – Кажется, у нас это семейное, – с легкой усмешкой ответил Грей. – Abi in malam rem cruciatum [3], – после небольшой паузы беззлобно произнес Хэл и внимательно оглядел Джона, словно видел его впервые в жизни. – Хорошо, я дам тебе денег – надеюсь, ты знаешь, что делаешь, чертов придурок. И … поздравляю тебя. [3] Дословно с латинского: пожелание быть замученным до смерти. - Чтоб тебя на куски разорвало. – Спасибо, брат, – поверь, как только ты её увидишь, то сразу поймешь, что я не мог поступить иначе, – сказал Грей, вставая из-за стола и протягивая брату руку, которую тот крепко пожал.
***
Простившись с Хэлом, Грей послал прапорщика Келли за капитанами и майором Фетсом, а сам отравился к Гарри Кворри, который в поте лица трудился в своём кабинете, сверяя тексты новых и старых инструкций. Узнав, что Грей уезжает до конца месяца, Гарри завистливо вздохнул и, пожелав ему счастливого пути, снова зарылся в бумаги. Сообщив Меллори и Уилмоту, что они поступают под начало майора Фетса и полковника Кворри, Грей ещё раз напомнил капитанам о необходимости пресекать столкновения между рядовыми, попрощался с подчиненными и отправился в конюшни – подбирать лошадь для Ники. Том Бёрд был занят упаковкой вещей, но тут же оставил это дело ради того, чтобы подать своему нанимателю ланч. – Мы успеем выехать завтра, Том? – закончив есть, поинтересовался лорд Джон. – Конечно, милорд, я почти всё собрал. Вы уже не вернётесь на службу? – спросил камердинер, видя, что Грей направляется в спальню, на ходу расстёгивая свой форменный жилет. – Нет, Том, я ухожу до вечера. И мне нужно тебе кое-что сообщить. Оставив растерянного камердинера обдумывать услышанное, Грей взял из своих запасов бутылку кларета и поехал в Сохо к Нике. Пройдясь по рынку, он купил несколько увядших, но всё ещё ароматных апельсинов и букетик пестрых примул у знакомой цветочницы. Девушка удивилась и обрадовалась его раннему визиту – судя по всему, она только что закончила обедать и начала собирать вещи. Поздоровавшись, Грей вручил ей цветы и вино с фруктами. – Я получил отпуск. Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться к отъезду? – А когда ты хочешь выезжать? – задала она встречный вопрос. – Чем раньше, тем лучше, дорогая, – целуя её, ответил Грей. – Неужели завтра? – улыбнулась она. Вместо ответа он неопределённо пожал плечами, и девушка сразу посерьёзнела. – Сколько вещей я могу взять с собой – в смысле, сколько сможет увезти лошадь? Нужны ли какие-то специальные сумки или мешки? Помедлив, Грей сказал, что у них будет вьючная лошадь, и пообещал, что завтра утром они с Томом подъедут прямо к калитке, чтобы помочь ей погрузить багаж. – Мистеру Бёрду уже известно обо мне? – поинтересовалась Ника. – Да, и моему брату тоже, – кивнул Грей. – Правда, я пока не назвал Хэлу твоего имени – Минни его знает, и может возникнуть неловкая ситуация, когда я буду представлять тебя в качестве своей невесты. – Думаю, герцогиня меня сразу узнает, – усмехнулась Ника. – Надеюсь, у меня будет время доказать ей, что я – женщина, прежде чем она поделится своими подозрениями с мужем… Грей растерялся – видимо, Ника считала, что в семье знали о его предпочтениях, однако предположить, что он может привести к ним «молли» в женском платье было по меньшей мере нелепо. Хотя … много лет назад Грей слышал историю о том, как парочке гомосексуалов, один из которых выдавал себя за женщину, удалось обмануть священника и обвенчаться в какой-то сельской церквушке. Этот случай в своё время широко обсуждали в узком кругу «особых джентльменов» – возможно, Ника тоже слышала о чём-то подобном у себя на родине. – Не волнуйся, дорогая, – сказал Грей, обнимая девушку. – Всё будет хорошо. Давай сегодня вечером сходим куда-нибудь – например, в «Бифштекс»? Хочу показать тебе свой любимый клуб, пока ты ещё носишь мужскую одежду. – Ладно, пойду переодеваться – хорошо, что я ещё не всё упаковала, – сказала Ника. Сейчас на ней были простые фланелевые бриджи, толстые чулки и серая вязаная фуфайка с длинным рукавом. – Я тебе помогу, – сказал Грей, беря с кухонного столика бокалы и бутылку вина. – Заодно проверим, можно ли закусывать кларет апельсинами, – если, конечно, их вообще можно есть. Ника усмехнулась. – А мы не опоздаем в твой клуб, Джон? Учти, мне ещё нужно собрать в дорогу вещи … – Не волнуйся, милая, до вечера мы всё успеем, – в тон ей ответил Грей.
***
В начале восьмого они вошли в просторный вестибюль «Общества любителей английского бифштекса». Грей заметил, что Ника, стараясь не показывать своего любопытства, исподволь разглядывает интерьер и всех, кто в данный момент находился в холле. – Всё в порядке, мой друг, – похлопав «Николаса» по плечу, сказал Грей после того, как лакей забрал у них шляпы, плащи и оружие – шпагу офицера и восточную саблю его юного спутника. – Пойдём в библиотеку, я покажу тебе «Уголок отшельника». Они прошлись по залу – Ника с всё возрастающим интересом рассматривала каждую деталь обстановки, время от времени поправляя серебряную булавку на левой стороне груди – крупный блестящий агат был едва заметен на чёрном бархате её камзола. Они заглянули в курительную, откуда Ника почти сразу выскочила обратно, сморщив нос и с трудом сдерживая кашель. – Там же невозможно дышать – что за гадость они курят? – глотая ртом воздух, поинтересовалась она у Грея. – Кто – сигары, кто – трубки, обычный виргинский табак – лучший сорт из тех, что растёт в наших американских колониях. – Понятно, – пробормотала она, быстро отведя глаза в сторону. – Что ещё здесь есть интересного? Грей повёл её в столовую, где запах жареного мяса со специями и прочих кулинарных шедевров клубной кухни приятно щекотал ноздри, пробуждая аппетит даже у тех, кто не испытывал особого голода. В общем зале было несколько свободных столов, однако лорд Джон подозвал одного из лакеев и попросил отвести их с другом в отдельный кабинет. По пути они миновали небольшую гостиную с глобусом и поднялись на второй этаж, где находились кабинеты и комнаты, в которых время от времени ночевали члены клуба. – Значит, тут можно жить, как в гостинице? – уточнила Ника, когда Грей рассказал ей о том, что иногда оставался в «Бифштексе» на ночь, чтобы не тащиться домой на другой конец Лондона. – Формально – да, однако члены клуба предпочитают спать в своих постелях, а большинство комнат используют для приватных бесед с друзьями или деловых переговоров. – Но не для свиданий? Ведь дам сюда точно не пускают? – шутливо поинтересовалась Ника. – Нет, друг мой, дамам сюда вход закрыт. Для этого есть другие места, о которых знают все джентльмены, – усмехнулся Грей. Глаза девушки ярко блеснули, но в это время в дверь постучали: пришёл стюард, чтобы принять у них заказ. После легкого ужина они некоторое время посидели в библиотеке – Ника с любопытством просмотрела старые, а Грей – свежие газеты. В начале десятого девушка тронула его рукав. – Простите, милорд, но мне пора, иначе я не успею подготовиться к завтрашнему отъезду. – Тебе понравилось в клубе? – спросил Грей, когда они сели в кэб. – Да, конечно! Спасибо, что познакомил меня с этой частью своей жизни, Джон, – прижавшись к нему, ответила Ника. Они нежно попрощались у калитки – поборов желание остаться на ночь, Грей вернулся в полк, чтобы хорошенько выспаться перед предстоящей поездкой.
***
Сообщение отредактировалаIreen_M - Понедельник, 23.01.2023, 19:47
Дата: Понедельник, 23.01.2023, 23:18 | Сообщение # 162
Горец
Сообщений: 24
Добавлено (23.01.2023, 23:24) --------------------------------------------- Спасибо за главу. Ситуация с пельменями в условиях отсутствия холодильника и морозильной камеры - позабавила ... И ужасно не хватает теплоты у героев.. НИка ? Что она знает о Джоне ? Только то ,что он : дворянин , офицер, гомосексуал? А что еще ? Я читала и невольно задавала себе вопрос ... Почему? Ведь влюбленным людям интересно все, что касается предмета их чувств. Что любит, что не любит, чего боялся в детстве ? Какие были интересы. Ну хоть легким штрихом . Легким мазком. А тут этого как-то не хватает ))
Добавлено (23.01.2023, 23:36) --------------------------------------------- Что касается Воронцова. 1- С чего у Ники такие мысли о жителе 18 века ? 2 - О пристрастиях и похождениях.. А уж в 18 веке ( своего рода раскрепощении человека ) рано или поздно было бы известно. Оставались бы письма, дневники, какие-то записанные сплетни. В отношении Воронцова подобных материалов нет . Его симпатии с Радищевым - тоже не являются доказательством. То есть, будь он сейчас жив. Мог бы обидеться. Что касается причин подобного явления, то это не поступки за которые во многих странах можно получить тюремный срок по уголовной статье. Подобные люби были, есть и будут. Я в этом плане совершенно спокойна. Люди и все .Просто люди. В обществе так много других проблем , что влезать в частную жизнь нет никакого смысла. К тому же в РФ не было никаких агиток по ТВ и до принятия закона . Вот разврат в виде ДОМ 2 - это да.... Но это же не так ужасно ))
Сообщение отредактировалаmariya_bogarne - Понедельник, 23.01.2023, 23:26
Дата: Вторник, 24.01.2023, 17:24 | Сообщение # 163
Баронет
Сообщений: 369
Цитатаmariya_bogarne ()
Ситуация с пельменями в условиях отсутствия холодильника и морозильной камеры - позабавила ...
А меня позабавило то, что вы не знаете, что русские ели пельмени задолго до того, как появились холодильники)) Рецепт изготовления пельменей в домашних условиях::1.5 ст муки, 1 яйцо, 1/4 ст. воды - для теста; фарш - 400 гр.мяса, 1 головка лука, соль, перец. Тесто замесить, тонко раскатать, с помощью рюмки нарезать на кружочки. Начинку дважды пропустить через мясорубку (мелко нарубить). На каждый кружок теста положить комочек фарша, залепить края. Готовые пельмени опустить в кипяток и варить до готовности. Их перед этим не надо замораживать.
Цитатаmariya_bogarne ()
Что любит, что не любит, чего боялся в детстве ? Какие были интересы. Ну хоть легким штрихом . Легким мазком.
Вы невнимательно читали 1-ю, да и 2-ю часть. Грей много рассказывал о себе Нику во время позирования - о том, почему он не живёт с семьёй брата, о том, что он был в Италии и о своих Ямайских приключениях, почему он не хочет жениться - в плане того, что у него нет имущества и дохода, чтобы достойно содержать семью. А это отрывок из 32 главы: "Грей снова выразил мисс Сноу свои соболезнования по поводу кончины её близких, и она, в свою очередь, поинтересовалась судьбой его родителей. Тогда он поведал ей краткую историю своей семьи: о том, как и когда погиб его отец, и о матери, которая сейчас находилась в Колониях вместе со своим третьим мужем, генералом Стенли.Его рассказ произвёл на неё неожиданно сильное впечатление. – Боже, представляю, что вам пришлось пережить, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Это просто ужасно, когда невиновного человека считают предателем. Как здорово, что вы не отступились, и в конце концов нашли убийцу своего отца! Грею понравилось, что она так быстро уловила суть его переживаний. Её сочувствие и радость по поводу того, что убийца герцога получил по заслугам, были совершенно искренними. " Кроме того, они сблизились 12 марта, а в последней, 38 главе, дело происходит 15 марта. У них ещё будет время получше узнать друг друга. Хотя вы явно предубеждены против Ники - или, возможно, не понимаете разницу между русским и западным менталитетом - то, что нам кажется естественным, там сочтут навязчивостью.
Цитатаmariya_bogarne ()
В отношении Воронцова подобных материалов нет .
И у Дианы не было материалов о том, что герцог Глостер страдал клептоманией)) Он бы тоже мог обидеться))
Цитатаmariya_bogarne ()
С чего у Ники такие мысли о жителе 18 века ?
А что, ей нужно как-то по особенному думать о жителях 18 в? Вас задела эта фраза, и теперь вы будете постоянно возвращаться к теме людей нетрадиционной ориентации? Таких людей на Руси называли говн*давами - а восхищаться им или осуждать - личное дело каждого. Мне эти темы не интересны, и я их с вами обсуждать не хочу. Кстати, не могли бы вы мне прислать в ЛС ссылку на материал о цене на тройскую унцию золота, введённую Ньютоном - нигде не могу найти приведённую выми цифру - 4, 24 фунта
Сообщение отредактировалаIreen_M - Четверг, 26.01.2023, 22:37
Дата: Вторник, 24.01.2023, 21:40 | Сообщение # 164
Горец
Сообщений: 24
ЦитатаIreen_M ()
И у Дианы не было материалов о том, что герцог Глостер страдал клептоманией)) Он бы тоже мог обидеться))
На сколько я понимаю вы довольно плотно искали " ошибки" автора канона. И порицали ее за это. (Пример - ролики резинка ). Тогда зачем делать так же ? ))
ЦитатаIreen_M ()
Вы невнимательно читали 1-ю, да и 2-ю часть. Грей много рассказывал о себе Нику во время позирования - о том, почему он не живёт с семьёй брата, о том, что он был в Италии и о своих Ямайских приключениях, почему он не хочет жениться - в плане того, что у него нет имущества и дохода, чтобы достойно содержать семью.
Я внимательно прочитала .. Но я нашла ответ на свой вопрос. )) Спасибо )) Я так привыкла что Диана не рассказывает , а показывает ... И когда ты читаешь , то благодаря ее слогу тебе передаются на уровне ощущений. Так не пишут в большинстве своем .. Мой любимые авторы- мужчины так не заморачиваются)
ЦитатаIreen_M ()
А меня позабавило то, что вы не знаете, что русские ели пельмени задолго до того, как появились холодильники)) Рецепт изготовления пельменей в домашних условиях::1.5 ст муки, 1 яйцо, 1/4 ст. воды - для теста; фарш - 400 гр.мяса, 1 головка лука, соль, перец. Тесто замесить, тонко раскатать, с помощью рюмки нарезать на кружочки. Начинку дважды пропустить через мясорубку (мелко нарубить). На каждый кружок теста положить комочек фарша, залепить края. Готовые пельмени опустить в кипяток и варить до готовности. Их перед этим не надо замораживать.
Оливье и пельмени - для меня в истории показались сигналом ,что Ника из современной РФ ... Это у нас очень любят )) Хотя сейчас уже не так любят .
Дата: Вторник, 24.01.2023, 22:50 | Сообщение # 165
Баронет
Сообщений: 369
Цитатаmariya_bogarne ()
И порицали ее за это. (Пример - ролики резинка ). Тогда зачем делать так же ? ))
А в чём я ошиблась в отношении Воронцова? Вы упираете на то, что нет документальных свидетельств его ориентации. Во-первых, в России это тщательно скрывали - масоны или не масоны, а русские в подавляющем большинстве были православными - и церковь считала это большим грехом. Во-вторых, у меня ООС - я пишу свою версию событий, изложенных у ДГ, пытаясь исправить её исторические и технические неточности. Их у неё огромное количество - если перечислять, то это займёт не один лист. Подчас они смешнее, чем ваши представления о том, что пельмени бывают только в замороженном виде)) Так о Воронцове - я привела факты его биографии, которые можно истолковать по-разному. Но это факты. Я пишу фанатскую фантазию - и мои фантазии по поводу Воронцова основаны на фактах, против которых не попрёшь))
Цитатаmariya_bogarne ()
И когда ты читаешь , то благодаря ее слогу тебе передаются на уровне ощущений.
Да, Диана пишет хорошо - она умеет играть на чувствах и прекрасно понимает, что нужно читателю. И старается угодить всем, особенно дамам. Да, вы правы - мужчины такое не пишут - по крайней мере, мои любимые авторы)) И слава богу )) И я все жду информации о ньютоновской цене тройской унции))
Сообщение отредактировалаIreen_M - Вторник, 24.01.2023, 22:51
Дата: Вторник, 24.01.2023, 23:18 | Сообщение # 166
Горец
Сообщений: 24
ЦитатаIreen_M ()
Да, Диана пишет хорошо - она умеет играть на чувствах и прекрасно понимает, что нужно читателю. И старается угодить всем, особенно дамам. Да, вы правы - мужчины такое не пишут - по крайней мере, мои любимые авторы)) И слава богу ))
Диана скорее кинестетик. От сюда и ее метод. Она задействует все, обоняние, осязание, движение воздуха и атмосферу ... У нее как то так получается,что читаешь и ощущаешь то,что могли чувствовать герои. Ошибками грешили многие авторы. Пикуль, Дюма. От этого их книги хуже не стали ) Как обычно сейчас дают советы редакторы -не рассказывайте, а показывайте ))
ЦитатаIreen_M ()
Так о Воронцове - я привела факты его биографии, которые можно истолковать по-разному. Но это факты. Я пишу фанатскую фантазию - и мои фантазии по поводу Воронцова основаны на фактах, против которых не попрёшь))
Ну например он мог знать, что болен или бесплоден. Что касается России , то к подобному у нас относились более спокойно. Даже более мягко, чем Западная Европа ) Даже тот же Петр Первый в 1706 году принял определенные формы наказания , скопировав их с немецкого военного устава .И касалось это только армии и флота. В России к этим шалостям относились более спокойно.
ЦитатаIreen_M ()
ньютоновской цене тройской унции)
И.М.Кулишер Краткая история денежного обращения от средних веков до нового времени. Читала в этой книге. Брала в библиотеке.
Сообщение отредактировалаmariya_bogarne - Вторник, 24.01.2023, 23:30
И.М.Кулишер Краткая история денежного обращения от средних веков до нового времени
Эта что ли? Так она есть в интернете - но там нет названых вами цифр 4, 24 фунта за тройскую унцию))
... Только с назначением Ньютона директором монетного двора чеканка значительно ускорилась; он учредил новые монетные дворы, и население повсюду встречало рабочих и машины для выделки монет пушечными выстрелами, колокольным звоном и иллюминацией, – настолько велика была нужда в монете, несмотря на то что банковыми билетами, векселями и т.д. в значительной мере старались заменить ее. Лишь постепенно каналы обращения наполнялись звонкой монетой. Казне эта операция обошлась в 2,7 млн фунтов стерлингов, т.е. превысила годичные обыкновенные доходы государства (2 млн). Однако впоследствии, в XVIII в., снова обнаружилось значительное уменьшение в весе серебряных монет (в середине XVIII в. они потеряли около 1/4 своей номинальной ценности), затем и золотых. Правда, уже с 1698 г. существовал ремедиум на серебряные монеты, но он выражался лишь в том, что не принимались казначействами монеты, потерявшие более того, что составляет «необходимое изнашивание» (reasonable wearing), понятие же последнего не было определено. Лишь в 1773 г. этот закон был распространен и на золотые монеты, причем казначейство точно определило минимум веса, который должны иметь предъявляемые монеты. А год спустя все старые золотые монеты были перечеканены, что обошлось казне снова в 520 тыс. фунтов стерлингов.[...] Напротив, высоко стояла монетная система в Англии; здесь уже с конца XVII в. фактически установилась золотая валюта. Чеканилась как золотая, так и серебряная монета, и формально существовала параллельная валюта, но серебряная монета, как мы видели выше, была очень низкого качества, и ценность золотой монеты (гинеи – от Гвинеи, откуда золото доставлялось) по сравнению с ней все больше возрастала, достигнув в 1695 г. 30 шиллингов, – по этому курсу ее принимали не только частные лица, но и государственные кассы. Хотя впоследствии курс гиней был понижен до 21,5 шиллинга, но и теперь гинея оценивалась гораздо выше, чем это соответствовало отношению между обоими металлами, и выше (на 1 шиллинг), чем в других странах. Вследствие этого было весьма выгодно закупать золото за границей по гораздо более низкой цене и привозить в Англию для чеканки; то золото, которое теперь в большом количестве доставлялось из Америки, шло главным образом в Англию; здесь в 1695—1717 гг. было чеканено гиней на 10,5 млн фунтов стерлингов, и Англия была к началу XVIII в. «overstocked» (переполнена) золотом, ибо серебро, которое на континенте гораздо выше ценилось, чем в Англии, переплавлялось в слитки и уходило туда: в 1710—1717 гг. было вывезено серебра на 18 млн фунтов стерлингов. В 1717 г. курс гиней был снова понижен до 21 шиллинга, и прием их был признан обязательным, так что установлен был биметаллизм; но в действительности, ввиду отсутствия серебра (в 1714—1773 гг. золота чеканено в 60 раз больше, чем серебра, и с середины XVIII в. чеканка серебряной монеты фактически совсем прекратилась), установилась золотая валюта. Она была признана государством в 1774 г., когда серебро было превращено в билонную монету; прием последней признавался обязательным лишь в сумме 25 фунтов стерлингов, при большей сумме лишь по весу.
Сообщение отредактировалаIreen_M - Четверг, 26.01.2023, 22:38
Как обычно сейчас дают советы редакторы -не рассказывайте, а показывайте ))
Ну вы не редактор - а я не писатель)) Ошибки есть у всех литераторов - но у некоторых на них не обращаешь внимания - а у других они так и лезут в глаза. Особенно, когда автор именно на них основывает сюжет - или действия героев.
Особенно, когда автор именно на них основывает сюжет - или действия героев.
Например ? И Диана тоже не писатель в высоком смысле этого слова. Она автор, с замечательным слогом, интересными идеями. Есть исторические косяки- это да .. Типа даты окончания Второй мировой войны ( Правда гг вполне могли поехать в отпуск)... Ну и суд над ведьмами - том жирная ошибка. А так , все в рамках жанра .. И нет Мэри Сью в виде главной героини. Что лично мне нравится..
Сообщение отредактировалаmariya_bogarne - Среда, 25.01.2023, 21:07
mariya_bogarne, обсуждать с вами здесь ошибки ДГ я не буду. Для этого наверняка есть другая тема)))
Цитатаmariya_bogarne ()
Диана тоже не писатель в высоком смысле этого слова. Она автор, с замечательным слогом, интересными идеями.
Что значит - не писатель?Что вы вкладываете в понятие "высокий смысл"?Писатель по определению - это человек, которые использует написанные слова в различных стилях письма и техниках для передачи своих идей. Писатели создают всевозможные формы литературного искусства - от романов до документальных статей и сценариев. А автор - это создатель или разработчик чего либо - от литературного, музыкального или живописного произведения до научного проекта. ЧС и новеллы не являются ни музыкальным, ни научным проектом. Это - литературное произведение.
Цитатаmariya_bogarne ()
И нет Мэри Сью в виде главной героини. Что лично мне нравится..
А я всё ждала, когда вы это скажете только зачем читать то, что вам не нравится? Чтобы покритиковать?
Сообщение отредактировалаIreen_M - Среда, 25.01.2023, 21:51
Дата: Четверг, 26.01.2023, 03:48 | Сообщение # 171
Король
Сообщений: 10121
mariya_bogarne, я не думаю, что нужно включать в обсуждение фанфика конкретного автора все кажущиеся вам лично промахи и недостатки автора, по произведениям которого написан фанфик. Ireen_M, по моему мнению, пишет интересно, не искажает характеров главных героев основного произведения (как часто бывает у писателей фанфиков), стиль написания очень похож на Дианин (о чем мы неоднократно писали и что мне лично очень нравится), сюжет произведения захватывающий и непредсказуемый, причем, до такой степени, что даже такие "зубры" как мы))) не до всего догадываемся с первого прочтения, и со второго тоже))). Давайте доброжелательно и с пониманием будем относиться к молодому автору, а то слишком активная критика может навсегда отбить желание творить, и мы никогда не узнаем, чем же закончилась эта замечательная история.
Сообщение отредактировалаgal_tsy - Четверг, 26.01.2023, 04:13
Мы приедем туда, приедем, проедем – зови не зови –Вот по этим каменистым, по этим осыпающимся дорогам любви. Б. Окуджава
В девятом часу утра 16 марта лорд Джон с Томом подъехали к переулку, в конце которого жила мисс Сноу. Торговцы и покупатели, снующие вдоль рыночных рядов, с изумлением таращились на маленькую кавалькаду из двух всадников и двух запасных лошадей. Естественно, что всё их внимание было обращено на гордо выступавшего впереди вороного красавца Халифа, который – как показалось Грею – не только понимал, какой эффект он производит на окружающих, но и испытывал от этого подлинное наслаждение. Оказавшись у входа в переулок, всадники спешились. С большим трудом приоткрыв одну из створок деревянных решётчатых ворот, они завели лошадей в узкий переулок, подальше от промышлявших на рынке нищих и воришек. Обитатели Сохо всегда были рады прибрать к рукам любую мелочь – например, срезать с упряжи стремя или пряжку, не говоря уж о кошельках и поклаже глупцов, рискнувших забрести на их территорию. Грей, взяв под уздцы предназначенного для Ники мерина, повел его к дому девушки, оставив своего камердинера присматривать за остальными лошадьми. Конечно, Том Бёрд гораздо лучше него справился бы с упаковкой и погрузкой багажа Ники, однако Грею хотелось – пусть и недолго – побыть с ней наедине, ведь во время путешествия им придётся скрывать свои чувства от посторонних. Привязав лошадь к колышку, торчащему из стены дома напротив, Грей открыл калитку и подошёл к знакомой двери. Ника возникла на пороге с прижатым к губам пальцем. – Сейчас сюда придет хозяин за деньгами, – прошептала она и, быстро поцеловав Грея в щёку, поспешно отступила назад. – Вчера я не стала их будить – в одиннадцать они уже давно спали, – прибавила девушка, кивнув головой в сторону двери на лестницу. – Понимаю, – с сожалением произнёс Грей. Ему ничего не оставалось, как подхватить стоящие у дверей сумки и отнести их к калитке. Когда он вернулся за последним свертком, арендная плата за неделю вперед уже была передана домовладельцу, и Ника с облегчением закрыла дверь на хозяйскую половину. – Ну, кажется, всё: картину я спрятала, двери заперла, остаётся только надеяться, что за время нашего отсутствия тут не случится ни пожара, ни наводнения, – со вздохом прибавила девушка, оглядываясь по сторонам. – Давай присядем на дорожку, – она опустилась на стоящий у вешалки табурет. – Зачем? – удивлённо спросил Грей, но всё же взял один из стульев и сел рядом с Никой. Прошло не менее десяти секунд, прежде чем она, встав с места, пояснила: — Это наша народная традиция, существующая ещё с языческих времён. Так люди пытались обмануть домашнего духа, чтобы тот не бросил дом и не отправился в путь вместе с ними. Без его присмотра дом мог сгореть или развалиться. Другие считают, что так можно было обмануть злых духов, чтобы те не прицепились к путешественникам и не пакостили им в дороге. – Интересный обычай, – заметил Грей, вспомнив истории о малютке брауни[1], слышанные им много лет назад в Абердине.
[1] Брауни (англ. Brownie) — в мифологии Шотландии и северной Англии — домашние духи-помощники наподобие домовых. Живут в доме или под ним, помогая его владельцам: ткут, готовят, убирают, следят за исправностью орудий труда, стерегут кур от лисиц и отпугивают воров. За свой труд брауни ожидает благодарности в виде миски сливок или парного молока и сдобной лепешки.
Помогая Нике одеться, он увидел, что она заткнула за широкий кожаный пояс длинный кинжал в черных лакированных ножнах – уменьшенную копию её восточной сабли, которая сейчас была упакована в темный матерчатый чехол. – У тебя есть кинжал? Его, как и меч, изготовил один и тот же мастер? – спросил Грей, досадуя на себя за то, что до сих пор не осмотрел экзотическое оружие Ники. – Да, обычно их носят в паре, – коротко пояснила девушка, снимая с вешалки знакомую сумку, с которой она приходила в Аргус-Хаус рисовать первый портрет Грея. Они вышли из дома, и Ника заперла за собой сначала входную дверь, а затем и калитку, предварительно сняв проволоку со щеколды. – Это твой конь, он отзывается на кличку Дарли, – сказал Грей, подводя девушку к мерину. – Подойди, пусть он с тобой познакомится. – Большое спасибо, Джон. – Она нежно погладила коня по шее. – Ты молодец, Дарли, хороший мальчик, мы с тобой подружимся, верно? Погрузив сумки на спину мерина, Грей вручил повод Нике, чтобы та сама отвела коня к воротам. Том Бёрд низко поклонился «мистеру Сноу» и, покосившись на Дарли, вежливо попросил разрешения «уложить багаж его милости поудобнее». – Конечно, мистер Бёрд, буду вам очень признательна, – ласковая улыбка девушки заставила Тома смущённо потупиться. Он быстро перенес сумки Ники на вьючную лошади, пока она с восхищением разглядывала красавца Халифа. После того как багаж был упакован и закреплён, путешественники вывели коней за ворота. Грей, наплевав на то, что подумают окружающие, подсадил девушку в седло, украдкой сжав её колено – кто знает, когда он сможет прикоснуться к ней в следующий раз. Солнце уже поднялось довольно высоко, когда они выехали с рынка. Грей несколько раз оглянулся проверить, как идут дела у Ники, – девушка уверенно держалась в седле, и спустя час путешественники покинули Лондон, держа путь на Лестер.
***
Путешествие в Уэстморленд заняло у них пять дней – на сутки больше, чем обычно.[2]
[2]В гл. 6 «Братства клинка» Д. Гэблдон пишет: «— Это было очень трудное путешествие? Этот непрерывный дождь . . . – Вовсе нет, – сказал Грей, хотя на самом деле дороги стали жидкой грязью […] и то, что обычно было ЧЕТЫРЕХДНЕВНЫМ путешествием, заняло почти неделю». Расстояние от Лондона до Вастуотера (англ. Wastwater) – именно туда, в Озерный край, расположенный на границе графств Уэстморленд и Камберленд, автор поместила Хелуотер – по прямой составляет 250 миль (400 км.). Естественно, в реальности путешественникам приходилось преодолевать гораздо большее расстояние – ни одна дорога даже в нашем времени не бывает абсолютно прямой. Чтобы добраться до Хелуотера за 4 дня, всадники должны были преодолевать примерно 120 км. в сутки. Средняя скорость бега рысью обычно не превышает 10 — 12 км в час, поскольку нормальная (полевая) рысь, при которой лошадь преодолевает за час около 20 км, должна чередоваться с шагом – 8 км/час. Такое движение лошади называется переменным аллюром. Лошади – живые существа, и им нужен отдых. Да и человек не может ежедневно проводить по 10 – 12 часов в седле, это же не автомобильное кресло. Однако канон есть канон, и я лишь немного отступила от него в сторону реальности и здравого смысла. (Примечание автора).
Как и подозревал Грей, Ника оказалась не слишком опытной наездницей. Она хорошо держалась в мужском седле и умело управляла конём, но многочасовое путешествие стало для неё настоящим испытанием. Когда в первый день около часу пополудни они остановились на ланч в придорожном трактире, девушка с трудом слезла с лошади. Увидев, как она тайком трет себе ляжки и поясницу, Грей предложил ей продолжить путешествие в экипаже, который можно будет нанять в ближайшем городке, однако Ника уверила его, что в этом нет необходимости. Они задержались в трактире на два часа, чтобы она смогла подольше отдохнуть, и за это время Том Бёрд раздобыл где-то стеганое одеяло, которое он сложил и закрепил поверх седла Дарли вместо подушки. Девушка поблагодарила Тома, и они тронулись дальше по дороге, петляющей между вспаханных полей и зеленеющих живых изгородей. К вечеру, преодолев всего пятьдесят с небольшим миль, они добрались до Бэдфорда, где в незнакомом, но довольно приличном трактире Грей снял для себя и «мистера Сноу» две соседние комнаты на втором этаже. Прежде чем они сели ужинать, Ника, захватив одну из сумок, отправилась наверх и вернулась обратно только через полчаса, когда Грей уже начал беспокоиться, всё ли с ней в порядке. Извинившись за опоздание, девушка объяснила, что обрызгала их постели специальным средством, отпугивающим зловредных насекомых. Эту процедуру она повторяла в каждой гостинице, где они останавливались на ночлег. Правда, помещение после этого приходилось проветривать в течение получаса – средство имело довольно резкий запах, однако оказалось очень эффективным – за всё время поездки Грей не получил ни одного укуса и не нашёл на своей одежде ни одной блохи. В тот вечер, прежде чем сесть ужинать, Ника обратилась к Грею: – Лорд Джон, могу я попросить, чтобы мне в комнату принесли побольше горячей воды? – Конечно, мой друг, – ответил он. – Том, пожалуйста, скажи служанке, чтобы через час она принесла в комнату мистера Сноу пару кувшинов кипятка. Том поспешил выполнить распоряжение своего нанимателя и через несколько минут вернулся, скромно присев за дальний край стола – ещё днём во время ланча Ника предложила, чтобы камердинер Грея во время путешествия ел вместе с ними – как это было раньше. Том, который по всей видимости опасался, что будущей супруге лорда Джона не понравятся слишком доверительные отношения между ним и его нанимателем, почувствовал себя в полной безопасности и с этого момента всеми силами старался угодить «мистеру Сноу». После ужина они с Никой разошлись по своим комнатам. Том закрыл окно и помог хозяину раздеться, а после отправился спать в помещение для слуг на чердаке. Грей прополоскал рот, вымыл свои интимные места, надел баньян и отправился к Веронике. Однако их встреча прошла не совсем так, как он рассчитывал. Девушка ласково обняла Грея и поцеловала его в губы, однако едва он прикоснулся к её ягодицам, сдержанно охнула. – Что такое, дорогая? – спросил он. Ника опустила голову и вздохнула. – Ничего страшного, Джон, завтра все будет нормально. – Могу я взглянуть на твою … – э-э – поясницу? – запнувшись, попросил Грей. Помедлив, девушка сбросила халат, оставшись в короткой сорочке без рукавов и странных крошечных подштанниках, больше похожих на треугольную набедренную повязку. Повернувшись к нему спиной, она приспустила бельё, – и Грей почувствовал острый прилив жалости: нижнюю часть ягодиц и внутреннюю поверхность бедер девушки покрывали красные пятна. «Завтра она не сможет сидеть, а не то что ездить верхом», – понял он и, взяв её за плечи, развернул лицом к себе и крепко, но осторожно прижал к груди. – Завтра я найму тебе карету, и дальше ты поедешь в ней, – сказал он, гладя её по спине, но Ника стала возражать, уверяя, что уже приняла лекарство и намазала пострадавшие участки специальной мазью, поэтому сможет продолжить путь верхом. По её словам, она не ожидала, что седло окажется таким жестким, а теперь, когда Том сделал ей подушку, ничего подобного не повторится. Однако сейчас она явно испытывала болезненные ощущения даже от малейшего прикосновения к пострадавшим частям тела. Грей понял, что она не сможет заниматься любовью в таком состоянии, поэтому ему ничего не оставалось как пожелать ей спокойной ночи, и, нежно поцеловав на прощание, вернуться в свою комнату. Чтобы расслабиться, он стал думать о том, куда их могут послать на этот раз, – ему не слишком хотелось ехать в далёкую незнакомую Индию, где адская жара сменяется тропическими ливнями, а местные племена поклоняются звероподобным богам. «И возводят храмы, украшенные обнажёнными скульптурами», – вспомнил он слова Ники и усилием воли попытался прогнать возникшие в его воображении картины. В конце концов усталость взяла своё, и лорд Джон погрузился в сон. На следующее утро они продолжили своё путешествие – все вместе и верхом, однако лишь после того как Ника дала Грею честное слово, что у неё ничего не болит, а если заболит, то она не станет это скрывать. Погода им благоприятствовала: дни стояли теплые и солнечные, хотя по вечерам над полями сгущался туман, а ночи были довольно прохладными. К концу второго дня они переправились через Трент и остановились на ночлег на окраине Ноттингема. Ника чувствовала себя намного лучше, – то ли подушка, то ли лекарство помогло – и часть ночи Грей провёл в её комнате. То же самое повторилось и в гостинице Лидса. Их общение не ограничивалось одной лишь физической близостью – девушка расспрашивала Грея о сражениях, в которых он участвовал, о странах, где он побывал, и даже о прочитанных им книгах. Иногда эти разговоры продолжались до глубокой ночи, но он не жалел об этом – недостаток сна полностью компенсировался удовольствием, который они получали, познавая друг друга не только в библейском, но и в духовном смысле. В субботу 19 марта, проехав по долине Эйра, они двинулись на север вдоль западных склонов Пеннинских гор. Погода резко изменилась: небо заволокло тучами, из которых то и дело брызгал мелкий холодный дождь, а пронизывающий ветер словно пытался убедить путешественников, что весна в здешних краях ещё не наступила. На ночлег они остановились в трактире Клэпхема – крохотного городка на границе графства Ланкашир. И кони, и всадники продрогли и устали, однако Грея утешала мысль, что их путешествие подходит к концу, и завтра они уже будут в Хелуотере. Он лично отвёл Халифа на конюшню и велел, чтобы жеребца как следует почистили и накормили. – Учти, если ему не понравится корм, он тебя покусает, – полушутя сказал Грей конюху – деревенскому пареньку, который с восхищением разглядывал вороного. Парнишка растерянно захлопал глазами и на полном серьёзе пообещал, что будет ухаживать за конем его милости как за родной матушкой. Помещение трактира было до отказа заполнено местными жителями, поэтому Грей решил, что им будет удобнее поужинать наверху, в одном из снятых ими номеров. За едой выяснилось, что в угловой комнате, которая досталось Грею, довольно холодно, несмотря на горящий в камине огонь. Осмотрев окно, Том обнаружил между деревянной рамой и стеной большие щели, в которые со свистом врывался гулявший снаружи ветер. Попытки заткнуть их тряпками провалились: ветхая штукатурка начала осыпаться, и отверстие стало только шире. Видя, что Том расстроился, Ника выразительно взглянула на Грея. – Ты можешь остаться на ночь у меня, Джон, а утром вернёшься к себе, – предложила она после ужина, когда они остались наедине. – Кстати, Том может спать в этой комнате на нормальной кровати – не думаю, что здесь холоднее, чем на чердаке, в комнатах для прислуги. А ещё тут нет блох. Грей вздохнул – ему хотелось соблюсти внешние приличия – хотя… Том уже давно понял, что они с Никой были любовниками. Но других свободных комнат в трактире не было, поэтому, когда камердинер вернулся, чтобы помочь своему нанимателю раздеться, Грей предложил ему занять его место, а сам отправился к Нике. Согретые ласками друг друга, они пошептались в темноте и через час уснули, убаюканные пением ветра за окном.
***
Проезжая по знакомой каменистой дороге между высоких зеленых холмов и вересковых зарослей, из которых то тут, то там торчали массивные каменные глыбы, Грей думал о предстоящей встрече с обитателями Хелуотера – и, конечно, о Фрейзере. Однако его чувства к нему утратили прежнюю остроту, а радостное предвкушение сменилось волнением совсем иного рода: Грей боялся, что при виде шотландца не сможет совладать с собой, и Ника решит, что они были любовниками. Или того хуже – что он до сих пор испытывает к Фрейзеру интерес. «Нужно будет при первом удобном случае рассказать ей историю моего бывшего заключённого», – решил Грей, повернув голову вправо, чтобы взглянуть на едущую рядом Нику. Умолчание или сокрытие правды порой было хуже лжи и могло привести к печальным, если не катастрофическим последствиям. Он убедился в этом на личном опыте, когда собственный сводный брат и неверный любовник столько времени водил его за нос, скрывая неприглядные факты своей биографии и важные сведения, которые могли изобличить убийц отца лорда Джона, первого герцога Пардлоу. «Интересно, если бы Перси сообщил мне не только своё настоящее имя, но и то, что он долгие годы продавал себя за деньги, как сложились бы наши дальнейшие отношения?» – мельком подумал Грей и сердито тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания. Хватит с него одного призрака прошлого. Сейчас нужно думать о судьбе семьи Дансени и о том, как помочь бедняжке Изабель. Старый виконт писал, что она простудилась в середине февраля, – несколько дней её лихорадило, но потом жар спал, однако девушка никак не могла избавиться от назойливого кашля, который со временем лишь усилился. В начале марта у Изабель опять начался жар, она теряла силы, и местные доктора ничем не могли ей помочь. Кроме того, девушка очень страдала от разлуки с малышом Вилли, которому она заменила погибшую мать – лорд и леди Дансени боялись подпускать к ней внука, чтобы он тоже не подхватил лихорадку. «Интересно, знает ли Изабель, что Фрейзер – отец Вилли?» – подумал Грей, двигаясь легкой рысью по предгорьям Уэстморленда. Безусловно, сходство между конюхом и маленьким лордом трудно было не заметить, хотя … возможно, он понял это лишь потому, что слишком много внимания уделял внешности Фрейзера. «К тому же за прошедшие два года черты лица Уильяма могли измениться, и теперь мальчик больше походит на мать, чем на отца», – решил лорд Джон, натягивая поводья, чтобы дождаться спутников. Когда Ника и Том поравнялись с ним, он спросил, стоит ли им делать привал сейчас, или они смогут потерпеть до ближайшей деревушки, до которой, по расчетам Грея, оставалось всего три-четыре мили. – На ваше усмотрение, лорд Джон, – пожав плечами, ответила Ника. – Хотя … боюсь, что пока мы будем разводить костёр и готовить себе ланч, погода может испортиться, – прибавила она, глядя на сгущающиеся на западе облака, навстречу которым клонилось неяркое мартовское солнце. Том поддержал «мистера Сноу», и в третьем часу пополудни они наконец-то смогли поесть и немного отдохнуть в убогом деревенском трактире. До Хелуотера оставалось чуть больше сорока миль, и Грей, посоветовавшись с Никой, решил ехать дальше, чтобы следующую ночь они могли спать на чистых простынях в тёплых спальнях обветшалого, но по-прежнему уютного фамильного особняка лордов Вастуотера[3]... [3] Вастуотер (англ. Wastwater) – озеро, расположенное в долине Васдейл, в западной части Озерного края, в графстве Камбрия на северо-западе Англии. Упоминается в новелле Д. Гэблдон «Братство Клинка».
***
Сообщение отредактировалаIreen_M - Четверг, 26.01.2023, 18:44
Дата: Четверг, 26.01.2023, 21:02 | Сообщение # 175
Горец
Сообщений: 24
ЦитатаIreen_M ()
А я всё ждала, когда вы это скажете только зачем читать то, что вам не нравится? Чтобы покритиковать?
Так главный герой лорд Джон ... А он точно не Мэри ..И даже не Сью )) И писала я про Клэр )) Что она не Мери Сью )) И я не писала о том , нравится или нет ))
Сообщение отредактировалаmariya_bogarne - Четверг, 26.01.2023, 21:03
Оutlander является собственностью телеканала Starz и Sony Entertainment Television. Все текстовые, графические и мультимедийные материалы,
размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях.
Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование за пределами сайта только с разрешения администрации.
Дизайн разработан Стефани, Darcy, Совёнок.
Запрещено копирование элементов дизайна!