... я с необыкновенной ясностью вдруг поняла одну вещь. Как и многие другие люди, я с ужасом слушала рассказы и сообщения, доходившие из послевоенной Германии, — о депортациях и массовых убийствах, о концентрационных лагерях и крематориях. И так же, как многие другие делали это и будут делать еще долгие годы, я спрашивала себя: «Как могли люди допустить такое? Они должны были знать, они видели эшелоны, видели заборы, видели дым. Как они могли оставаться в стороне и ничего не делать?» Но теперь я поняла.
Ставкой в сегодняшнем случае не был выбор между жизнью и смертью. И покровительство Колума, скорее всего, защитило бы меня от физической расправы. Но руки мои, державшие фарфоровую ступку, сделались влажными и холодными при одной мысли о том, что я встану, одинокая и беспомощная, перед целой толпой солидных и уважаемых граждан, жаждущих экзекуции и крови, дабы скрасить скуку повседневного бытия.
Люди — это стадные животные в силу необходимости. Они ими стали еще в пещерные времена, когда — безволосые, слабые и беззащитные, чьим оружием была лишь хитрость, — выжили благодаря тому, что объединились в группы; они поняли: защита — в многочисленности. Это понимание вошло в плоть и кровь, именно оно неосознанно управляет толпой. В течение несчитанных, неисчислимых тысячелетий выход из стаи, противопоставление ей себя означало смерть для того, кто решался на такой шаг. Противостояние толпе требует не просто личного мужества, оно требует преодоления извечного инстинкта. Я боялась, что с этим не справлюсь, и стыдилась своей слабости.

Чужестранка гл. 9